«Фикусгейт» и другие видеозаписи

Парламентской комиссии по этике приходится разбираться в скандалах, связанных с поведением депутатов израильского Кнессета, которых в последнее время становится все больше и больше. Нет, не депутатов. Их, согласно закону, всегда ровно 120, а именно неприятных историй, в которые эти господа замешаны.
Чаще всего «персональные дела» народных избранников возникают на материалах, свидетельствующих о недобросовестном использовании средств, отпускаемых на парламентские нужды. То вдруг обнаруживается, что на деньги, предназначенные на поддержание связи с избирателями, депутаты приобретают для своих офисов и иерусалимских резиденций компьютерную технику последнего поколения. Или выясняется, что один или двое-трое соглашаются совершить увеселительные заграничные вояжи за счет частных фирм, очень рассчитывающих на депутатскую поддержку их проектов.
Бывает, что депутаты попадаются на так называемом «двойном голосовании», когда один парламентарий нажимает кнопки, что называется, «за себя и за того парня».
Время от времени вспыхивают скандалы, в которых замешаны члены Кнессета, не стесняющиеся в выражениях. «Героями» этих историй зачастую становятся арабские депутаты, легко и непринужденно обзывающие своих еврейских коллег «расистами», «нацистами», «фашистами»; и ультрарелигиозные парламентарии, осыпающие оппонентов проклятиями: от витиеватых етхозаветных - до современных, то есть уличных.
Но такой странной и очень дамской истории, как та, что случилась в середине июня 2006 года с депутатами Рухамой Авраам («Кадима») и Софой Ландвер («Наш дом Израиль»), не припомнят и старожилы Кнессета. Не то чтобы в ней было что-то сенсационное: представители конкурирующих партий и раньше пытались представить друг друга «типами, способными на все», но никогда прежде предмет свары не был таким необычным.
Я не оговорился: именно предмет. В данном случае... цветочный горшок.
В один из дней депутат Рухама Авраам обнаружила, что в ее отсутствие из кабинета исчезло дорогое ее сердцу комнатное растение. Пропало вместе с глиняным сосудом, в котором произрастало. В ранней молодости некоторое время служившая личным секретарем лидера одной из израильских партий и потому очень чувствительная к офисным интерьерам, она стерпеть этого не могла и забила тревогу.
Была поднята на ноги охрана Кнессета и, как утверждалось позднее в прессе, внимательно пересмотрены записи постоянно работающих коридорных камер слежения. На одной из них (о, ужас!) были замечены помощницы депутата Софы Ландвер и сама она, выходившие из кабинета Рухамы Авраам в отсутствие хозяйки.
Как это слишком часто бывает в Израиле, кто-то моментально «слил» сплетню журналистам. И уже назавтра газеты, телевидение и Интернет-сайты запестрели заголовками типа: «Депутат Ландвер обвиняется в краже фикуса у коллеги-парламентария».
В исполнении СМИ инцидент оброс новыми подробностями. Одни утверждали, что камеры зафиксировали Софу Ландвер или кого-то из ее помощниц со злополучным горшком в руках. Другие присовокупляли слова Рухамы Авраам, что вместе с цветком из кабинета пропало «еще кое-что». Намек на предметы туалета? Чудодейственный крем от морщин? Или на секретную партийную документацию?
Третьи, которых было до обидного мало, пытались проверить данные через руководство службы охраны Кнессета, через административно-хозяйственный отдел здания парламента, но те неожиданно замолчали.
Зато Софа Ландвер, до глубины души оскорбленная устроенной шумихой, молчать не стала. Она заявила, что вся эта история - не что иное, как инсинуация, призванная запятнать имя одного из представителей оппозиционной партии «Наш дом Израиль», за которую на недавних выборах проголосовали русскоязычные избиратели. Ландвер также добавила, что ее адвокаты уже готовят судебный иск ко всем распространителям ложной информации, включая «пострадавшую» Рухаму Авраам, офицеров охраны и редакции СМИ. Пока же она надеется на детальное изучение происшествия упомянутой выше комиссией по этике. Вслед за гневным заявлением Софы Ландвер, спешно опубликованным в тех же газетах и на Интернет-сайтах, где появились первые сообщения о «краже горшка» (кому охота судиться?), увидел свет и «коммуникат» пресс-службы административного директората Кнессета. Вот цитата из него:
«Депутат Ландвер долго жаловалась на тесноту выделенного ей кабинета и просила предоставить помещение попросторнее. Для изучения ее жалоб к ней был направлен сотрудник администрации Кнессета. Сотрудник посоветовал депутату Ландвер для увеличения свободного пространства переставить в кабинете мебель и предложил показать, как это удалось сделать в точно таком же соседнем кабинете депутата Авраам. Он открыл её кабинет и впустил туда двух помощниц депутата Ландвер, а сам ушел, оставив женщин в комнате. Позднее в кабинет заходила и сама депутат Ландвер, что и зафиксировала камера слежения».
«А где же фикус или, как его там, рододендрон?» - спросите вы. Насчет злополучного цветка точных сведений не имеется никаких, кроме того, что в кабинете Рухамы Авраам его нет. Как, впрочем, и подтверждений тому факту, что он когда-нибудь там был.
Яростно открестился от «слива» информации и офицер охраны Кнессета Ицхак Шедар, на которого, ничтоже сумняшеся, ссылались журналисты. Он лишь сказал, что сведения о том, что он лично просматривал запись и видел на ней женщин, выносящих горшок из кабинета, явно преувеличены. И он «никогда не разговаривал с прессой по этому поводу, поскольку у него нет на это права». Наконец на днях комиссия по этике отказалась рассматривать этот эпизод на своем заседании, сочтя его ничтожным и не заслуживающим внимания.
Так бесславно канул в небытие этот самый «Фикусгейт», оставив горький осадок у Софы Ландвер, на самом деле уважаемой сотнями тысяч новых репатриантов общественной деятельницы, и у любого приличного человека, читавшего в середине июня газеты, странички Интернета или смотревшего телепрограммы с данным сюжетом. Теперь, надо надеяться, никто никогда не увидит той мифической видеозаписи, запечатлевшей пропажу цветочного горшка.
Но для партии «Наш дом Израиль», которую представляет в Кнессете Софа Ландвер, это не единственная видеозапись, к которой следовало бы привлечь внимание общества. Есть, точнее, была еще одна, касавшаяся не растения, а человеческой жизни. Однако эпизоду, о котором пойдет речь ниже, израильская пресса не уделила такого пристального внимания, как пропаже злополучного горшка.
Более года тому назад в Хайфе был убит Аркадий Блувштейн, 32-летний репатриант из СНГ, охранник ночного клуба «Луна». Его застрелили почти в упор за то, что он не впустил в клуб хулиганов.
В ту роковую ночь Блувштейн дежурил на входе в клуб. Когда раздались выстрелы, товарищи бросились к нему на помощь, вызвали скорую помощь, но смерть наступила почти мгновенно. Это был первый день работы Аркадия Блувштейна на новом месте. У этого красивого молодого мужчины остались жена и маленький сын.
В октябре 2005 года центральный следственный отдел Прибрежного округа полиции арестовал троих подозреваемых в убийстве - жителей Кирьят-Гата Авраама Батвиво, Рони Бернштейна и Авиада Джино. В ходе следствия выяснилось, что Батвиво и раньше ругался с охранниками, не пускавшими его назад на вечеринку, после того как он ненадолго вышел из клуба чтобы подраться с другими посетителями.
Следователи располагали видеозаписью камеры слежения, установленной на входе в клуб. Эти материалы ясно указывали на то, что двое обвиняемых - Рони Бернштейн и Авиад Джино - сначала вступили в конфликт с охранниками «Луны», а затем вернулись в клуб с третьим обвиняемым, Авраамом Батвиво, который и застрелил Аркадия Блувштейна. Данной улики, вкупе со свидетельскими показаниями восьми товарищей пострадавшего, дежуривших вместе с ним в ту роковую ночь, было достаточно для передачи дела в суд.
Началось первое заседание. Адвокаты обвиняемых обратились к Анат Нешер, представлявшей интересы прокураторы Хайфы, и потребовали предъявить им видеозапись сцен, происходивших на входе в клуб. И тут госпожа Нешер сделала странное заявление: «Кассеты нет». “Как нет?” А “так - нет и все”...
Тогда адвокаты подозреваемых, Тами Альмон и Рои Керен, заявили, что без кассеты продолжать заседание суда невозможно.
Защитникам обвиняемых трудно было отказать в логике. «Речь идет о кассете, которая является серьезной уликой в деле, и может пролить свет на все его обстоятельства, повернуть дело в ту или другую сторону, - сказал адвокат Рои Керен. - Полиция утверждает, что на кассете заснят спор между некоторыми обвиняемыми и охранниками. И вдруг мы слышим, что у полиции этой кассеты нет». Адвокат Тами Альмон добавила, сейчас, когда кассета исчезла, против ее клиентов нет вообще никаких улик.
Трое судей - Диана Сэла, Яэль Вильнер и Шошана Штермер - решили немедленно прекратить заседание и не дали возможности выступить свидетелям обвинения, пока не будет найдена злополучная кассета.
История с видеозаписью не завершилась до сих пор. В Хайфской прокуратуре надеются, что кассета не исчезла, и ее усиленно ищут. Однако некоторые комментарии, озвученные работниками прокуратуры, не могут не насторожить. «Насколько нам известно, камера клуба снимала происходящее в непосредственной близости к входу и не могла свидетельствовать об обстоятельствах спора, предшествовавшего убийству, и о самом выстреле».
Весьма странное для представителей стороны обвинения заявление. Его, видимо, следует понимать как признание данной улики не обязательной и не решающей? Мол, обвинительное заключение полиция и так подготовила - на основе показаний очевидцев и улик, собранных следствием. Зачем нужна еще и кассета?
Однако без нее суд не готов продолжать рассмотрение дела. А если и согласится, то у него будет некий «люфт»: посчитать убийство преднамеренным, циничным и особо жестоким или выставить происшедшее как трагический результат банальной ссоры между коренными жителями страны, «горячими парнями», и непонятливым «русским» охранником.
Ведь именно так и рассудил суд в Ашкелоне, где долго и нудно слушалось дело о расправе с солдатом-репатриантом Яном Шапшовичем. Его тоже зарезали местные уроженцы, члены семейки отъявленных правонарушителей. Лишили жизни только за то, что в кафе «Иоланда» он, его брат и их товарищ говорили по-русски. Убийц Яна Шапшовича покарали по-свойски, жалостливо, дали смехотворно маленькие сроки, а под издевательский приговор «подложили» противоречивость и размытость свидетельских показаний. Причем предпочли свидетельства родственников, соседей и друзей убийц, находившихся тогда в кафе, показаниям изуродованных и избитых оставшихся в живых брата и друга Яна Шапшовича. Ведь «русских» а в «Иоланде» было только трое...
Дело Яна Шапшовича до сих пор является одной из самых позорных страниц израильского правосудия и символом несправедливого отношения местной Фемиды к репатриантам из бывшего СССР и стран постсоветского пространства.
Партия «Наш дом Израиль» и депутаты других партий, представлявшие интересы новых репатриантов, не раз за этот год поднимали «дело Блувштейна», сравнивая его с «делом Шапшовича» и требуя разобраться с пропавшей кассетой.
Но, видно, эту злополучную кассету, сидевшую в недорогом видеомагнитофоне охранников клуба «Луна», найти слишком трудно. Тут столько непредвиденных сложностей, видите ли...
Зато распространить сплетню, якобы подтверждаемую другой записью, сделанной высокочувствительной техникой израильского Кнессета, оказалось совсем легко.
Боюсь даже подумать о том, что и там, и тут дело лишь в происхождении пострадавших. В одном случае - жертвы жестокой расправы «хозяев страны» с «русским», возомнившим вдруг, что он обязан честно выполнять обязанности охранника. В другом - в жалкой и неудачной попытке дискредитировать «русскую» партию, не привыкшую прощать обиды, нанесенные ее избирателям - новым гражданам того же государства.
Очень хотелось бы убедиться, что все это не так и упрекнуть самого себя в натяжке, но...
Ох уж это проклятое «но»!