ГОЛОС АМЕРИКИ

Жаннета ведет программу на радио. Называется она «Встречи с интересными людьми». У Жаннеты замечательный, просто ангельский голосок. Когда она задает вопросы по телефону, то кажется, что с вами беседует юная восторженная девица лет восемнадцати, готовая немедленно отдаться именно вам и никому больше - по первому вашему требованию. Естественно, знаменитые мужики распускают перед ней хвосты, заслуженные дамы по-доброму снисходят к невинной девушке, а начальство всеми конечностями держится за такое приобретение. Трудно предположить, что вы разговариваете с довольно округлой дамой уже более чем определенного возраста, чья внешность к тому же предательски выдает наличие двух взрослых сыновей – 25 и 19 лет.

ВОЛНЕНИЕ БОЛЬШОГО ХУДОЖНИКА
Ресторан. Большая компания – художники, журналисты, музыканты. В числе присутствующих – Жаннета и я. Музыка, гул голосов. Каждый говорит о своем. Жаннета как бы между прочим роняет, что на следующей неделе у нее интервью с Шемякиным.
- Он, кстати, должен сейчас позвонить, - небрежно сообщает она. – Нам с ним необходимо обсудить детали передачи.
Раздается звонок. Жаннета вынимает из сумочки телефон и делает нам знак рукой.
- Да, слушаю вас... Ах, это вы? Здравствуйте, Миша.
Хрипловато смеется в трубку, и далее - томно:
-Да нет, ну что вы... Я в ресторане, с друзьями. Нисколько... Конечно. Да что вы говорите? Не может быть! Я так за вас рада...
Затем следует серия восторженных придыханий, восклицательных «О!» и вопросительных «Даже так?», перемежающихся низким горловым смехом.
-У Шемякина сейчас оргазм начнется, - мрачно замечает Олег, наш общий приятель, закусывая водку салатом из креветок.
В это время Жаннета отодвигает от уха трубку, закрывает ее нижнюю часть ладонью и, победно глядя на нас, заявляет:
- Волнуется!

КАЗАКИ И ЭСЭСОВЦЫ
Перезваниваюсь я с ней редко. Но всякий раз, когда это происходит, получаю от беседы невероятное удовольствие. Вот, например:
- Привет, Лень. Ты не поверишь! Я сделала интервью с Главным атаманом казаков всея Америки, и, представляешь, теперь меня приглашают в Москву на встречу с атаманом всея Руси. За их счет.
- Поздравляю. Значит, тебя, как бы это сказать, на круг пустили?
- Ну да.
- А о чем вы с ним говорили?
- Ну, о традициях, обрядах...
- Здорово! А о погромах ты у него не спрашивала?
- Спросила.
- А чего он?
- Ну, он говорит, мы же выполняли приказы Царя-батюшки. Но вы, говорит, тоже потом на нас отыгрались при большевиках, целыми, говорит, станицами нас в Сибирь ссылали.
- Вы чего, так прямо с ним и говорили – мол: мы, вы?
- Ну да, а что?
- Ты даешь, Жаннетка! А зачем тебе это надо-то?
- Ну ты же помнишь, я тебе говорила, что хочу свое радио сделать, всеамериканское? Мы с ним этот вопрос уже обсудили, между прочим...
- И как оно будет называться – ВКР?
- Почему ВКР?
- Всеамериканское Казацкое Радио.
Жаннета смеется:
- Ну ты ведь знаешь, я такая беспринципная. Я под свое радио у кого угодно могу деньги взять.
- Жаннетка, из тебя получится потрясающий журналист. Безпринципность – незаменимое качество для работника СМИ.
- Ты думаешь?
- А ты знаешь, я тебе еще кое-кого могу подкинуть, пожалуй... Тут, то ли в штате Висконсин, то ли в Вирджинии, целая дивизия бывших «эсэсовцев» живет, украинских. С женами, с детьми...
- Ну, вот это уж нет... Хотя разве что для интервью...
- Да они говорят, что в ликвидациях участия не принимали, только в боевых действиях...
- Ну, не знаю, не знаю... Как-то это все слишком близко, слишком свежо...

ЗАПАД ЕСТЬ ЗАПАД, ВОСТОК ЕСТЬ ВОСТОК
Сыновья у Жаннетки от разных мужей. В Америке у нее мужа еще не было. Но девушка она видная, и в кандидатах отбоя нет. Тем более, что ей необходим прочный американский статус.
- Лень, - говорит она мне по телефону. – Представляешь, мне тут один мужчина так понравился... Даже и не знаю, что с собой делать. Похоже, это судьба.
- Ну так за чем же дело стало? Он, надеюсь, не женат?
- Говорит, что нет.
- Состоятельный?
- Судя по всему, да.
- А внешне как он тебе?
- Не знаю, я с ним только по телефону общалась.
- Так ты его даже не видела, что ли?
-Нет. Но какой у него голос, Леня!
-У тебя, между прочим, голосок тоже ничего себе...
Жаннета на секунду задумывается, потом решает засмеяться:
- Ты хочешь сказать, что мы с ним друг другу подходим?
- Вообще-то я о другом.... Ну, хорошо. А статус у него какой?
- Что ты имеешь в виду?
- Не то, что ты подумала...
- Ха-ха-ха... Судя по голосу, статус у него, что надо. Удовлетворительный.

Через два месяца:
- Живу у него. Пока нравится. Потрясающий мужчина. Ну, в смысле, именно как мужчина.
- А в остальном как? Деньги в дом приносит?
- Приносит. У него свой бизнес, маленький, правда... Но нам хватает.
- Но проблема, чувствую, есть... В чем проблема-то?
- Да ладно, об этом потом как-нибудь...
- Жаннетка, без проблем, извини, не бывает. Уж кому, как не тебе... Главное, что он тебе, как мужик, нравится, а в остальном притретесь...
- Ну, понимаешь, у нас с ним разногласия на почве политики.
- Серьезные вы ребята, как я погляжу! Он что, демократ, а ты республиканка?
- Это не по поводу Америки. По поводу Израиля.
- Антисемит он, что ли, у тебя? Россия для русских?
- Да нет, он же не русский. Я разве тебе не говорила?
- Не говорила. Значит, вы с ним на английском общаетесь... Он что, американец?
- Да нет, он по-русски так же, как мы с тобой, разговаривает. Шесть лет в институте Патриса Лумумбы проучился.
- Негр, что ли?
- Нет.
- А зовут его как?
- Мухаммед.
- Араб?
Неохотно:
- Палестинец.
- Вот те на! Ты что, самая любимая жена в гареме?
- Дурак, какой тебе гарем в Америке?
- Шутка. Но он знает, что ты еврейка?
- Знает, конечно.
- А как твои сыновья ко всему этому относятся?
- Ну, как они к этому могут относиться?
- Понятно. Я тебе сочувствую.

Еще через месяц:
- Не могу больше, устала. Поэтому звоню тебе. Чтобы отвлечься.
- Палестинец надоел?
- Не он. Тут к нему родня приехала. Уже вторую неделю базар-вокзал. Вся квартира матрасами уставлена. Не дом, а яранга какая-то.
- Что, прямо за ярангу ходят?
Смеется:
- Нет, конечно.
- Они у тебя там не шахиды, случаем? А то смотри, совершат вечерний намаз, и того... свистнут и улетят. В рай к девственницам.
- А вот это уже не смешно.
- Извини, погорячился. Был не прав. Много их?
- Брат его с женой, тетка с мужем и двое племянников... В двухбедрумной квартире, представляешь? И хоть бы одна собака помощь предложила! Кручусь как белка в колесе: уборка, посуда, готовка, уборка, посуда, готовка... на всю эту ораву. А я еще, между прочим, и на радио работаю. Вон опять целая гора в раковине.
- А бойфренду своему ты говорила?
- Нет пока. Думала, что сам все поймет. Но сегодня все, терпелка кончилась. Сейчас он с работы придет, и я ему устрою восстание рабов. Все-таки, кроме меня, тут еще две женщины...
- А с этими друзьями ты пробовала объясниться?
- Какое там! Они же по-английски ни бум-бум. Одно только знай талдычут – «сеньк ю, сеньк ю»... Вон, сидят, на меня уставились, все, как один...
Жаннета, как будто услышав себя со стороны, вновь смеется. Потом спрашивает:
- А у тебя какие новости?
- Да ничего хорошего, - говорю я. – Вот сегодня утром приснилось, что ругаюсь с женой, даже бросил в нее подушкой. Проснувшись, рассказываю сон жене, а она как раз сидит, подписывает чеки за «биллы». Страшно на меня обиделась, весь день не разговаривает. Может, к вечеру отойдет...

«РУССКИЙ ВИНЕГРЕТ» С ПРИВКУСОМ МАНДЕЛЬШТАМА
Звонок через две недели:
- Привет. Слушай, у меня на этой неделе интервью с Иваном Карменом, ну, это который «Русский Винегрет». Что он за человек?
- Человек интересный.
- Нет, ну что он из себя представляет, как личность?
- Знаешь что, – говорю я. – Я тебе ничего о нем говорить не буду, близко я с ним не знаком. Так, пересекались пару раз. Могу только рассказать то, что запомнилось...
- Давай.
- Значит, открытие выставки Нади Тайленорт в «Винегрете»... Официальная часть закончилась, и для группы избранных накрыт стол на втором этаже. Ну, ты знаешь, как это бывает: много званых, да мало избранных... Счастливчиков человек десять-двенадцать, в том числе люди хорошо известные. Во главе стола - сам хозяин «Винегрета». Официанты снуют туда-сюда. На столе закуска и знаменитая карменовская «малиновка». Все уже сильно набрамшись, в том числе и Кармен. Гости громко общаются между собой. Вокруг стола начинает бродить пьяненькая Ксения Давлетшина, заводя оживленную беседу со всеми, попадающимися на глаза. Ну, ты можешь представить обстановку... Между тем Надя Тайленорт рассказывает мне на ухо о хозяине ресторана: «Он очень эрудированный человек. В Союзе преподавал в МГУ историю искусств. В совершенстве владеет английским». В этот момент Кармен неожиданно начинает читать Мандельштама. Читает он великолепно поставленным актерским голосом. «Бессонница...» Пауза... «Гомер...» Пауза... «Тугие паруса...» Пауза... Пауза затягивается. Разговоры на том конце стола постепенно замолкают. Все в ожидании смотрят на Кармена. Становится слышно, как где-то далеко звякают вилки, фортепьяно чего-то там пиликает, шум голосов... Кармен мутным взглядом обводит затихшую аудиторию и говорит: «Слова, блядь, забыл...»
- Да-а, - в задумчивости произносит Жаннета, потом тихо хихикает. – Клевая картинка... А телефон Нади Тайленорт ты мне дать не можешь? Я бы с ней тоже интервью сделала...
- Она вообще-то не любит интервью давать... Я сначала у нее должен спросить.
- Отлично! Если что, позвонишь, ладно?
- Но проблемо... – заверяю я. – Слушай, а как у тебя с твоим «хамасовцем» дела обстоят?
- Не хочу сейчас это обсуждать.
- Но ты мне от него звонишь?
- Нет, с работы. Лень, у меня уже времени нет, скоро передача. Если хочешь, позвони мне вечером домой, ну, по тому, по старому телефону... Правда, я сегодня очень поздно буду, около двенадцати. Но ты звони, если я дома буду, то трубку сниму обязательно... А если меня нет, то мальчики тебе ответят.
- Какие еще мальчики?
- Мои сыновья, какие еще?
- Ты знаешь, с тобой вот так поговоришь, и как-то забывается, что «мадам изволит иметь взрослого сына».
Жаннета польщенно смеется:
- Правда?
- Вот те крест!
- Ну, спасибо... Нет, Лень, мне и в самом деле уже бежать надо...
- Тогда - пока.

ФОРМАТ И ЭСКУЛАП
Месяц спустя. Мы с Жаннетой сидим в крошечной забегаловке в Манхэттене, где договорились встретиться заранее. Жаннета, как обычно, опоздала на сорок минут, да к тому же перепутала адрес, но я был к этому готов и путем умелой навигации по телефону все-таки привел ее в нужное место. Я принес ей свое старое интервью с человеком, о котором она будет делать передачу, а она мне фотографии с художественной выставки, на которой мы оба присутствовали три недели назад.
- Совсем замучилась с компьютером, - жалуется Жанетта. – Три дня, как накрылся, а без интернета я как без рук... Мальчишкам не до этого, у них своих забот хватает...
- Так что же там у тебя с угнетенными труженниками Ближнего Востока, ты мне так и не рассказала...
- Забыто, закрыто и перевернуто, - говорит Жаннета. – Давно пройденный этап. В одну упряжку впрячь не можно коня и трепетную лань...
- А кто лань-то? – спрашиваю, разглядывая фотографии.
- Не знаю, кто там был лань, а я была натуральной рабочей лошадью... Правда, совсем недолго. А надолго меня бы и не хватило, ты меня знаешь... Ну, и опять же этот вечно спорный вопрос о Голанских высотах, сам понимаешь...
Я поднимаю глаза. Жаннета хихикает. Звонит ее телефон. Пока она разговаривает, я покупаю две чашки кофе и ставлю на столик. Уже садясь, захватываю на слух последнюю Жаннеткину фразу:
- ...ну вы же знаете, Констатин, я из тех, кто должен опираться на надежное мужское плечо, иногда, может быть, даже спрятаться за широкую мужскую спину. А по-другому я работать не умею. Я женщина старого ФОРМАТА.
От неожиданности я кашляю. Кофе попало, что называется, «не в то горло». К тому времени, когда приступ проходит, Жаннета уже закончила разговор.
- Ну ты, - говорю я. – Женщина старого формата... Так ведь недолго и до инфаркта довести. Мужик-то нынче слабый пошел, за спиной не спрячешься, на плечо не обопрешься.
- А я что, сказала «формата»? – не смущается Жаннета. – Вот что значит три дня с компьютером. Мне уже все уши прожужжали – «не тот формат, надо отформатировать»... Лучше ты мне расскажи, куда ты пропал? Я уже поняла, что ты болел. Что с тобой случилось?
- Да неинтересно, я уже выздоровел.
- А мне как раз интересно, - не сдается Жаннета. – Ты похудел очень сильно... Я бы тоже так хотела... Расскажи подробно, чем болел и как вылечился.
- Пожалуйста, вот тебе мой рецепт похудания. Короче, три дня меня несло натуральным образом, безостановочно. Говорят, это грипп нынче такой. Наконец, жена не выдержала, запихнула в меня три таблетки имодиума и повела к врачу. Едва до него доплелся, боялся расплескать по дороге. А врач попался русскоязычный... Сначала я у него в приемной полчаса мучался, потом десять минут в кабинете, пока он у меня выспрашивал, чем я в детстве болел, да от чего родители лечились. Я уже думал, что не выдержу и прямо там и лопну... Но тут он все формы заполнил, встал и говорит: «Что ж, давайте я вас осмотрю». Достает какую-то фигню металлическую и первым делом лезет мне в уши. Я ему и говорю: «Из ушей пока что не течет»... Потом жена мне объяснила, что в России этот врач работал «ухо, горло, носом».
- А вылечился-то как?
- А не знаю! Скорее всего, психологически. Представил, наверно, что еще раз нужно будет в таком состоянии к доктору переться... Он-то мне прописал все то, что я и без него делал...
- Надо же. Обалдеть...

МЕНЯЮ РАДИО НА ДОМ
Почти четыре месяца от Жаннеты ни слуху ни духу. Вдруг – звонок:
- Леня, привет. Месяц, как из Москвы вернулась. Ты не поверишь, это было что-то! Двадцать штук интервью, и с какими людьми!
- Сколько ты там была?
- Четыре недели.
- С атаманом встречалась?
- Ну, конечно. Они меня хлебом-солью встретили, целые сутки поили-кормили, песни пели, хороводы водили, потом в Крым отвезли на три дня. На лошади меня учили кататься, шашкой рубиться, из винтовки стрелять. А в Москве – что ни день, то новый кайф. Самые замечательные интервью у меня получились с Юрским и с Лужковым. С Кобзоном похуже. С Жириновским я отказалась интервью делать, как меня элдэпээровцы ни уговаривали. Кроме того, что он просто непорядочный человек, он еще может что угодно во время интервью выкинуть – приставать начнет или драться. Ну его... С Новодворской записала интервью. Думала, что она умнее... С Акуниным познакомилась, с тем самым, с папой Фандорина. Была там, Леня, нарасхват. Один режиссер для меня вообще закрытый спектакль устроил. Ты только на секунду представь – в зале сижу я одна, а на сцене передо мной двадцать человек актеров. Анбиливэбэл! Три центральные радиостанции со мной передачи сделали. И представляешь, под какой шапкой я у них пошла? Щас обалдеешь... ГОЛОС РУССКОЙ АМЕРИКИ!
- Ну, я тебя поздравляю, Жаннетка. А под радио свое деньги-то собрала?
- Да нет. Я пока решила от этой идеи отказаться. Решила деньги в дом вложить.
- Не понял. Какие деньги, в какой дом?
- Ну, у меня же в Москве квартира была. Я ее продала, а здесь дом купила, на Стейтен-Айленде. Развалюха, правда, девятьсот первого года рождения, зато большая. И стоит недорого. Я тебе поэтому и звоню. Там у меня пять свободных комнат получилось, вот я их и сдала. Надо же как-то за дом выплачивать. Одна комната пока свободная. Если у тебя кто-нибудь на примете есть, ты ему скажи, ладно?
- И за сколько ты ее сдаешь?
- Недорого. Всего пятьсот. Но ты вообще-то просто так в гости приезжай. Все мои жильцы – люди творческие: музыканты и художники. Каждую вторую субботу у меня на чердаке выставка, а каждое второе воскресенье – концерт. Тебе понравится.
- Ты знаешь, что-то мне трудно представить тебя в роли «лэндлорда». Как ты каждый месяц из своих жильцов деньги вытрясаешь...
- Ну, во-первых, месяца еще не прошло, а во-вторых, «депазит» они все мне сразу принесли... Потом, я же не с улицы людей собирала. Все через знакомых делала...
- А сама ты тоже в этом доме живешь?
- И я, и мальчишки... Дом огромный, ты себе просто не представляешь, что за дом! Крикнешь, а звук еще полминуты разносится. А если еще микрофон подключить... Ну, просто обалдеть...
И Жаннета смеется своим обворожительным голосом, голосом, заставляющим всех, без исключения, особ мужского пола сделать стойку, а женского – настороженно вслушаться. В смехе ее, заглушая как будто некоторое удивление перед тем, что с ней происходит, отчетливо слышатся нотки настоящего счастья... Я рад за слушателей ее передачи. По крайней мере, на ближайшие два-три месяца они обеспечены положительной энергией, это уж как пить дать...