НЕИЗЛЕЧИМАЯ иДЕЯ Михаила САТАНОВСКОГО

Когда-то госпожа Блаватская подразделила всех людей на два вида – «знаки» и «штампы». «Знаки» - это те личности, кто призван что-то изменить в этой жизни, чьи мысли и поступки в разной степени оказывают влияние на судьбы мира. «Штампы» - это, так сказать, обслуживающий персонал, народ попроще, те, кто выполняет всевозможные функции, положительные и отрицательные, помогающие «знакам» сформировать себя, а затем действовать... «Штампов», конечно, неизмеримо больше, чем «знаков». В утешение «штампам» могу сообщить, что если в этой жизни они сумеют хоть немного вырваться за рамки своей весьма ограниченной программы, то не исключено, что в следующем существовании им будет предуготована роль «знака» - что, впрочем, отнюдь не означает более легкую жизнь. Лишь значительно более интересную.
По этой классификации Михаил Сатановский, конечно, «знак» и достаточно серьезный. В свои 26 лет он объехал 40 стран мира, причем в качестве не туриста, а путешественника - то есть бывал в тех местах, куда, как говорится, до него не ступала нога белого человека, выучив и бегло ознакомившись со множеством языков. При этом успел закончить колледж, попутно изучая искусство в Риме, а также поработать управленческим консультантом в компании Маккензи, известной любому в финансовом мире, потом экспертом по банковскому делу при одном из самых крупных российских олигархических холдингов в Москве, затем поступить в Yale Law School, после чего поработать в качестве советника по борьбе с коррупцией при правительстве Саакашвили в Грузии - в разгар грузинской революции... Он – американец, поскольку вырос и сформировался в Америке, еврей – в силу рождения и самосознания и русский - в той мере, в которой смог им остаться человек, в 9-летнем возрасте перевезенный родителями из Киева в Нью-Йорк.... В общем, часть того самого странного посева, которым так щедро удобрила американскую почву наша разношерстная эмиграция. Впрочем, через полчаса разговора с Михаилом я пришел к твердому убеждению, что посев этот начинает приносить поистине удивительные плоды...

Совершенно другое место
«В поле бродят Вишна
с Кришной, климат мягок,
воздух чист...»
Б.Гребенщиков.
«Инцидент в Настасьино»
- Миша, какая страна на тебя произвела самое сильное впечатление?
- Мне всегда была интересна Индия. И я, не составляя никакого плана, просто купил книжку об Индии, навестил родителей, а потом запаковал рюкзак, купил билет в одну сторону и улетел туда. Я не знал, сколько я буду путешествовать, но так получилось, что скитался я почти девять месяцев. Четыре с половиной месяца в Индии, и еще где-то четыре в Африке.
Я начал путешествовать в 96-м году. Год провел в Италии, занимался искусствоведением и археологией по программе обмена с университетом Рима. Мне было 17 лет. И там я загорелся идеей путешествий. Меня «укусил жучок» и до сих пор кусает. Это неизлечимо. А Индия - совершенно уникальная страна, ни на что не похожая. По целому ряду причин это одно из немногих мест в мире, которое... совершенно другое. Отличается от всего остального.
- И от Израиля тоже? Насколько я знаю, Израиль – одна из самых «странных» стран на Земле.
- Ну вот как раз больше всего Индия похожа на Израиль. Наверно, поэтому это самая популярная страна для путешествий у израильтян... Самый святой город у индусов Бинарес на Ганге – это как бы чакра, ворота, открывающие путь к небесам – был одним из моих первых городов в Индии. Про него Марк Твен писал, что этот город «древней, чем сама старина». Он потрясает свой дикостью, сумбуром... И какой-то над ним витает дух - примерно, как над Иерусалимом. Помню, что меня страшно поразили эти узкие улочки – даже велосипеды по ним проехать не могут... Я попал туда, когда уже было темно, шел дождь. Я пытался добраться до своей гостиницы - это была ночлежка, которая стоит пару долларов в ночь. И помню, что я не смог пройти, потому что корова блокировала вход в гостиницу. Десять минут я стоял в растерянности, пытаясь вести с ней переговоры. Я знал, что коровы в Индии – святые животные, поэтому боялся что-то предпринимать, но прошел индус, поставил святому животному локоть на горб и со всей силы его ударил... А когда на следующее утро я вышел из гостиницы пройтись по Бинаресу, мне показалось странным, что я могу читать вывески на «девангири» (письменность хинди). Потом до меня дошло, что надписи были на иврите. После чего мимо меня прошел хасид, и тогда я вообще обалдел. Я стоял на еврейской улице, это было как раз время Песаха... Оказалось, что Индия – это такое место, которое очень любят израильтяне, особенно молодые ребята после армии, они туда приезжают буквально тысячами...
- Почему?
- Есть стереотипы, принятые при описании характерных черт разных народов. До какой степени они верны, трудно сказать, но тем не менее в чем-то они бывают довольно точными. Допустим, немцы в Индии не могут находиться: хаос, полная анархия и весь этот сумбурный вид жизни, в том числе автобусы, приходящие не по расписанию, их просто бесят. Другим кажется, что в Индии очень грязно. А израильтяне там чувствуют себя как дома. К этой непредсказуемости жизни и агрессивности людей они относятся очень спокойно...
- Агрессивности в общении?
- Да. Других это возмущает, а израильтянин просто скажет: «Отстань»... Но я в Индию просто влюбился. Пару недель брал уроки хинди в университете Калькутты...
- Бесплатно?
- Нет. Но там все стоит копейки. После этого я решил, что достаточно подучил хинди, чтобы путешествовать в таких местах, где нет туристов, а в Индии таких мест много, больше, чем еще где-либо. Туристы ведь в основном едут в Тадж-Махал и другие популярные точки. А в Индии в каждом городе, в каждой провинции совершенно другие люди, они совершенно по-другому одеваются, говорят на другом языке. Там миллион диалектов, совершенно другая еда, другая архитектура, другая история. Хотя жизнь там дикая, я не могу сказать, что она очень уж первобытная – я был и в более первобытных местах, то есть это не какие-нибудь бушмены в Калахари... Но это очень богатая культура, которая совершенно не похожа на нашу. Даже мусульманская культура ближе к нашей, к христианской и иудейской... А Индия – это страна, в которой жива древняя религия... Люди так же реально поклоняются идолам, как это было тысячи лет назад, – для них это совершенно живая традиция.
- Но ты же сказал, что они все разные....
- Они по-своему отмечают праздники, у них миллион сект... Даже в Китае, где совершенно иная культура, ты, глядя на китайцев, можешь понять, что происходит, в принципе. В Индии это гораздо сложнее. Допустим, я гулял по какой-то аллейке в Калькутте и наблюдал, как люди ползают по улице с маленькими веничками и подметают землю. А потом что-то складывают в маленькие кулечки, расходятся по углам и что-то варят. А там грязь жуткая! Оказывается, на соседней улице стоят маленькие ювелирные цеха, и золотую и серебряную пыль, которая попадает в воздух и оседает, люди собирают, а потом кипятят. У них получается маленький кусочек серебра или золота, который стоит, скажем, 50 центов. Это их доход за день, для них это достаточно. Или ты идешь по улице и видишь, что на скатерти, расстеленной на земле, лежит много детей. Кто-то из взрослых приходит, берет ребенка и уносит, потом приносит назад. Мне было интересно попрактиковаться в своем хинди, и я стал расспрашивать. Оказывается, это детей в аренду сдают. Такая система совмещения «бебиситерства» и попрошайничества – профессиональные нищие берут ребенка, за что платят родителям, скажем, 25-30 рупий (50 центов) в день. Плюс они обязаны ребенка накормить. Они ходят с ребенком и попрошайничают, притворяясь больными... Некоторые, впрочем, и в самом деле больные.
Индия – страна нелегкая для туриста, особенно для независимого... Страна заполнена авантюристами - поскольку народ умный, талантливый, но экономика страны такова, что работу там можно найти с трудом. Поэтому очень многие «работают» над тем, чтобы одурачить туристов, куда-то их заманить, притвориться гидами – очень приставучие люди. Ко мне приставал один двадцатилетний парень, чтобы свозить меня то в одну деревню, то в другую, но потом как-то мы с ним разговорились и, можно сказать, подружились. И он меня увез вглубь страны. Мы ехали на его мотоцикле 20 часов по бездорожью. Когда приехали, оказалось, что он тамошний принц. Принц Сипу Сими Чандел. Он был неплохо образован, учился в университете. Махарадж и радж в Индии было миллион, но именно в этой ее части, в пяти-шести городах с XI века царствовала династия Чанделов. Сейчас они просто землевладельцы. Эта деревня - вообще не туристическое место, и перед нами выстроились старейшины деревни, а затем стали подходить ко мне по очереди и целовать ноги так же, как и ему. Неподалеку были развалины города XII-XIII веков, которые никем еще не были исследованы.
- Насколько все-таки непреодолима эта пропасть между западным и восточным менталитетом? Ведь ты насмотрелся на разные народы, на разные психологии человеческие... Я имею в виду основной сегодняшний конфликт.
- Если говорить про мусульман, то больше всего я общался с ними именно в Индии – так, чтобы среди них жить, ходить вместе с ними в мечеть... В Марокко мусульмане были обозлены и недоступны. В Индии, хотя мусульмане там в целом тоже обозлены на Израиль, израильтян особенно не любят те индусы, которые имеют с ними дело как с туристами. У них есть на то причины. Француза, немца они могут обдурить, а израильтянина - нет. Во-первых, как правило, туристы-израильятне, в большинстве своем,– бедные ребята, у которых нет ни копейки денег (средний их бюджет два доллара в день) и которые агрессивны так же, как местные жители. Они садятся на автобусы и поезда вместе с индусами, едят на улице – так же, как те. С них нечего взять и обдурить их нельзя тоже. За что же их любить?
Вообще же индусские мусульмане не любят Израиль заочно, даже не представляя, где он и что он... Америку считают Большой Сатаной... Когда я путешествовал в мусульманских частях Индии, если они спрашивали, откуда я, я говорил, что из России, и почти все меня приветствовали: «Руссия! Бхай-бхай» - брат, брат... Но когда я уточнял, что живу в Нью-Йорке, они возмущались: «Значит, Америка? Америка – это плохо, Буш – большая собака...» Затем они спрашивали: «Ты «крисчиан»?» Они считают, что все белые – христиане. Я отвечал: «Нет. Я – джуиш». Сначала они смотрели на меня с ужасом. Но когда ты с ними начинаешь разговаривать, ты понимаешь, что все это – такой легкий налет пропаганды, который ничего не значит, если с людьми говорить по-человечески. Я считаю, что эта неприязнь к Израилю и Америке вполне преодолима при хорошей пропаганде. Если вдуматься – почему они все так любят Россию? За что им ее любить? Что Россия хорошего сделала индусам? Или, допустим, в Монголии русских очень любят... Хотя, казалось бы, это бывшая полуколония России... Значит, что-то Россия делала правильно. Это, видимо, было очень эффективное очковтирательство. Россия им не говорила, что «мы вам несем демократию», зато строила больницу, устраивала какой-нибудь праздник, фестиваль культуры, какие-то хитрые вещи, которые на самом деле людей сближали в культурном смысле. А Америка не понимает другие страны - не то что средний американец, но даже люди в правительстве... Поскольку Америка настолько замкнута на себе, провинциально отгорожена своим островным расположением от всего остального мира. При всем умении Америки проводить рекламу и пиар внутри нее в других странах это совершенно не действует...
Во-вторых, очень мало американцев просто путешествуют по миру. Средний индус знает, что такое англичанин и француз – потому что они путешествуют среди индусов. А если это американец, то он, как правило, ездит на машине с кондиционером или на автобусе, а затем из гостиницы в аэропорт и – домой. Американцы отгорожены от всех остальных и поэтому кажутся другим людям более богатыми и недоступными.
- Так это так и есть, наверно?
- Даже более состоятельный англичанин будет вести себя по-другому – у британцев есть культура путешествий по миру, культура его познавать и относиться к нему с пониманием. Те же англичане пытаются изучать язык тех стран, где они путешествуют, пробовать еду... Боже упаси, чтобы американцы попробовали местную еду... Я, конечно, сильно обобщаю... Есть и другие американцы, но их на самом деле единицы. Чем дальше я удалялся от цивилизации, тем меньше видел американцев. Это были, в основном, австралийцы, французы, датчане, скандинавы...

Страна,
дружественная Америке...

«Ввиду большого количества дел суд разбирает сегодня каждые два дела одновременно. Перед тем как начать, я должен сделать краткое сообщение: я беру. (Протягивает руку.)»
Бертольд Брехт.
«Кавказский меловой круг»

- А в Грузии каким образом ты оказался и кем ты там работал?
- Должность у меня была там – руководитель проекта по борьбе с коррупцией в грузинской судебной системе.
- То есть ты представлял там Госдеп?
- Нет. Я представлял ABA - American Bar Association Central and Eastern European Legal Initiative - американскую юридическую коллегию, которая занимается реформами и демократизацией законов в странах Центральной и Восточной Европы... У нее очень много проектов...
- Это государственная организация?
- Нет. Но она очень тесно связана с Госдепартаментом. USAid, World Bank, IMF, Европейский банк экономического развития и другие неправительственные финансово-юридические организации такого рода, международные или американские, финансируют проекты ABA, а она присылает своих экспертов.
- А как ты попал туда?
- Я хотел набраться практики, поскольку изучал вопрос о коррупции в Йельском университете.. Меня интересовала взаимосвязь между юридической реформой, экономическим развитием и демократизацией, скажем так. Я прослушал курс у самого главного в мире эксперта по коррупции, профессора политических наук и юрисдикции в Йельском университете. И мне стало интересно мои теоретические знания проверить на практике.
- А почему именно в Грузии?
- Во-первых, одно время по всем мировым индексам коррупции Грузия находилась на 120-140 местах – на лидирующем, можно сказать, месте. Во-вторых, я стал задумываться о поездке туда в феврале, после того как там в ноябре произошла революция. В результате я поехал туда в мае.
- Миша, а почему все-таки не Россия?
- Россия тоже страшно коррумпированная страна. При этом в России можно писать доклады, можно о чем-то говорить, но там намного тяжелее получить доступ к правительственным кругам - потому что сама страна намного больше и намного менее дружественная Америке. И намного менее открыта влиянию неправительственных организаций. Кроме того, в руководстве Грузии в настоящий момент находятся прозападные, проамерикански настроенные молодые реформисты и если где-нибудь можно было применить мои силы, то именно там. Я связывался с организациями в Узбекистане, Казахстане, Кыргызстане, Украине, России и других местах. И мне показалось, что там все было очень бюрократично – непонятно вообще, что я там буду делать. А в Грузии директор этой организации, ABA, предложила приехать, самому составить проект с нуля и самому его продвигать. Она сказала, что создаст для этого условия, даст переводчика, людей, которые будут со мной работать, и доступ к людям, что самое важное.
Американский Госдеп дал мне разрешение встречаться напрямик с грузинскими министрами, с Коллегией адвокатов, с Верховным судьей Грузии, членами парламента и многими другими влиятельными людьми. И я сам разработал этот проект...
- Можно в общих чертах пояснить, что тебя интересовало?
- Я себе поставил цель понять уровень коррумпированности – какой процент судей, какой процент адвокатов в этом участвует? Как это все происходит? Сколько стоит? В чем заключается система? Ну, допустим: взятка поднимается до судьи или до председателя Верховного суда? Понять иерархию. А цель этой работы? Они хотели, чтобы я сопоставил мой опыт и разработал Corruption Control Mechanisms – механизмы контроля коррупции...
Для того, чтобы я понял детально, как это действует, мне разрешили интервьюировать буквально всех, заходить в здания суда, прослушивать и расспрашивать адвокатов, людей, чьи дела там рассматриваются...
На второй день после приезда мне сказали, что у меня назначена встреча с одной из 30 судей, членов Верховного суда Грузии – там он называется Суд первой инстанции. В Грузии их 30, а не 9, как в Америке. Когда я зашел в кабинет, там сидела такой сталинской закваски бабуля, а над ней на стене висел портрет нынешнего президента Грузии. И я просто воочию увидел, как на этом месте менялись портреты – от Сталина до Саакашвили... Меня представили ей как эксперта по коррупции из Америки. У меня был переводчик - из-за дипломатического протокола и из-за того, что я не хотел признаваться в том, что я говорю по-русски, мне приходилось все время беседовать через него... Первым делом судья мне сказала: «Майкл, это острая и очень актуальная тема для нашей страны. Я хотела бы сначала поблагодарить американский народ и попросить, чтобы ты передал своему руководству, насколько мы благодарны за их помощь в этот тяжелый час для нашей страны»... В то время по Грузии, как тараканы, лазили все, кому не лень, – от ЦРУ до кого ты хочешь. Люди, видя молодого парня в должности «главного борца с коррупцией», не могли понять, на какое ведомство он работает, поэтому на всякий случай относились ко мне очень осторожно и с большим уважением... Я проинтервьюировал очень много людей, объездив Тбилиси, Гори, другие города, присутствовал на разных судебных процессах. Очень многие грузины довольно открыто обо всем, что происходит, рассказывали. Когда я спрашивал у самих судей, какой процент из них коррумпирован, про меньшее количество, чем 10-15%, никто даже не говорил. Называли и 80%. Но само собой: «Не я, а те (показывая на соседей по коридору). Там такие сидят!» Рассказывали мне, кто сколько денег им приносит... Одна из тех молодых реформистских судей, которых я считал наиболее незапятнанными, рассказала мне, что судьям очень тяжело жить на ту зарплату, которую им платят – 1000 долларов в месяц максимально. Среди них были грузины-идеалисты, молодые, образованные, которые до этого жили в Швейцарии, в Англии, в Европе, а вернувшись в Грузию, стали судьями. Так вот, эта судья рассказала, например, про свою подругу, которая поехала работать судьей в довольно большой район Грузии, кажется, в Мингрелию, и в первый же ее рабочий день ей сказали: «К вам пришел свидетель». Она спрашивает: «Какой свидетель?» «По такому-то делу. Он пришел с коровой». Она заглянула в дело, которое было связано с чем-то вроде кражи машины: «А причем здесь корова? Какое она имеет отношение к этому делу?» Ей отвечают: «Она очень даже имеет отношение к этому делу». В общем, ей подарили корову. Эту историю судья мне рассказала, когда я расспрашивал ее, какие существуют виды взяток... Но, само собой, почти вся властная верхушка мне говорила, что «да, коррупции много, Михаил, но сейчас такой переходный период, понимаете?» Конечно, я составил полный доклад, в котором описал ситуацию с коррупцией. Но гораздо интереснее было составить серию рекомендаций, как с ней бороться. Начиная с того, как распределяются дела между судьями... потому что в судах сидели какие-то непонятные, темные люди, которые брали взятки за распределение дел по определенным судьям. То есть я предлагал привести это в систему лотереи, рулетки...
- Грузинская рулетка...
- М-да... И кроме того, привнести в эту систему многое из того, что есть в западной практике – мониторинг этих дел, финансовый мониторинг, создать некий орган -Генерального инспектора... Потому что многие судьи говорили, что взятки берут в размерах от 50000 до 200000 долларов. И если найти честного человека, который будет их проверять, фотографировать их дачи, машины, то можно попробовать таких чиновников выявить...
Верховный судья Грузии сказал мне: «Михаил, говорят, такие вещи происходят, но я не знаю людей, у кого есть такие дома...» Я не говорю о членах Верховного суда, но если сфотографировать места, в которых живут некоторые причастные к власти люди, то на этих фотографиях можно увидеть и шикарные дома, и шикарные яхты, и шикарные машины, записанные не на них самих, а, допустим, на брата, на сестру, на дядю... То есть со всем этим бороться можно, просто никто за это серьезно не брался. Потом я виделся с президентом Грузии, делал доклады министру юстиции Грузии, Верховному судье Грузии, главе парламентского комитета по юридическим вопросам. Но хотя есть в этом правительстве честные люди, поскольку там действительно произошла смена поколений, за юридическую систему в принципе правительство браться не хотело. Почему? Потому что они, кажется, чувствовали, что лучше на первых порах, чтобы система была подвластна, хоть и коррумпирована, чем если бы она была чистой и неподвластной. Они рассуждали в том духе, что вот сначала мы, мол, наведем везде порядок, а потом, может быть, возьмемся за судебную систему. Ну и мой доклад где-нибудь до сих пор собирает паутину. Какие-то из рекомендаций они, конечно, ввели в жизнь, какие-то введут... Но в принципе, если нет сверху директивы и какого-то к этому, говоря по-английски, commitment, то вряд ли это что-то сильно изменит. Ну что ж, зато я получил большое удовольствие, увидел Грузию, ездил на границу с Чечней, на границу с Кабардино-Балкарией, 40 км от Нальчика, в Сванетию... Познакомился со многими интересными людьми. Грузинская элита вообще очень маленькая – это очень интеллигентные и культурные люди. А сам Тбилиси – очень красивый город...
Грузинская рулетка

«Вы приехали издалека...
Я тоже здесь живу».
Н.В.Гоголь. «Мертвые души»

- Возникали какие-то опасные ситуации?
- Ну, у меня был «карджакинг». Как-то я возвращался домой с работы с рюкзаком, где у меня лежал компьютер, проголосовал и остановил довольно потрепанные «Жигули» на улице.
- А у тебя разве не было своего водителя?
- Нет. Я же не был дипломатом или госслужащим. Так вот, машина ехала через темный переулок, шел дождь, и посреди дороги, посреди этой типичной тбилисской аллейки кто-то стоял и держал на весу руку. Водитель остановился, приоткрыл окно, и к машине подошло что-то огромное и сказало: «Брат, не отольешь пару литров бензина? У нас машина заглохла». Водитель ответил: «Я не могу, у меня клиент...» Тот ему говорит: «Приоткрой окно-то побольше, я тебя плохо слышу!» И когда водитель открыл окно, этот человек его ударил. Сразу же открылись двери, и в машину залезли два бугая, одетые во все черное – один справа от меня, другой – спереди. Они были или пьяные, или обколотые, и по их поведению (а затем они и сами признались) я понял, что это милиционеры - и страшно испугался. Потому что за два дня до этого все грузинское ГАИ уволили, но оружие у них еще не отняли. И когда они спросили у меня, кто я, я решил, что лучше не говорить, что я американец. Я назвался украинцем. «Откуда?» «Из Киева».» «Что-то не похож ты на киевлянина». Ну, я начал притворяться, что-то говорить по-украински, пытаясь сымитировать украинский акцент, который уже потерял. «Ну, киевлянин, чего везешь? Есть у тебя что-нибудь хорошее? Давай денежки». Они и в самом деле отлили бензин из нашей машины, но решили еще с нами и прокатиться. Спросили у меня: «Чем ты занимаешься?» Я честно ответил: «Борьбой с коррупцией» Они говорят: «Ага! А чем конкретно?» «Реформой судебной системы». Они говорят: «Это нужно нашей стране! Молодец. Так ты все-таки откуда?» Потом они стали меня обнимать: «Брат, ты мой брат...» После того, как я попытался объяснить, что мне пора выходить и попробовал вылезти, один из них сказал: «Ты куда?» Вытащил пистолет, снял его с предохранителя и приставил к моей голове... А водитель едет и плачет. Они ему командуют: «Едь в тот район»... Про деньги я им ответил, что у меня их нет, а когда они вышли отливать бензин, я успел спрятать свои сорок долларов в носки. «Лаптоп» мой они в рюкзаке не нашли, потому что он был спрятан в боковом кармане. Они заглянули в него, увидели книжки. Это их мало интересовало... Чувствовалось, что они не литературоманы... Потом они меня еще полчасика повозили, после чего выпихнули на улицу... Само собой, на следующий день меня вызвали в американское посольство к главе секьюрити по Кавказу. Они пытались понять, специально ли меня запугивали, чтобы я не занимался тем, чем я занимаюсь, или это не было запланированной акцией? Но это явно был такой счастливый нечаянный случай...
Толерантность к риску
как показатель развития

«Им овладело беспокойство, охота к перемене мест...»
А.С. Пушкин.
«Евгений Онегин»

- Ты путешествуешь по миру на то, что зарабатываешь сам?
- Да. Это на самом деле до смеха дешево. В Азии, например, ты тратишь не более 15 долларов в день, в Индии – 10. При этом я никогда не спал на улице и мог себе позволить останавливаться в достаточно чистых гостиницах и ночлежках, а пару раз в неделю там, где была горячая вода.... Это неразвитые страны – там даже у среднего класса нет горячей воды. Холодная-то не у всех есть, не все умеют ею пользоваться... За семь с половиной месяцев путешествий я потратил примерно 8500 долларов – и то лишь потому, что Африка была очень дорогой...
- Насколько американская модель устройства общества, на твой взгляд, в разных странах приемлема?
- В чистом виде она, мне кажется, не приживется, потому что недостаточно в мире ресурсов, чтобы весь мир поднять на уровень Америки. Особенно в тех странах, где миллиард населения, как в Индии и Китае. Поэтому там должна быть, конечно, рыночная экономика, но рыночный, грубо говоря, беспредел в этих странах не приживется. Невозмможно, чтобы у каждого китайца и индуса было по две машины и дом – просто места не хватит так же, как не хватит нефти, дерева и ресурсов... Когда я путешествовал, я особо прочувствовал минусы и плюсы американской жизни. Американская жизнь, особенно в больших городах, атомизирует людей, изолирует их, люди запираются в ячейке своей семьи, становясь более одинокими, более подверженными депрессии... В этих же странах люди часто страшно бедные, но при этом более счастливые. Я сейчас не говорю о каких-то там умирающих, голодающих деревнях в Африке.
- Тогда как же в этом плане выглядит Россия? Одной ногой в Индии, другой - в Америке?
- Что-то в этом определении есть. Но все-таки Россия за пределами Москвы и даже Москва за пределами центра, пожалуй, отличаются тем, что при нынешнем экономическом уровне развития России русские гораздо более мрачно смотрят на мир и ощущают себя намного более бедными, чем они есть. То есть в таких странах, как Индия, где гораздо более низкий уровень развития экономики, люди тем не менее чувствуют себя прекрасно... Или в той же Америке бедняки смотрят в будущее с намного большим оптимизмом, в каком-то смысле считая себя все же богатыми... Если же нарисовать кривую соотношения валового продукта к валовой радости (happiness, иначе говоря) – были такие исследования - то в странах Восточной Европы, особенно в России и в Украине, сильные отклонения от этой кривой. То есть люди там намного менее радостны, чем должны быть. Да, в России, конечно, сильны элементы Азии, которые присутствуют в какой-то сумбурности, хаотичности и толерантности к риску. Той толерантности к риску, которую средний американец не принимает – здесь нужно, чтобы все было, как комната в больнице, чисто, вылизано и - никаких микробов. В Америке человека максимально отгораживают от риска. И мне кажется – в этом кардинальная разница между Азией (и в какой-то степени Россией) и Америкой. Насколько в Америке отгораживают себя от риска, настолько в России его выискивают. Поэтому россияне и рано умирают. Но зато и жизнь их полна.