Крах «неоконсерваторов»

Этим делом Конгресс США и Прокуратура занимались два года. Два года конгрессмены и прокуроры пытались узнать, кто именно нарушил закон, на ком лежит вина за раскрытие государственной тайны. Напомним, еще в 2003 году пресса сообщила, что Валери Плэйн, супруга видного американского дипломата Джозефа Уилсона, является секретным агентом ЦРУ. В США подобное разоблачение приравнивается к тяжелому уголовному преступлению. Журналистку газеты «Нью-Йорк таймс» Джудит Миллер, которая информировала об этом общественность, прокурор засадил в тюрьму за отказ сообщить, кто из чиновников был источником информации. Через несколько месяцев журналистка наконец сдалась, назвала источник, и скандал тут же набрал новые обороты. Обнаружились подробности, чрезвычайно неприятные для всей президентской администрации.
С самого начала было ясно, что утечка произошла из офиса высокопоставленного сотрудника администрации и была преднамеренной. Как известно, Джозеф Уилсон, посланный в Нигер, не нашел там никаких доказательств того, что Саддам Хусейн готовил в этой африканской стране оружие массового поражения. Дипломат обнародовал результаты своей миссии, что шло вразрез с утверждениями президентского окружения. И что еще хуже, открыто выступил вообще против военной акции в Ираке. Утечка информации о супруге явилась актом мщения «предателю». Актом, конечно же, мелким, недостойным, призванным прервать дипломатическую карьеру Уилсона. А получился шумный скандал на всю страну.
Первой жертвой скандала стал Уилсон, второй оказалась журналистка Джудит Миллер. Мало того, что ее практически ни за что засадили в тюремную камеру, но еще и редакция, где она проработала больше 30 лет, клятвенно открестилась от опубликованной ею статьи. Не стерпев обиды, Миллер подала заявление об уходе из «Нью-Йорк таймс». Список жертв наверняка пополнится, причем весьма вероятно, именами влиятельных лиц.
Специальная комиссия Конгресса уже установила, что к делу причастны один из ближайших сотрудников президента Карл Роув и руководитель администрации вице-президента Льюис Либби. Но пока не совсем ясно, были ли они первыми, кто открыл прессе государственную тайну, или только косвенно подтвердили сведения, уже известные Джудит Миллер из другого источника. В любом случае случившееся никак не красит ни Роува, ни Либби.
Карл Роув – фигура публичная. Он не раз выступал перед избирателями многих штатов в период прошлогодних президентских выборов. Джордж Буш в немалой степени обязан ему вторым сроком пребывания в Белом доме. Льюис «Скутер» Либби предпочитал оставаться в тени и на телеэкранах появлялся редко. Между тем его влияние на стратегию Белого дома оказалось куда более весомым. Может быть, даже решающим. Недаром некоторые хорошо осведомленные люди в узком кругу называли Либби «американским Распутиным». Имелось в виду, что Либби воздействовал на главу государства через вице-президента. Примерно так же, как Григорий Распутин когда-то добивался своего через супругу императора Николая Второго. Сравнение не очень корректное, однако кое-какие основания оно имеет.
Льюис «Скутер» Либби родился в городе Нью-Хевен, штат Коннектикут, а вырос во Флориде. Прозвище «Скутер» ему дал отец – уж очень подвижным, непоседливым сын был в младенческом возрасте. Отец, успешный банкир и инвестор, обеспечил Льюису отличное образование. Сын закончил несколько престижных учебных заведений, в том числе Колумбийский и Йельский университеты. В Йеле будущий политик внимательно слушал лекции профессора Пола Вулфовица, близко с ним сошелся, вступив в группу «неоконсерваторов». Вулфовицу он и обязан началом своей карьеры. Внешне скромный, дисциплинированный, исполнительный, преданный начальству чиновник, служивший в Госдепартаменте, понравился Дику Чейни еще и своими политическими взглядами. Возглавив аппарат вице-президента, Либби не только снабжал шефа нужной информацией, готовил тексты его выступлений, но и не скупился на разного рода рекомендации – естественно, в русле своих «неоконсервативных» убеждений.
С момента прихода Джорджа Буша в Белый дом группа политиков-«неоконсерваторов» перебралась в высшие эшелоны власти. Вулфовиц, Фейт, Перл и еще несколько членов группы заняли высокие посты в Пентагоне. Либби вошел в круг высшей государственной администрации. Их влияние на политику резко возросло, особенно после трагических событий 11 сентября. Давно разработанная ими программа силовой демократизации мусульманских стран Ближнего Востока легла в основу внешнеполитического курса США.
В подготовке иракской военной кампании роль «неоконов» была решающей. Удивительно, но сегодня многие ведущие издания страны преподносят общественности этот факт как свежую, только что открывшуюся новость. Возможно, такова одна из довольно типичных сторон журналистской профессии – немалое число ее представителей неохотно знакомится с публикациями коллег. Они же не читатели, а писатели. А ведь еще не менее года назад появились сообщения о роли «неоконов» и в подготовке войны, и в том, как она велась. Не скрывались и некоторые странные факты.
В самом начале иракской кампании вице-президент страны создал из приближенных нечто вроде мини-правительства. И он, и министр обороны Рамсфелд охотно согласились последовать совету своих помощников действовать самостоятельно, в отрыве от других ведомств. Так и поступили. Обеспокоенные конгрессмены и сенаторы предъявили по этому поводу серьезные претензии Кондолизе Райс. Она отвечала тогда в Госдепартаменте за координацию действий всех служб администрации. Райс реагировала на упреки невнятно, и все понимали, что особого успеха она добиться не в состоянии. Балом правил вице-президент. Его аппарат упорно уклонялся от тесного сотрудничества и с Госдепом, и с ЦРУ, считая такое сотрудничество излишним и даже мешающим проведению заранее намеченного курса в Ираке. Доходило до того, что игнорировались предупреждения о подготовке актов сопротивления боевиков. Были отвергнуты предложения Госдепартамента направить в Ирак группу арабистов, хорошо знающих специфику стран Ближнего Востока. Почему? Ведь в таких специалистах остро нуждались командование войск и временная американская администрация в Ираке. Когда один из руководителей этой администрации обратился за разъяснениями к Рамсфелду, тот прозрачно намекнул: указание вице-президента.
Разобщенность усугубляла и без того сложную и запутанную ситуацию в оккупированной стране, порождала ошибочные решения. Контактов с различными слоями местного населения не наладили, отложив эту задачу «на потом». Зато поспешили разогнать иракскую армию, оставив массу молодых здоровых парней без средств к существованию, но при оружии. Слишком долго не могли определиться с лидерами нового правительства страны. Авантюризм «неоконсервативной» программы, помноженный на самоуверенность начальства, привел к закономерным и, в общем-то, печальным последствиям.
Похоже, только расследование, предпринятое специальным прокурором Патриком Фицджералдом по делу об утечке секретной информации, косвенным образом заставило администрацию принять определенные меры. За делом о разглашении государственной тайны потянулся шлейф фактов, еще более значимых. В результате «неоконсерваторы» один за другим тихо покинули высокие посты в Пентагоне. В минувшую пятницу вынужден был подать в отставку и Льюис Либби. Вдобавок к этому ему грозят суд и длительное тюремное заключение. Не столько за намеренную утечку секретных сведений, сколько за противодействие правосудию и клятвопреступление. На этапе следствия он под присягой отрицал свою вину, но выяснилось, что лгал.
Вряд ли дело на этом завершится. Ответ, судя по всему, придется держать еще и Карлу Роуву, а также самому вице-президенту. Есть основания полагать, что именно Дик Чейни без ведома ЦРУ уполномочил главу своего аппарата рассекретить Валери Плэйм. Даром подобные вольности в США не проходят. Понятно, что вся эта история легла темным пятном на администрацию и на Джорджа Буша лично. Рейтинг президента упадет еще ниже.
Нетрудно заметить, что начальным звеном длинной цепи неприятностей для ряда конкретных лиц и президентской администрации в целом стала война в Ираке. Не будь ее... Впрочем, не стоит гадать, что было бы, если бы... Неприятности выросли на заранее подготовленной почве, ничего иного ожидать не приходилось. Известно же, никто не рубит сук так умело, как тот, кто на этом суку сидит.