ПОЧЕМУ МЫ НЕ ЛЮБИМ ПОЛИЦИЮ

Когда 10 мая полицейские из службы шерифа Лос-Анджелеса выпустили 120 пуль по невооруженному водителю медленно двигавшегося джипа, при этом ранив правонарушителя и одного из самих же офицеров полиции, а также наделав кучу дырок в окружающих место происшествия домах, это вызвало бурю возмущения у жителей пострадавшего района. Но никого, в общем, не удивило. Американские полицейские известны во всем мире, как большие любители пострелять. Удивило, в общем, не количество выпущенных пуль, а малая кучность стрельбы... [!]
Интересно, что очень многими любой промах полиции воспринимается с удовлетворением – «мол, чего еще от них ожидать», а любое достижение или героический поступок - как исключение, лишь подтверждающее общее правило.
Я могу понять подростков – в возрасте, когда играют гормоны, любой запретный плод кажется сладким, а правила непременно хочется нарушать. При таком раскладе полиция не просто досадная помеха, а враг номер один. С годами люди начинают понимать необходимость государственного института, который призван охранять общество от нарушителей законов, по которым оно живет, да, по сути, и просто охранять одних членов этого общества от других. Тем более, что эти члены глубоко различны по уровню развития души и интеллекта – одни выходят из подросткового возраста раньше, другие позже, третьи остаются там, где начинали, четвертые и вовсе деградируют, пополняя ряды преступников.
Кто-то может добавить, что и сами полицейские в большинстве своем умом не блещут. Но в этом-то все и дело. Говорят, что армия – это слепок общества. К полиции это определение относится с еще большей точностью. Я бы сказал, что, глядя на полицию, общество смотрится в зеркало. Во-первых, в отличие от военных, полицейские всегда на виду, во-вторых, в случае правонарушений полицейских судят по тем же законам, что и остальных граждан. Тогда как армия – институт все же изолированный... Поэтому граждане любого государства так не равнодушны к своим блюстителям закона. Но, вообще-то, это факт, который трудно оспорить - чем менее развита страна, тем более коррумпированы в ней органы правопорядка. Для Америки более верной будет, пожалуй, такая формулировка – чем неблагополучнее район, тем хуже работает в нем полиция. Чтобы изменить баланс, нужно или заселить район другой публикой, или заменить полицейских на других и увеличить их количество. Правда, во втором случае изменения происходят гораздо медленнее и с переменным успехом.
Для бывшего советского человека, так же, впрочем, как и для бывших жителей всех постсоветских республик, любая встреча с человеком в форме вызывает неприятные ассоциации. Потому что недоверие к блюстителям закона у нас в крови. А может, уже и в генах. Мы знаем, что полиция (или милиция) - олицетворение власти, а полицейские – представители государства. А поскольку государство в СССР существовало отдельно от общества, просто как некая над ним надстройка, то и органы правопорядка предназначены были прежде всего для охраны интересов государства, а не его граждан. Вполне логично, что в первую очередь это были органы карательные, и лишь во-вторую правоохранительные.
Пойти работать в милицию считалось дурным тоном – туда, как правило, шли люди без образования и без перспектив. Не зря же в «органы внутренних дел» косяком принимали деревенских парней, которым в деревне не было жизни и работы, а для приобретения городских специальностей не хватало знаний... «Менты», «легавые», «козлы», «мусора» – это еще самые мягкие прозвища, которые народ подарил своим, так сказать, защитникам.
В Америке тоже, конечно, существуют «ласковые» прозвища для полицейских, чья этимология идет еще из ХIХ века. Но коренная разница в том, что сегодня служить в полиции в Америке престижно. Я имею в виду - среди коренных американцев. Да и в любой, пожалуй, этнической коммьюнити, за исключением русскоязычной. И мы прекрасно понимаем – почему...
Престиж службы в полиции или пожарной охране в США идет от доверия к государству. Средний американец, тот самый, на ком держится эта страна, искренне верит в то, что государство, при всем несовершенстве и постоянных переменах, устроено и служит его интересам. Мы же привыкли к тому, что государство – вещь абстрактная, что любой человек, причастный к власти, думает только о своей выгоде. Американцы воспринимают государство, как нелегкое и, может быть, неприятное, но необходимое условие для того, чтобы, несколько ограничивая личную свободу, дать возможность всем гражданам государства жить, не мешая друг другу. Американцы воспринимают государство, как защитника. Мы – как агрессора. Поэтому мы и относимся к полицейским, как не выросшие подростки. Когда полицейские допускают ляпы, мы смеемся, когда у нас проблема, мы зовем их на помощь. Когда же мы сталкиваемся с ними в повседневной жизни, большинство из нас начинает дрожать в ожидании неминуемого наказания неизвестно за что: «Был бы человек, а статья найдется». Отсюда и наше неумение правильно себя вести с представителями закона – заискивание, идиотские попытки подкупа или, напротив, взрывы негодования... Психология другая, господа. Конечно, в Америке существует коррупция в полиции, конечно, среди полицейских попадаются кретины или садисты... Но функции у полицейских в этой стране другие – и в этом разница.
Прекрасно все это понимая, я, тем не менее, каждый раз, когда мне вручают «тикет» за неправильную парковку или, допустим, останавливают за превышение скорости, да и просто при виде стоящего на углу полицейского испытываю неприятно сосущее чувство под ложечкой – потому что я не верю этому человеку. Так уж нас воспитали...
А те, что выпустили 120 пуль по слабо движущейся цели... Да они просто дети по сравнению с каким-нибудь российским гаишником, которому вовсе не обязательно стрелять, чтобы убить кого-то. У него другие задачи, и власть его гораздо обширнее – одной записью в милицейском протоколе или огромной взяткой, которую необходимо ему дать, чтобы откупиться, он в состоянии разрушить жизнь случайно попавшегося ему на пути человека...