Итоги года

В мире

Разве можно свести к некоему общему знаменателю события года? Даже если ты президент.
Дмитрий Медведев попробовал сделать это в прямом эфире, в беседе с журналистами, которая 1 час и 20 минут транслировалась по трем федеральным телеканалам.
1 час и 20 минут – не пятиминутное новогоднее поздравление, от которого ждут добрых пожеланий. Почти полуторачасовое интервью в прямом эфире с подведением итогов – жанр сложный, тем более в 2009 году.
Чего мы ждали от якобы интервьюеров - руководителей трех федеральных телеканалов? Да ничего особого. Кто ж из начальников (а они очень большие начальники, если судить по количеству подчиненных лиц, охраны, по уровню жалованья и прочим признакам) осмелится задать неудобный вопрос главному начальнику страны? Здесь нужен настоящий журналист-публицист, к примеру, с именем и с репутацией Александра Минкина из “Московского комсомольца”. Он там регулярно печатает “Письма президенту”, на злободневные, общественно значимые темы. Вот и посадили бы его напротив Медведева... А теленачальники сидели, кивали головами...
Чего мы ждали от президента? Наверно, сами не знаем толком. Конечно, массы приняли бы на “ура”, если бы он резал правду-матку, подверг жесткой критике прежний курс, пообещал наказать, отдать под суд, навести порядок железной рукой. Но мы знаем, что Медведев – за тихие перемены, постепенные, конфуцианские. И потому ничего не ждали.
Соответственно зрительским итогом президентского подведения итогов стало равнодушие.
Это говорит не о политике главы государства (кто знает, какие планы он вынашивает?), это говорит о плохой работе президентского штаба, администрации. Не просто плохой, а скуловоротно бюрократической, пыльной, скучной, бездарной. Губительной для репутации Медведева. Нельзя выставлять президента в прямой эфир для произнесения общих правильных бюрократических слов! “Усилим... углубим... расширим... поддержим...” Народ давно уже, с речей Горбачева, тошнит от этих “углубим”...
С самой первой фразы Медведев эмоционально не совпал с настроением россиян. 
“Год был очень сложный, – сказал он. - Главный итог - мы выдержали, мы продолжили развитие и мы, на мой взгляд, заплатили относительно небольшую цену за тот международный финансово-экономический кризис, который разразился на планете”.
Бесспорно, кризис - актуальная тема, он задел всех. Многие сочли 2009 год самым тяжелым за последние 12 лет, тяжелей даже, чем 1998-й, дефолтный. Но если администрация всех уровней (единая вертикаль власти) держит руку на пульсе страны, то губернско-кремлевские специалисты-консультанты должны, обязаны знать: в оценках уходящего года экономический кризис для россиян – на третьем месте. Опросы показали, что наши сограждане смотрят в экономическое будущее более оптимистично, чем в прошлом году. Тогда ведь кризис только-только подступал, ждали самого страшного. Перетерпели, пережили, приспособились.
Сильнейшим потрясением для россиян в 2009-м стала череда катастроф. На первом месте - пожар в пермском клубе “Хромая лошадь”, уже унесший 152 жизни. И еще сорок человек лежат в больницах в тяжелом состоянии. На втором - катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС, где погибло 75 человек. На третьем – подрыв поезда Москва - Петербург “Невский экспресс”, 26 жертв.
Как раз об этом Медведев не сказал ничего.
Здесь само по себе важно было бы совпадение чувств главы государства с чувствами, переживаниями россиян.
Политически же трагедии в Красноярске и Перми – повод громко и внятно сказать о главном, что губит страну. О коррупции, разъедающей основы государственного аппарата и приводящей не к обобщенным убыткам и урону, а впрямую к человеческим жертвам. О том, что руководство Саяно-Шушенской ГЭС эксплуатировало станцию, выжимая максимальную прибыль, а государство не могло контролировать, поскольку ГЭС - государственно-олигархическая структура. Сращивание государства с бизнесом - это и есть корень и источник самого большого криминала и самой большой опасности для России. Такие слова страна бы поняла и приняла. И поддержала бы своего президента.
Конечно, российские политики и чиновники разного ранга и масштаба, аналитики и обозреватели, улавливающие нюансы, могут усмотреть в полуторачасовом интервью, в ответах президента значительные и значимые так называемые “сигналы”.
Например, руководитель Первого канала Константин Эрнст спросил: “Дмитрий Анатольевич, а вам знакомо понятие “басманное правосудие”?”
“Да, я слышал этот термин. Я не уверен, что он является точным или корректным. Но если под “басманным правосудием” понимается принятие несправедливых решений любым судом в самых разных местах нашей страны, то есть так называемых неправосудных решений, как говорят юристы, то это зло, и с этим нужно бороться, бороться мерами юридического реагирования... Такие решения или приговоры должны отменяться, а если они приняты под воздействием тех или иных обстоятельств, будь то деньги, политическое давление, иные факторы, – лица, которые такие приговоры и решения принимают, должны подвергаться ответственности, нести ответственность перед законом, перед страной”.
Выражение “басманное правосудие” появилось после приговора Басманного районного суда Москвы по делу “ЮКОСа”, после приговора Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву. Если расценивать слова Медведева как “сигнал”, то сигнал очень значимый. Не вообще, а непосредственно судье Виктору Данилкину. Приговор определит даже не судьбу Ходорковского и Лебедева, а политическую судьбу России на предстоящие годы, в том числе, разумеется, и политическую судьбу Владимира Путина.
Это если рассуждать в системе “сигналов”. Для большинства же россиян ответы Дмитрия Медведева так и остались пустоговорением. Например, спросили его о порядках в правоохранительной системе.
“Надо добиться, чтобы следователи действовали по закону и не использовали другие способы получения доказательств”, - ответил гарант Конституции.
Какие такие “другие способы получения доказательств”? Все знают - обыкновенные пытки. За что надо карать сразу и беспощадно, сажать на максимальные сроки с объявлениями на каждом углу, чтоб никому неповадно было.
Начальник Всероссийской телерадиокомпании Олег Добродеев спросил о прошедших в октябре выборах. “Общая юридическая обстановка по итогам выборов показывает, что выборы прошли нестерильно, кое-где были нарушения, - признал президент. - Их всего около 450-460 по России в целом”.
Нестерильно - значит все же, более или менее, чисто. Разумеется, не идеально. Да ведь идеал, как известно, недоступен. Тем самым гарант Конституции признал сущим пустяком (“всего”) государственное преступление – подделку свободного волеизъявления граждан, покушение на основы государственного строя.
А затем объяснил, откуда узнаёт о настроениях, мыслях и чувствах граждан, недовольных его управлением, его и Путина партией “Единая Россия”. Оказывается, от лидеров других партий. Ну, от Зюганова, Миронова, Жириновского... Так и сказал: “На этих встречах я хочу выяснить, чем живут люди, отдающие им свои голоса”.
Да, конечно, Миронов, 10 лет идущий в связке непосредственно за Путиным и восседающий в кресле председателя Совета Федерации... Да, конечно, Жириновский на “Майбахе”, заработанном его сыном, формальным председателем фракции ЛДПР в Госдуме – кто ж еще расскажет Медведеву, как и чем живут простые люди?!
У кого ж еще спрашивать, как не у них?
Не дай бог, главным итогом года станет вот эта ипостась Медведева. Ведь часть населения возлагает на него надежды.    Москва