Ричард Аведон: ПОРТРЕТЫ ОСТАЮТСЯ МОЛОДЫМИ

Великие фотографы уходят. Во всяком случае те, глазами которых зачастую видели мир читатели журналов и посетители выставок. Этот год оказался для них високосным в печальном смысле cлова. Первым в начале лета был классик экспрессивного фоторепортажа, француз А. Картье-Брессон. Следующим - выдающийся фотограф в области моды Х. Ньютон, получивший инфаркт в автомобиле на Беверли- Хиллс.
И вот еще одна утрата: Ричард Аведон, еще четыре десятилетия назад вошедший в обойму лучших фотографов прошлого века. “Зарабатывая на жизнь” (его собственные слова) в мире моды, он привнес в коммерческую фотографию искусство. В его снимках воздух и динамика, что позволило изгнать из фотомодельного бизнеса статуарность и безвкусный торгашеский дух. В своё время сенсацией стала реклама духов Obsession К.Клайна с текстом, написанным им самим.
Выполненные Аведоном портреты неэстетично выглядевших скотников в дорожный пыли, нефтедобытчиков, перемазанных мазутом, пчеловодов, облепленных пчелами, и люмпенов, потерявших человеческий облик, несли в себе экзотику и чрезмерность нелегкой жизни, бьющей через край. Кажется, что он воспринимает некоторые персонажи как нездоровые ветви огромного дерева, но которые не в силах помешать дереву жить дальше. И цикл фотографий его отца, заболевшего раком и знающего об этом, наполнен такой же жертвенной печалью, как фотографии овец, забиваемых на ферме..
Однажды Р. Аведон вспоминал, как приехал в Вашингтон, чтобы сделать снимок Г.Киссинджера. Усаживаясь перед камерой, выдающийся дипломат неожиданно сказал фотографу: “Пожалуйста, будьте ко мне добры”. Но то, что получилось на снимке, добавил Аведон, не имело отношения ни к этой просьбе, ни к моему желанию её удовлетворить Потому что в момент съемки вступают в силу процессы, которые ни я, ни он контролировать не можем. “Я работаю через многие “нет” - сказал он в одном из интервью. - “Нет” специальному освещению, позированию, дискомфорту. Есть камера, белый задник, есть человек, который мне интересен, и есть то, что произойдет между нами. Все фотографы стараются быть точными. И все лгут. Потому что снимок - это не истина, но точка зрения”.
Критики подметили, что люди на его портретах мало и редко улыбаются. Похоже, что при всей улыбчивости сам Аведон нес мощный заряд трагизма и чувства гармонии одновременно, пробуждая в своих героях самое глубинное и вытаскивая на поверхность их тревоги, спрятанные за душевным макияжем. Его портреты всегда была минималистскими, черно-белыми, снятыми с фронта, ограничены черной рамкой. В его нью-йоркской студии царила атмосфера физической и душевной свободы движения моделей. Его личное обаяние располагало cамых разных людей, среди которых были художник П. Пикассо и филантроп Г. Вандербильт, архитектор Ф.Л. Райт и физик Р. Оппенгеймер, известная своими похождениями киноактриса М. Вест и великие комики Ч. Чаплин и Б. Китон. Осенью 1958 года Аведон делает цикл фотографий М. Монро, одеждой и макияжем интерпретирующей прошлые секс-символы Голливуда: Т.Бару, и М.Дитрих и других. Его приятелями были и великий трубач Л.Армстронг, и поэт А.Гинзберг, и художник Э.Уорхолл .
Как и многие на этой земле, он начинал с нуля. К счастью, этот нуль был только творческим, а не финанасовым Его родители из второго поколения еврейских эмигрантов из России уже ”стали на ноги”, и держали магазин готового платья в Манхэттене, так что у молодого Ричарда был шанс оглядеться. И увидев перед собой три дороги, он пошел по четвертой. Отойдя от пристрастия к стихам и текстам (вместе со своим другом Д. Болдуином, позднее ставшим знаменитым писателем, они выпускали школьный литературный журнал ) и взяв фотокамеру, он уже не выпустил её из рук до последнего дня.
“Отец мечтал видеть меня бизнесменом,- рассказывал Аведон, - потому что вырос в многодетной и полуголодной еврейской семье, оставленной отцом. Он хотел подготовить меня к битве за жизнь”.
Мальчик усвоил родительские уроки по-своему. В 17 лет он бросает учебу и начинает работать на фотопобегушках у компании при Ассошиэйтед Пресс.В годы войны вступает в торговый флот и получает в подарок от примирившегося отца фотокамеру”Роллефлекс”. Демобилизовавшись, выпрашивает заказ в одном из журналов. На скопленные деньги нанимает одну из самых дорогих в то время моделей - и первый шаг к славе сделан. Делая успешную карьеру в журналах Vogue и Harper’s Bazaar, он соединяет одержимость с изобретательностью дизайнера высокой моды. В 1959 его снимок вызвал за собой бум на купальники “бикини.” Он первым ввел в мир фотомоды чувственность, наличие экстравагантных фонов и элементов композиции, вроде египетских пирамид, космических аппаратов и т. д.
Успехи Аведона в Bazzar’е связаны с его работой под началом А. Бродовича, выдающегося американского дизайнера, эмигранта из России, родившегося еще в конце XIX века в Петербурге. Оказавшись в 20-е годы в Париже, Бродович работал в русском балете и жадно впитывал в себя воздух авангарда. Человек жесткий и критически настроенный, долгие годы он был на острие американского журнального дизайна. Сегодня его идеи стали нормой.“ Но за всю свою жизнь,- вспоминал Аведон, отдав должное мастеру, - он так ни разу и не похвалил меня.”
Работая в мире моды, Ричард не отгораживается от мира реального. Он поддерживает борьбу за гражданские права меньшинств, обучает фотографов, едущих в южные штаты для участия в сидячих забастовках. В 1969 он снимает демонстрации против войны во Вьетнаме. И если в 1976 году делает 73 портрета самых могущественных людей страны, то в 1978 начинает осуществлять шестилетний проект о тех, кто олицетворяет дух Америки.Теперь в поле зрения его камеры “маленькие люди”: работяги, пьяницы, бывшие заключенные, что дает повод обвинять Аведона в мизантропии и цинизме. Для самого же фотографа это не метания, но путь человека, осмысливающего жизнь, не изменяя идеалам молодости.
Когда двенадцать лет назад он шел работать в журнал Ньюйоркер, ему обещали, что здесь он может делать все, что хочет. Так он еще раз вернулся из мира моды в духовный мир человека. Среди его работ был расхристанный портрет поэта Э. Паунда, обнаженная статуя актрисы Ш. Терон, блестяще сыгравшей в фильме “Монстр”, не похожий на самую себя портрет смеющейся Хиллари Клинтон...
Он умер первого октября в техасском Сан-Антонио во время работы над проектом “Демократия”. Уже были сделаны сотни снимков: чтобы, используя предвыборную президентскую гонку, заглянуть в глаза тысяч простых людей, которые были для него важными героями и собеседниками...
Портреты Аведона несут в себе ауру человека, сидящего перед камерой. “Ты - главная новость и ценность сегодняшнего дня, - говорят его снимки, - ты жив, ты нужен миру”. Об этом его фотоальбомы и тексты к ним, написанные известными американскими писателями.
“Когда я вижу, как люди смотрят на мои картины в музеях и на выставках,- говорил фотограф,- я ощущаю, как мало общего связывает меня с моими работами, которые теперь живут сами по себе.” За свою жизнь Р. Аведон “пережил” 17 персональных выставок. Впечатляющей была ретроспектива, устроенная музеем Метрополитен в 2002 году. Сто восемьдесят черно-белых больших фотографий включали триптих “И.Стравинский”, двойные портреты драматурга С.Беккета и художника Ф Бэкона, кинорежиссера М.Антониони, поэта И.Бродского и других, чьи имена составляют культурный слой двадцатого века.
Можно научиться приему, но таланту научиться нельзя. Сам фотограф говорил: “Я живу проблемами других людей; их энергия и боль помогают мне в сложных обстоятельствах. И в то же время мои портреты больше обо мне, чем о людях, которых я снимаю.”
А Картье-Брессон сказал, что зоркие глаза Аведона создали из людей целый мир, и попасть к нему в кадр значило оказаться в Пантеоне своего времени. Что ж, мастер уходит и мастер остается, не переставая удивлять. Такой же молодой, как его удивительные портреты.