Дентон-стрит

Нью-Йорк

Крохотная улочка Дентон-плейс находится в бруклинском районе Парк-Слоуп. Она названа в честь бизнесмена и землевладельца Нехемии Дентона, который приехал в Нью-Йорк из Европы во второй половине XVII века. На тот момент ему было 30 – 35 лет.

Дентон получил большой участок земли от мэра Матиаса Николла. Градоначальник потребовал, чтобы Нехемия развивал бизнес на севере Бруклина и создавал новые рабочие места для иммигрантов. Причём Николла совершенно не интересовало, что именно построит Дентон на своём участке. «Можете открыть даже кладбище для состоятельных людей, лишь бы оно было востребовано», - подчеркнул мэр.

Надо сказать, что по своей прямой специальности Нехемия был портным. Однако, оказавшись в Америке, он раз и навсегда забросил это ремесло из-за плохого зрения. Он передвигался с собакой-поводырём и с трудом различал лица людей, с которыми имел дело. Несмотря на проблемы со зрением, Дентон обладал потрясающей памятью и исключительным слухом.
Например, мэр Николл восхищался талантом Нехемии различать по звуку колёс типы лошадиных повозок. «Этот человек может за полторы мили безошибочно определить, сколько лошадей управляют экипажем и сколько людей находится в кабине», - восхищённо недоумевал градоначальник.

Первой постройкой на земельном участке Дентона стала мельница, которую построили два французских иммигранта. Она управлялась с помощью лошадей, которые ходили по кругу и приводили в действие жернова. Конструкция была настолько идеальной с инженерной точки зрения, что по обороту перемалываемого зерна мельница Нехемии моментально обошла другие мельницы Бруклина.

Вслед за мельницей на участке появились небольшой магазин и пекарня. Количество подчинённых Дентона возросло до 15 человек. Причём бизнесмен никогда не отдавал предпочтение работникам из какой-либо другой страны. У него трудились французы, итальянцы, англичане, мексиканцы и китайцы. Этот «интернационал» очень удивлял местных жителей Бруклина, которые настороженно относились к людям с другим цветом кожи и разрезом глаз. В то время даже закрепилось сленговое выражение «команда Дентона». Так говорили о людях совершенно непохожих друг на друга, но работающих сообща.
Заработав первые деньги, Нехемия построил трёхэтажный деревянный дом, напоминавший по своему внешнему виду недорогую гостиницу. Он занял верхний этаж, а работников поселил на первых двух.

К 1681 году земельный участок Дентона окончательно превратился в полноценную деревню с населением более ста человек. Здесь жили охотники, кузнецы, строители, рыбаки, портные, конюхи и другие востребованные специалисты того времени. Мэра Уильяма Дира настолько восхитила работоспособность Нехемии, что он назначил его пожизненным начальником деревни. «Мой предшественник Матиас Николл отдал этому подслеповатому гению кусок земли, на котором не было даже саранчи, - сказал он. – Теперь мы имеем деревню, которая ничем не уступает лучшим деревням Голландии».

Дир очень часто навещал Дентона и каждый раз привозил с собой бутылку ежевичного вина, которое, согласно рассказам градоначальника, «возвращало орлиное зрение». Позднее этот напиток стал визитной карточкой деревни. Местные жители изготавливали больше тридцати видов ежевичного вина, которое успешно продавалось даже во Франции.
К сожалению, зрение Нехемии так и не стало лучше. К 40 – 45 годам он практически ослеп. Проблемы со здоровьем усилила депрессия. Дентон не выходил из дома по 5 – 6 дней, а чтобы никто его не беспокоил, вывешивал за окошко свою любимую трость. Это был своего рода знак всем местным жителям.

Состояние Дентона увеличивалось гигантскими темпами. К 1690 году ему удалось стать одним из самых богатых людей Бруклина. В отличие от других иммигрантов-бизнесменов Нехемии была присуща необычайная щедрость и любовь к своим работникам. Например, если в деревне рождался новый человек, то Дентон дарил его родителям денежный подарок, эквивалентный трёхмесячной зарплате среднестатистического фермера. Такого не мог позволить себе ни один меценат Большого Яблока.
В 1693 году Дентон основал первую в Бруклине больницу по лечению глазных болезней. Докторов он вызвал из Европы, пообещав выплачивать хорошее жалованье. Первым пациентом клиники стал сам Нехемия. К сожалению, даже квалифицированное лечение ему не помогло. Врачи поставили неутешительный диагноз: рано или поздно он полностью ослепнет. 

В 1694 году Нехемия удивил и обрадовал всех жителей деревни. К нему в гости приехали два сына, о существовании которых он даже не подозревал. Историкам так и не удалось установить, когда именно Дентон сумел зачать детей и кто приходится их матерью. Судя по всему, любовный роман Нехемии с неизвестной женщиной состоялся до иммиграции в Америку.
Сыновья были похожи на Дентона как две капли воды. Местный священник даже не стал проверять родственные связи, автоматически вписав детей в местные фамильные книги.

С приездом детей Нехемия воспрял духом. Он стал чаще появляться на людях и тратить больше денег на общественные праздники и развлечения. Например, каждую пятницу в самом центре деревни накрывались столы, и начиналось пиршество, которое продолжалось до воскресенья. «Застолья у господина Дентона» обрели популярность далеко за пределами Бруклина. В деревню стали съезжаться туристы с разных уголков Америки. Из-за большого наплыва народа Нехемии пришлось ввести плату за вход. В противном случае пышные торжества могли его разорить.

Спустя некоторое время сыновья Дентона возглавили бизнес отца. Они собирали с местных жителей пошлины и взносы, решали важные организационные задачи и делали всё возможное, чтобы частное предпринимательство в деревне процветало. Сам же Нехемия засел за мемуары, в которых рассказал о секретах своей головокружительной бизнес-карьеры. В настоящее время этот документ хранится в историческом архиве Библиотеки Конгресса.

На рубеже XVII – XVIII веков Дентон решил попробовать силы в политике. Выделив часть денег на строительство дорог в Бруклине, он легко получил должность «главного консультанта» в администрации мэра Дэвида Провоста. Нехемия стал единственным чиновником в городе, которому разрешалось не приходить на работу. Он составлял и подписывал важные документы дома, а потом отсылал их вместе с гонцом в манхэттенский Сити-холл.

Нехемия повлиял на принятие двух важных законов, которые, впрочем, были отменены уже через несколько лет. Во-первых, он добился полного освобождения налогов для начинающих бизнесменов сроком на один год. Это привело к тому, что количество новых бизнесов в Бруклине увеличилось на 30% за три месяца.

Во-вторых, Дентон уговорил мэра Провоста выделить деньги на строительство десяти ночлежек в разных частях Нью-Йорка. Это было необходимо для того, чтобы люди не замерзали на улицах в зимнее время года. Ночлежки снизили количество ампутаций при обморожениях на 45%.

Также Нехемия выступил с законопроектом о гуманном обращении с чернокожими. Согласно документу, каждый житель Нью-Йорка, виновный в смерти раба, отправлялся в тюрьму на пять лет. Этот закон вызвал недоумение в рядах нью-йоркских чиновников. «Вероятно, вы предлагаете такие нелепые законы, потому что в силу своей слепоты не можете отличить белое от чёрного», - ехидно пошутил над Дентоном мэр Исаак Реймер, преемник градоначальника Дэвида Провоста. Именно Реймер лишил Нехемию поста в городской администрации, сославшись на «некомпетентность и недальновидность» бизнесмена. 
Дентон умер в период между 1710 – 1715 годами. Уже после его смерти выгорела дотла деревня, на развитие которой Нехемия потратил большую часть жизни. В пожаре погибли оба сына бизнесмена и ещё около сотни местных жителей. Причину пожара так и не удалось установить. По одной из версий поджог был организован влиятельными голландскими застройщиками, которые мечтали возвести на территории деревни роскошные особняки для городской элиты...