Можно ли отрегулировать самовар по вертикали?

Я уже говорил, что процесс мышления у дяди Миши идет безостановочно; потом некая мысль оформляется настолько, что просится наружу, требует огласки, - и старик ее «озвучивает». Такая озвученная часть дядимишиного размышления всегда для меня неожиданна - я ведь никоим образом не мог «видеть» того, что ей предшествовало, какие ступеньки к ней вели.
Мы идем рядом, шаг наш нетороплив и размерен; руки дяди Миши за спиной, спина ссутулена, улицу он оглядывает рассеянно, старик молчит минут уже семь.
Потом вдруг, ни с того вроде бы ни с сего:
-Самовар придумал очень остроумный человек!
-Конечно, - соглашаюсь я, - удобная и красивая вещь.
-Остроумный и насмешливый, - уточняет дядя Миша. - Прямо мудрец!
-Ну уж...
-А вы не торопитесь возражать, - прерывает меня дядя Миша, - сперва послушайте. В самоваре, - докладывает он оформившийся вывод, - человек, если в него посмотрится, увидит себя таким, каков он есть на самом деле. А зеркало ему врет.
Я вспоминаю свое когдатошное отражение в самоварном сверкающем и самодовольном брюхе и смеюсь.
-А что вы вдруг о самоваре?
-Я подумал сначала о другом, а потом и он пришел мне на ум. Как говорит мой сын, по закону ассоциации.
Начались дядимишины штучки. Хорошо, что я с ними знаком.
-И что же было в самом начале?
-О-о! Чисто советское удивление! Такого не может испытать ни один другой человек в мире.
-Очень интересно...
Мы продолжаем идти, дядя Миша шаркает подошвами, спина все так же ссутулена.
-Перед каким-то давним Новым годом, за 15 минут до него, мы дома включаем свой черно-белый телевизор - надо же узнать, что обещают в Новом году советскому народу и пролетариям всех стран. Тогда поздравительную речь произносил если не первый секретарь, то уж обязательно второй по значимости человек. И вот экран засветился, и на нем проявилась ответственная физиономия поздравителя.
Я его не узнал! Это было новое лицо! Удлиненное, интеллигентное - а таких в нашем тогдашнем руководстве просто не водилось: не позволял отбор. Для прохождения наверх нужна была, простите, морда, в противном случае подозревалось все что угодно и прежде всего двурушничество, сейчас этого слова ни в одной газете, кроме, наверно, северокорейской, не найдешь.
Я забеспокоился: «В чем дело? Дворцовый переворот? Смена правительства? Новый курс? Или контрреволюция?
Завтра в магазинах появятся новые товары? Или исчезнут и эти? Изменятся цены? Будут другие флаги?»
Звука пока не было, интеллигент на экране зашевелил губами. Что он говорит? Что?!
Я подскочил к телевизору, полез к задней его стенке и стал спешно крутить регуляторы, выворачивая голову, чтобы следить за экраном.
Я, наверно, ошибся и крутил регулятор настройки по вертикали, потому что интеллигентное лицо на экране стало ширеть, ширеть... пока не превратилось в знакомую, простите, «будку» Подгорного, тогдашнего нашего «Президента», который говорил всем знакомые вещи: о верности, преданности, неизменности курса...
В общем, переворота в том Новом году не случилось, смены правительства - тоже, цены не изменились - просто то ли телевизор подшутил таким образом надо мной, то ли сын, играя, перекрутил регуляторы; ему-то что, а я тогда чуть не схватил мозговую лихорадку - есть такая, или она была только у наших?
-Я не знаю, - говорил дядя Миша в такт своим словам, - что я вспомнил сначала - самовар или этот случай, чисто советский. Согласитесь: ведь ни один человек в мире не может испытать удивление, какое изведал я за 15 минут до того Нового года...
Дядя Миша замолчал, молчал и я, получив хороший повод для размышлений; мы шли, так же рассеянно глядя на двухэтажки на другой стороне улицы, на светлокорые платаны, плененные тротуарами; плоть их, как тесто, выползала на камень, принимая причудливые формы, и я заметил мимоходом, что один платан взобрался уже левой ступней на плиту...
Шаги, шаги...
-А может быть, - послышался голос дяди Миши, - может быть, все было не так. Я вот о чем сначала подумал - сейчас я вам это изложу, - а после уже о телевизоре и самоваре. Вот о чем.
Дядя Миша сделал паузу и высказался:
-Заметили вы, товарищ Вадим, что интеллигентные лица, которые на короткое время появились на советских и постсоветских экранах телевизоров, опять исчезли?
Они появились, - помните Сахарова, Лихачева? - помаячили, начали было говорить - и скрылись один за другим как в каком-то подполье.
И снова их заменили морды вроде тех, что были, - только эти еще циничнее, наглее - возьмите хотя бы Жириновского... Тех, давних, хоть неисправный телевизор иногда спасал, а эти как один - самоварное отражение.
Шаги, шаги...
-И что самое трудное - самовар по вертикали не отрегулируешь. А? Что вы об этом думаете?