Макдоноф-cтрит

История далекая и близкая

Бравый офицер военно-морских сил Томас Макдоноф (1783 – 1825) даже не предполагал, что его именем назовут улицу в бруклинском районе Бедфорд-Стайвезант. Сегодня Макдоноф-стрит, растянувшаяся на двенадцать кварталов, является одной из самых длинных улиц Большого Яблока.
До 17-летнего возраста Томас Макдоноф даже не задумывался о военной карьере. Выросший в семье врача и домохозяйки, он окончил школу и устроился клерком в юридический офис города Нью-Кастл (штат Дэлавер). «В юношеские годы я даже не подозревал, что в мире существуют войны, - признался позднее Макдоноф. – На должности клерка мне приходилось по 8 – 10 часов в день общаться с пожилыми дамами, которые без конца пили чай с печеньем и разговаривали на религиозные темы».
Жизнь Томаса резко изменилась, когда с фронта вернулся его родной брат Джеймс. Во время военного конфликта с Францией Джеймс Макдоноф лишился ноги, восьми пальцев на руках и половины нижней челюсти. Именно в этот период 17-летний клерк дал себе обещание стать солдатом и отомстить за брата-инвалида. «Мне хотелось убить каждого человека, кто был причастен к страданиям Джеймса, - вспоминал наш герой. – Чувство мести и жестокости сопровождалось с чувством несправедливости».
Благодаря хорошему знанию английского языка и истории, Томас поступил в военно-морскую академию. Уже в 19-летнем возрасте он оказался на флоте. Сначала Макдоноф работал писарем, потом помощником повара, а через некоторое время вырос до главного артиллериста. «Только Томас может найти общий язык с взрывчаткой, - говорил капитан Доминик Браун, покровитель Макдонофа на одном из судов. – Этот подросток рождён для того, чтобы взрывать корабли и устраивать кровопролитные битвы в открытом океане».
Томас был настоящим военным гением. Он тонко чувствовал солдатскую психологию и великолепно разбирался в оружии. Каждый пушечный выстрел, произведённый под его руководством, попадал точно в цель. К 20-летнему возрасту он затопил четыре больших корабля и около сорока маленьких.
Больше всего Томас Макдоноф не любил говорить о своём возрасте. Отдавая приказы, он каждый раз боялся, что кто-нибудь из взрослых солдат его ослушается. Чтобы выглядеть старше, наш герой отрастил бороду и длинные волосы. Брился и стригся он лишь тогда, когда посещал художника. На портретах он любил выглядеть молодо.
В 1803 – 1805 годах, в самый разгар Триполитанской войны, Макдоноф провёл несколько военных операций против Марокко, Алжира и Туниса. В частности, Томасу удалось затопить гигантское торговое судно с вооружением и золотом, принадлежащее врагу. «Корабль противника был настолько тяжёлый, что один пушечный выстрел потопил его за полторы минуты, - писал в отчёте о проделанной работе Макдоноф. – Двое моих подчинённых прыгнули за борт, чтобы схватить один из мешков с золотом, но запутались в верёвочных тросах и утонули».
Целью другой операции было уничтожение алжирского военачальника Арэса Халси, который передвигался на небольшом паруснике. Здесь Макдоноф проявил смекалку. Переодевшись в форму алжирского офицера, якобы потерявшего возможность разговаривать в результате взрыва, он проник на корабль Халси, отобедал с ним, а потом зарезал. За эту операцию американское правительство произвело Томаса в офицеры. 
В период с 1807 по 1811 годы Макдоноф работал консультантом по строительству военных кораблей. Также в его обязанности входило тестирование крупнокалиберных орудий. «Я мечтаю создать совершённый корабль, который в одиночку сможет противостоять целой армии», - говорил Томас.
В войне 1812 года Макдонофу пришлось воевать против англичан и оборонять восточную часть американо-канадской границы. Он принимал непосредственное участие в битвах за Питсбург и озеро Шамплейн. Во время сражений Томас отличился невероятной храбростью. «Лейтенант Макдоноф мог ходить по палубе с кружкой кофе в одной руке и тарелкой оладьей в другой, - писал в мемуарах один из подчинённых Томаса. – Повсюду рвались снаряды, слышались крики, лилась кровь, а наш командир отдавал приказы, не забывая расхваливать кленовый сироп из штата Вермонт...»
Будучи убеждённым фаталистом, Макдоноф не боялся погибнуть во время сражений. В 1813 году на глазах десятков изумлённых солдат, он приложил голову к пушечному отверстию и приказал поджечь заряд. Солдаты подумали, что их командир сошёл с ума, однако оспорить столь глупый приказ всё-таки побоялись. В итоге, произошло чудо: заряженная и подожжённая пушка не выстрелила. «Каждый умирает в своё время, - сказал Томас. – Сегодня я могу курить сигару, находясь в ящике с порохом, и не бояться за свою жизнь...»
За свои военно-морские подвиги Макдоноф получил около сотни государственных и штатных наград. Его успехи отметили даже британские военачальники. Так один из английских командиров прислал Томасу большой слиток золота. Подарок сопровождала записка: «За эту драгоценность отдали головы десятки мужественных солдат. Распорядитесь ей так, как считаете нужным. Великобритания вас уважает».
С 1814 года Томас Макдоноф выполнял различные приказы американского правительства. Он охранял торговые суда, обучал солдат, проводил морские экспедиции и даже гонялся за «морским дьяволом» - вымышленным существом, которое согласно легендам похищало корабли.
В это время здоровье Макдонофа сильно пошатнулось. Из-за своей привычки купаться в ледяной океанской воде, он заболел воспалением лёгких. Доктора оказались бессильны перед болезнью, которая то прогрессировала, то отступала. Вскоре воспаление лёгких переросло в туберкулёз. Томас не любил говорить о своей болезни. «Мой кашель вызван крепким вирджинским табаком, который я курю с раннего утра до позднего вечера», - заявлял он.
На предложение докторов лечь в военный госпиталь, Томас ответил отказом. Он продолжал усиленно работать, выполняя опасные поручения правительства. В ноябре 1825 года он умер во время гибралтарской экспедиции. Очевидцы трагедии рассказали, что «Макдоноф взялся за штурвал, покашлял и заснул». 
Могила Томаса Макдонофа находится в городке Мидлтаун (штат Коннектикут). Однако своим любимым населённым пунктом он всегда называл Нью-Йорк, в котором прожил не больше месяца. «Главное отличие Манхэттена от палубы военного корабля заключается в том, что из этого города не хочется сбежать», - писал он в своих дневниковых записях...