«А Я люблю женатого...»

В последнее время читатели атакуют «Подругу» со всех сторон. Кто-то утверждает, что я отклонилась от важных тем в сторону любовно-брачных, а кто-то, напротив, сетует, что я мало стала писать о любви. А о ней, мол, надо писать как можно чаще, ибо это прекрасное чувство в современной Америке постепенно исчезает, вырождается, вытесняется матримониальными сделками и легковесными, скоротечными романами.
Что ж, в этих утверждениях есть доля истины. Многие американцы самого разного происхождения, в том числе выходцы из СССР-СНГ, вступают в браки по расчету или просто потому, что приходит пора создать семью и рожать детей. И столь же многие американцы (в том числе «наши») до вступления в брак весело проводят время, меняя сексуальных партнеров (партнерш) и мало задумываясь о том, любят они их или нет.
Тем не менее, любовь выживает и сохраняется в неблагоприятной атмосфере прагматизма и чрезмерной свободы точно так же, как она выживала и сохранялась в неблагоприятной атмосфере идеализма и несвободы. Более того, даже в этой атмосфере свободы и широкого выбора любовь остается не только прекрасной, но и... злой. Играет с людьми злые шутки, приобретает нежелательные и нежеланные формы. Такие, как любовь к человеку другой религии. Другой расы. Другого круга. Любовь к человеку гораздо старше (моложе) влюбленного. А еще – любовь к замужней женщине. И любовь к женатому мужчине.
... София Л. считала себя девушкой практичной и целеустремленной. Родителям не приходилось спускать ее с небес на землю, показывать ей изнанку жизни или набрасывать для нее планы достижения успеха. В школе София прилежно училась, поступив в колледж, не прожигала жизнь, а искала пути продвижения вперед и выше. Получив диплом (программиста), начала работать в престижной фирме и получать завидную зарплату.
Только после этого она стала задумываться о вступлении в брак. Но к молодым людям, с которыми встречалась, предъявляла очень жесткие требования. Ее будущий муж должен был обладать и эффектной внешностью, и широким кругозором, и широкими связями, и коммерческой жилкой. Мужчины, не отвечающие строгим критериям Софии, быстро получали от ворот поворот, и ее родители стали уже опасаться, что дочь никогда не выйдет замуж – ведь с возрастом люди разборчивые становятся суперразборчивыми. Они стали советовать дочери поумерить аппетиты, смягчить требования, не искать совершенства...
И тут произошло нечто совершенно непредвиденное. В компании, где работала София, появился новый сотрудник (назовем его Борисом). Не очень молодой. Не очень красивый. Не слишком удачливый (несколько раз терял работу). И, что главное,- женатый. В придачу имеющий двоих детей. Прошло несколько недель, и София осознала, что она Бориса... любит. «Раньше я никогда не испытывала такого чувства, более того, такого слова не было в моем лексиконе, - говорит София. – А тут я поняла, что испытываю что-то особенное, и что это особенное, наверное, и есть любовь».
Что привлекло такую взыскательную девушку к человеку очень далекому от ее идеала? Что вызвало в такой практичной Софии совершенно непрактичное (в данном контексте) чувство? Может быть, под жестким прагматизмом скрывались идеализм и чувствительность, ждущие своего часа? Может быть, долго сдерживаемые в «карьерный» период чисто женские чувства – жалость, сострадание, стремление помочь, «подобрать и обогреть», наконец, вырвались наружу, найдя подходящий объект?
По словам Софии, ее потянуло к Борису то, что он «не похож на других». Объяснение это могло бы показаться достаточно банальным, если бы София не добавила, что под «непохожестью» она подразумевает необычное отношение своего любимого к жизни и людям – какую-то смесь разочарованности, печали и доброжелательности. «Он многое испытал, но не стал циником, не озлобился, в нем сохранилось особое человеческое тепло».
Это тепло поначалу приятно грело Софию, вносило чарующее разнообразие в жизнь career girl и «крутого» программиста. Ей достаточно было беседовать со своим любимым, украдкой смотреть на него, когда он погружался в работу, думать о нем на сон грядущий. Потом ей захотелось большего. Жить с ним под одной крышей. Спать в одной постели. Иметь от него детей... И приятное чувство стало постепенно превращаться в мучительное. Много раз она решалась было признаться Борису в своих чувствах, но в последний момент ее что-то удерживало. Не хотелось уподобляться «сталкерам» женского пола, о которых ей приходилось читать в журналах...
«Соня – человек высоконравственный и очень требовательный к себе, - говорит ее мать Бэлла. – Она бы никогда не позволила себе разрушить семью, даже показать этому человеку, что она к нему неравнодушна. Поэтому ей оставалось лишь переживать и страдать...»
София потеряла сон и аппетит, худела и чахла на глазах. К счастью, Бэлла вовремя заметила, что с дочерью творится что-то неладное, и, уступив давлению матери, София рассказала о своей беде. «Это признание уже было шагом к исцелению, - говорит Бэлла. – Такую боль нельзя держать в себе». Потом по просьбе матери девушка пошла к психоаналитику. По совету психоаналитика стала вновь встречаться с молодыми людьми. По рекомендации одного из своих ухажеров устроилась в другую, даже более престижную компанию.... Спустя несколько месяцев она с удивлением вспоминала, что сходила с ума по немолодому, женатому человеку. «Действительно ли я его любила? Или это было временное помешательство?» – размышляет София.
По мнению Бэллы, ее дочь спасла все так же целеустремленность. А еще - любовь к своей работе и почтительное отношение к компании, в которую она устроилась. «Соня испугалась, что, если она не зарекомендует себя самым лучшим образом, ее могут уволить, и тогда все, чего она достигла таким упорным трудом, может вдруг обвалиться, как карточный домик. И она взяла себя в руки».
Вероника Т. тоже полюбила женатого человека. Но ее чувство было вызвано совсем другими причинами и обстоятельствами. Родители Вероники, как принято говорить, «не нашли себя» в Америке. Отец работал водителем в кар-сервисе, мать – хоуматтендантом. А девушка мечтала о роскошных нарядах, шикарных машинах, чинных приемах и обедах. Словом, о «красивой жизни» в высшем свете, пусть только «русском». Конечно, Вероника осознавала, что в стране безграничных возможностей она сама может достичь всего – и богатства, и известности, и доступа к высшему обществу. Тем более, что она отличалась приятной внешностью и немалыми способностями. Но – «нетерпение сердца»... Хотелось поскорее вырваться из бедности, тесноты, экономии, постоянного ворчания и выяснения отношений. И она надеялась, что скоро, совсем скоро, появится в ее жизни прекрасный принц, рыцарь на белом коне, который вытащит ее из этой печальной атмосферы и вознесет в недосягаемые высоты.
Однажды Вероника пошла на день рождения к однокурснице, которая как раз и принадлежала к «русской» элите. Старательно оделась, тщательно выбрала макияж, духи... Вечеринка была в самом разгаре, когда в комнату вошел Он... Воплощение ее девичьих грез. Высокий. Красивый. Непринужденный и в то же время чуточку высокомерный. Элегантно одетый. С ослепительной улыбкой. С изысканными манерами. Засмотревшись на «прекрасного принца», Вероника не сразу заметила, что вместе с ним на вечеринку пришла молодая женщина. Тоже довольно красивая и элегантная, тоже непринужденная и одновременно высокомерная. Когда Веронику представили «принцу» (адвокату, которого мы назовем Александром) и его спутнице, девушка с ужасом поняла, что эта спутница – его жена...
В отличие от Софии, Вероника не стала сковывать себя требованиями морали или здравого смысла. И вскоре превратилась в того самого «сталкера» женского пола, к которым София относилась с таким презрением. Узнала, как найти адвокатскую контору, где работал Александр. Во время ланча «случайно» оказывалась в находящемся рядом кафе или магазине и так же «случайно» попадалась ему на глаза. А «попавшись», старалась подольше с ним болтать обо всем и ни о чем. Потом, приободренная восхищением, которое читала в его глазах, стала посылать ему страстные письма по электронной почте. Александр тоже посылал ей «имейлы» - не такие страстные, но достаточно романтичные.
Переписка уже грозила перейти в нечто более серьезное, как вдруг вмешалась подруга Вероники, Инна. Та самая, на чьем дне рождения влюбленные познакомились. Инну насторожили бесконечные разговоры Вероники об Александре, и она решила узнать, что за этой одержимостью кроется. Добилась от Вероники признания. А потом рассказала ей, что Александр отнюдь не хранит супружескую верность и время от времени позволяет себе побаловаться с красивыми, наивными и мечтающими о красивой жизни девочками. Вроде Вероники.
«Мои откровения подействовали на Веронику, как ушат холодной воды, - говорит Инна. – Ведь она – девушка не легкомысленная и не аморальная. Она действительно влюбилась в Александра, он был воплощением всего того, о чем она мечтала. Ей казалось, что внутренне от так же красив, как внешне. Она готова была поверить, что он ее тоже полюбил, что он несчастлив с женой. Когда Вероника узнала, что она – одна из многих, что он может с ней позабавиться, а потом бросить, да еще и посмеяться над ней, она опомнилась...».
Эти «модели» любви к женатому человеку – отнюдь не единственные, и мы, конечно, будем рассматривать различные варианты в наших следующих беседах. И я надеюсь, что вы в ваших письмах расскажете о своих случаях, дорогие читатели.