ПотерЯвшие родину: соЧувствовать ли им?

Сведение счетов
На территории послевоенной Польши проживало свыше 4 млн. этнических немцев – в  основном на германских территориях, переданных Польше в 1945 году: в Силезии (1,6 млн. человек), Померании (1,8 млн.) и в Восточном Бранденбурге (600 тыс.). Весной 1945 года целые польские деревни занимались грабежами убегающих немцев, массово убивая мужчин и насилуя женщин. С лета 1945 года эти стихийные акции сменили мероприятия государственного характера: взрослое немецкое население сгоняли в концлагеря, рассчитанные на 3 - 5 тыс. человек, используя их на принудительных работах. Детей же при этом отнимали у родителей и передавали в приюты или в польские семьи, где они подвергались абсолютной полонизации. «Эффективность» использования немецких заключенных польских концлагерей можно охарактеризовать такой, например, цифрой: в зиму 1945/46 года смертность в лагерях достигала 50%.
Второй страной после Польши по масштабности решения «немецкого вопроса»  была Чехословакия, где немцы составляли свыше 3 млн. – более четверти населения страны. В основном это были так называемые судетские немцы (судетчане) - этническая группа, с древности до 1945 года компактно проживавшая на территориях Богемии, Моравии и части Силезии.

Кто первым встал –
того и тапки?
Германские племена маркоманов (древнегерм. - «обитатели рубежей») и квадов поселились вдоль среднего течения Эльбы и Одера минимум за пять столетий до появления там предков нынешних чехов. Во всяком случае, римский историк Тацит ещё в I в. от Рождества Христова писал в своем труде «Germania» о живущих здесь маркоманах и квадах. Чехи же появились тут лишь в VI в.н.э.
В  XII-XIII веках богемские герцоги и короли активно поддерживали переселение на окраины своих владений жителей германских княжеств и королевств (в том числе и немецких евреев), исстари славившихся как отменные крестьяне, шахтеры, ремесленники, коммерсанты и деятели науки и искусства. И все эти этносы мирно соседствовали друг с другом, а если и случались распри, то носили они религиозный или социальный характер, но никак не межнациональной вражды.
Исключение составили гуситские войны 1-й половины XV века. Да и то они начались как конфликт между  сторонниками, большинство которых составляли чехи, протестанта Яна Гуса, выступавшего за реформы Католической церкви, и их противниками, в основном  немцами, не желавшими реформировать католицизм. Одержавшие верх гуситы стали изгонять католиков из их домов, грабить, убивать, а  оставшихся в живых старались ассимилировать (такая практика продолжалась около 200 лет). И тем не менее судетские немцы сохранили свою идентичность, язык, культуру, традиции,  а к концу XIX в. на территориях Богемии и Моравии составляли абсолютное большинство - около 90 % населения.
В 1918 году Австро-Венгерская империя  прекратила свое существование, а на ее месте возникло несколько новых государств, в том числе  Чехословакия, в состав которой по решению Парижской мирной конференции, закончившейся подписанием Версальского договора, закрепившего передел мира в пользу стран победительниц в Первой мировой войне, были включены районы, подавляющее большинство населения которых составляли немцы. Таким образом, как отмечали и отмечают многие историки, «была заложена политическая мина замедленного действия».  И она взорвалась, чему в определенной мере способствовал один из основателей и первый президент Чехословакии Томаш Масарик.
Опасаясь, что судетские немцы захотят воссоединиться с Германией или с Австрией, он разработал этнократическую концепцию «государства чехословацкой нации», отведя в нем  немцам роль граждан второго сорта. Да, у них сохранились свои газеты, школы, университеты, функционировали три политические партии (социал-демократов, аграрная и христианских социалистов), а отдельные немцы-министры даже  входили в чехословацкий Кабинет. Но общей картины это не меняло. И тут в 1929 году разразился мировой экономический кризис.
В первую очередь он ударил по регионам, населенным судетскими немцами, составившими  до 50% всех безработных в стране. Известна масса случаев, когда за одну и ту же работу немец получал в разы меньше чеха. В то же время в соседней Германии безработицу свели к нулю, что добавляло «судетчанам» симпатий к этнической родине. Что нацистское «экономическое чудо» было достигнуто за счет милитаризации Рейха, для обывателей значения не имело. Зато они массово вступали в созданные Конрадом Генляйном пронацистский Народный фронт судетских немцев (SHF) и Национал-социалистическую партию судетских немцев (DNSAP). И когда 1 октября 1938 года войска Вермахта, вступив на территорию Чехословакии, аннексировали области, населенные судетскими немцами, там их встретили всеобщим ликованием.
Одним из первых декретов, подписанных  президентом Чехословакии Эдвардом Бенешем по возвращении в Прагу из Лондона, где он благополучно пересидел всю Вторую мировую войну, стал декрет от 2 августа 1945 года, согласно которому все судетские немцы лишались гражданства. В 1946 году всю собственность судетчан конфисковали, а их самих депортировали. По разным источникам, число погибших при депортации составило от 30 тыс. (по оценке чешской стороны) до 250 тыс. (по подсчетам Землячества судетских немцев). В истреблении судетчан активно участвовала 1-я добровольческая чехословацкая бригада под командованием Людвика Свободы.

Потомки изгнанных взывают
В 1957 году в Западной Германии был создан Союз изгнанных (в бывшей ГДР послевоенные события в отношении немецкого населения стран Восточной Европы замалчивались вплоть до конца 1980-х годов: руководство ГДР опасалось серьезного разлада с коллегами из ЧССР и ПНР). Но еще в 1950-м активистами будущего Союза изгнанных была принята «Хартия немецких изгнанников с родины» (Charta der deutschen Heimatvertriebenen). В этом документе, в частности, говорится:
«Мы, изгнанные с родины, отказываемся от мести и возмездия. Это решение для нас твердо и свято в память о бесконечных страданиях, принесенных человечеству, особенно в последнее десятилетие (напомню: Хартия принята в 1950 году. – С.Д.). Мы всеми силами будем поддерживать любое начинание, направленное на создание объединённой Европы, в которой народы смогут жить без страха и принуждения. Мы будем тяжелым неустанным трудом участвовать в восстановлении Германии и Европы. Мы потеряли нашу родину. Люди без родины – чужаки на этой земле. Бог наделил людей родиной. Изгнать человека с родины – значит убить его духовно. Нас постигла эта участь, и мы ее пережили. Поэтому мы чувствуем себя вправе требовать, чтобы право на родину признавалось и соблюдалось как одно из данных Богом основных прав человечества. Пока это право для нас не осуществлено, мы не хотим оставаться в стороне, обреченные на бездеятельность, но будем созидать и действовать в новых ясных формах братской, основанной на взаимопонимании совместной жизни со всеми представителями нашего народа».

Причины и последствия
Учредить День памяти немецких беженцев предлагалось в ФРГ не раз. Председателем Союза изгнанных Эрикой Штайнбах называлась и конкретная дата: 5 августа - день принятия Хартии. Но на государственном уровне поддержки эта инициатива не имела.
И вот на прошлой неделе председатель правящей партии Христианско-демократический союз Герман Греэ в интервью газете Berliner Zeitung заявил: «Невыразимые страдания миллионов беженцев, их последующая интеграция и большой вклад в восстановление страны должны быть отмечены соответствующим памятным днем». Однако его однопартиец, президент Бундестага Норберт Ламмерт поспешил выразить сомнение по поводу уместности такой инициативы: «Учреждение дня беженцев будет мало способствовать укреплению национального самосознания», - считает Ламмерт.
Проблема немецких беженцев продолжает оставаться крайне болезненной темой в отношениях между Германией, Польшей и Чехией. Так, польские и чешские власти и СМИ весьма настороженно следят за деятельностью Союза изгнанных, подозревая его в распространении реваншистских настроений. Да и в самой ФРГ отношение к Союзу неоднозначно: его часто упрекают в использовании националистических лозунгов, а также в моральном уравнивании изгнания и Холокоста.
В октябре 2007 года канцлер Германии Ангела Меркель, выступая в Берлине на торжественном заседании, посвященном 50-летию Союза изгнанных, согласившись с тем, что «тема изгнания остается частью немецкой культуры памяти», наряду с этим заявила: «Изгнание – это прямое последствие начатой Германией войны и преступлений национал-социализма».