КОНТРОЛЬНЫЙ ВЫСТРЕЛ

Первое - при расследовании убийства милиция и прочие спецслужбы прежде всего проверяют записи в камерах видеонаблюдения, изымают кассеты, опечатывают, прячут в сейфы. Так ведь?
Второе - убийство общественного деятеля российского, международного масштаба, каковым являлась Анна Политковская, безусловно акт терроризма, так?
Третье - вспомним, какие законы принимала Госдума после «Норд-Оста» и Беслана, чтобы ограничить доступ журналистов к месту террористических действий, дабы утечка информации не сыграла на руку террористам.
Тогда объясните мне, каким образом запись, сделанная камерами видеонаблюдения, ровно через сутки после убийства Анны Политковской появилась в телевизионном эфире НТВ?
При этом диктор-ведущий говорил, что убийца знал о видеокамере и повернулся к ней затылком. “Но там была еще одна видеокамера, – информировал диктор.- И вот она-то и запечатлела лицо убийцы. Вот оно!”
Это что такое? Прямой сигнал заказчикам убийства: ваш киллер засвечен, принимайте меры по ликвидации?
Кто «скопировал» видеозапись из сейфов наших бдительных правоохранительных органов? Как она прошла в эфир?
Убийство обозревателя «Новой газеты» Анны Политковской потрясло многих людей в России. И вызвало самые разноречивые суждения. Независимый депутат Государственной думы Владимир Рыжков высказался резко и прямо: «Мотивы мне вполне очевидны. Анна Политковская занималась главным образом Чечней, «Норд-Остом», Бесланом – то есть самыми неприятными темами для руководства страны, ФСБ, армии. Любая из этих структур могла выступить заказчиком преступления. Не верю в то, что преступление будет раскрыто, потому что в гибели Анны были заинтересованы как раз те люди, которые должны вести следствие».
Депутат от «Единой России», журналист, «спецкор от спецорганов» Александр Хинштейн тотчас начал уверять, что убийство Политковской менее всего выгодно власти, Путину.
Бывший диссидент, а ныне главный кремлевский политтехнолог Глеб Павловский стал утверждать, что убийство Политковской прежде всего выгодно оппозиции: «Ну, убили. Сразу возникло несколько версий... Ценность Анны, столько дразнившей своей враждебностью и Кремль, и Рамазана Кадырова, в том, что она выполнила роль ритуальной мишени... Она была интересна заказчику как “НОМИНАЛЬНЫЙ ВРАГ”, участница в его сценарии пускового... Мы видели, как оппозиция искала этот пусковой сценарий месяцами, кидаясь на всякую новость, - не здесь ли? Беслан? Украина? Нефть? “Восьмерка”?.. Они буквально молили о том, чтобы Событие пришло...»
Что тут скажешь? Народ давно уже сказал: «И носит же земля...».
Вспомним Анну Политковскую. Она ведь не занималась политикой и тем более политтехнологиями – она защищала ЛЮДЕЙ.
Вот что она рассказывала 16 ноября 1999 года.
Остановлю внимание - ноябрь 1999 года, Путин – исполняющий обязанности президента, впереди - президентская избирательная кампания. Прогремели в августе взрывы домов в Москве и Волгодонске, Басаев вторгся в Дагестан, началась и идет Вторая чеченская война.
Итак, Анна Политковская:
- Чечня и Ингушетия – это очень близкое от нас расстояние, это практически наш дом... Это боли соседей, и если мы не будем этого ощущать, то боль придет прямо в наш дом, тут же и сразу...
Первое ощущение - этого не может быть. Что это - американский фильм? Но потом понимаешь, что вовсе не фильм. Я не могу этого понять, стоя на земле, где действует Конституция Российской Федерации. Я не могу стоять и обсуждать с людьми, куда летят эти крылатые ракеты. «Эта на Грозный летит из Моздока?» А другой говорит: «Нет, это будет немножечко правее». А другой говорит: «А вот это из Владикавказа парочка поднялась, как вы думаете, куда они?» Понимаете, да? Причем в нашем разговоре участвуют дети! И они тоже обсуждают.
Из-за горы появился пассажирский самолет Як-42, женщины и дети привычно легли на землю, в секунду, не успевая задуматься. Уже рефлекс... Дети или женщины становятся террористами. Это не укладывается в голове и в это не хочется верить... Ты там встречаешь офицера, который уже настолько обезумел от крови, что спокойно говорит о женщинах: «Этим я не дам рожать», то есть он их убьет. На границе Чечни и Ингушетии он сортирует детей: «Сколько тебе лет? Десять? Ну ладно, дам тебе перейти. А тебе сколько? Четырнадцать? Не дам. Потому что тебя уже подготовили в лагере террористов Басаева”. Как объяснить: если этот мальчик не был в лагере Басаева, то после такого разговора он туда пойдет. При том, как сейчас ведется Вторая чеченская война, новые партизаны появятся неизбежно...
После первой командировки в лагеря беженцев мне было очень стыдно слышать слова: «Вы, русские, даже своих людей не можете из Грозного вывезти. Вот сейчас бомбите – и прямо по дому престарелых. А в доме престарелых в Чечне не может быть чеченцев. Там могут быть только русские». Я приехала в Москву и стала ходить по правительственным кабинетам. Я лгала, я говорила: «Там гибнут русские, в этом доме престарелых». Хотя мне противно было это говорить, потому что какая разница между русским стариком или чеченским. Я опустилась до того, что стала разговаривать на языке “политической целесообразности”. На языке, понятном в правительственных коридорах сегодня. Потому что надо говорить только о защите русских, и тогда тебя поймут. В результате этим старикам нашли места, всем без исключения, а это сто человек, в разных домах престарелых: в Астраханской и Воронежской областях. Правда, меня пожурил министр труда Сергей Калашников: «Анна Степановна, почему вы меня обманули? Там ведь оказалось пятнадцать чеченцев». Но пока валандались, военные закрыли кольцо. И люди из правительства сказали: «Вы знаете, а у нас есть мнение, что теперь политически нецелесообразно вывозить дом престарелых»...
Не так много главных редакторов, которые согласятся эти истории публиковать. Я встречалась со многими, которые мне говорят: «Слушай, ну оставь, ну сколько можно... Духоподъемного чего-нибудь хочется...»
У женщин там выработался своеобразный юмор. Они могут плакать и смеяться одновременно. Значит, над нашими головами летит ракета «Град». Это страшное зрелище, это шипение, это ужасно, я боюсь, чеченские женщины тоже боятся. И они говорят: «Вот, Басаева ловят. Объясните своим военным, что «Град» - это оружие массового поражения, а не точечного».
«Так в кого же превратили всех этих людей?- писала тогда Анна Политковская. - Младенцев, обожженных девочек, голодных старцев? Правильно. В мелкие детали крупномасштабного батального полотна. В мазки на большой картине, не видные с расстояния. В щепки, судьба которых никого не волнует. А как называет весь процесс в целом, подзабыли? Напомню. «Лес рубят – щепки летят».
Повторю – это был ноябрь 1999 года. Потом был «Норд-Ост» и люди-щепки «Норд-Оста» - 129 заложников, отравленных «неизвестным» газом нашего спецназа. И – ОТКАЗ Госдумы в каком бы то ни было парламентском расследовании.
Тогда Анна Политковская опубликовала беседу с боевиком, который благополучно ушел из тройного оцепления вокруг Театрального центра на Дубровке. Ханпаша Теркибаев намекал, что это он привел террористов и сделал это по заданию федеральных спецслужб (каких – не сказал). Хвастался, что после «Норд-Оста» вел от имени администрации президента Путина переговоры с депутатами ичкерийского парламента, затем возил этих депутатов в Страсбург, где они продемонстрировали европейским парламентариям полную лояльность к московской власти. Утверждал, что встречается для консультаций с высокими руководителями из президентской администрации – Владиславом Сурковым и Сергеем Ястржембским...
Спустя восемь месяцев - 15 декабря 2003 года - Ханпаша Теркибаев погиб в автомобильной аварии на дороге Грозный - станица Червленая.
Потом был Беслан. Туда Анна Политковская не попала. В самолете выпила стакан чая и ...оказалась в реанимации Ростовской больницы. Санитарка ей прямо сказала: «Тебя отравили...», а врач подтвердил: он сделал анализы крови, но ему велели уничтожить их результаты...
Тому, кто слышал, читал, знает всё это, невыносимо было слушать, как в субботу вечером, сообщая об убийстве Анны Политковской, в «Вестях» Российского телевидения говорили, что ее статьи направлены против коррупции. Прекрасно знают ведь, что под словом «коррупция» широкие народные массы понимают прежде всего взяточничество. Таким образом деятельность Анны Политковской пытались перевести в другую плоскость.
Убийство Анны Политковской – демонстративный акт. Который должен, по замыслу заказчиков, стать контрольным выстрелом по свободе прессы, по демократии вообще. Кто бы ни стоял за убийством, но смысл его очевиден. Всему обществу сказали недвусмысленно: «Заткнитесь! Это вам не брежневские времена советской власти, когда вызывали в КГБ, увещевали, клеймили позором, сажали в лагеря, бросали в психушки. У нас разговор короткий - пуля в голову. Ясно?!»
Давно ясно. Давно уже поняли. Только всё равно были, есть и будут новые политковские. Люди, которые своими жизнями платят за слово правды, обращенное к нам.