О грустном

В мире

Когда читатель будет держать в руках номер «Русского базара» с этой статьей, в Израиле уже будут известны предварительные итоги выборов в Кнессет. Насколько результаты будут отличаться от прикидок политтехнологов и данных различных опросов, не суть важно. Сегодня я хочу поговорить о другом.
Если взять осредненный прогноз активности избирателей на назначенных на десятое февраля выборах, то получится, что из более чем пяти миллионов израильтян, имеющих право голоса, около трети этим правом не воспользуются. Конечно, определенная часть из них не примет участия в голосовании только из-за того, что они постоянно живут за рубежами страны и по израильским законам просто не имеют права голосовать. Однако и тех, кто, живя в Израиле, не придет на избирательные участки, будет достаточно много. Кстати, и предыдущие выборы в Кнессет характеризовались чрезвычайно низкой явкой. Отчего так происходит?
На, грубо говоря, пять миллионов израильских избирателей приходится тридцать три партии, допущенные к выборам. Это много. По предварительным данным, лишь двенадцать из этих партий смогут преодолеть электоральный барьер, хотя он и чрезвычайно низок – всего лишь два процента. Но и этих двенадцати партий слишком много для того, чтобы будущий состав Кнессета был настолько работоспособным, чтобы имел возможность сформировать устойчивое правительство, которое не только выражало бы волю большинства граждан, но и могло бы без помех претворять эту волю в жизнь.
В результате ни одна из двенадцати партий, включая и большие, традиционно присутствующие на политической арене, не способна набрать более половины голосов избирателей и как следствие сформировать собственное правительство.
Представьте себе избирателя, который то ли в силу своих убеждений, то ли в силу традиций своей семьи или социальной группы намерен отдать голос какой-либо конкретной партии. Казалось бы, этот избиратель вправе ожидать, что в том случае, если «его» партия наберет на выборах большинство голосов, она, партия, будет выполнять свои предвыборные обещания.
Нашего избирателя ждет жестокое разочарование. После того, как лидеру победившей партии президент страны поручает сформировать правительство, начинаются коалиционные переговоры. Ведь победившая партия не получила абсолютного большинства. В результате формируется коалиционное правительство, которое в зависимости от расклада может включать в себя представителей двух, трех, а то и больше партий. В том случае, когда коалицию составляют партии, находящиеся на достаточно удаленных друг от друга участках политического спектра, избиратель может забыть о предвыборных лозунгах этих партий, вместо них такое правительство будет проводить политику, которую можно сравнить с равнодействующей двух разнонаправленных сил.
Перед будущим составом Кнессета, равно как и перед сформированным им правительством, будет стоять задача, которую можно назвать сегодня жизненно важной для Израиля. Это вопрос дальнейших взаимоотношений с тем образованием, которое называют палестинской автономией. Совершенно очевидно, что путь, по которому Израиль, ведомый мировым сообществом, шел со времени ословских соглашений, завел страну в тупик. Многочисленные и, как принято говорить, болезненные уступки, сделанные Израилем, ни к чему не привели. Все они вызывают у оппонентов Израиля лишь желание получить еще больше. Несомненно, что, экстраполируя имеющиеся тенденции, мы увидим Израиль в границах 1948 года, и тогда впереди останется лишь одна реальность – новая война. Война за независимость.
Так понимают ситуацию правые партии. Левые и левоцентристские силы, несмотря на очевидность, не видят впереди ничего страшного. Да, говорят они, уступки болезненны, но необходимы. Надо показать нашим партнерам по переговорам, что мы настроены решительно и твердо намерены пройти свою часть пути, в конце которого мы с оппонентами пожмем в знак согласия друг другу руки и мирно заживем в двух государствах для двух народов.
Абсолютно все палестинские партии и группировки своей целью имеют «освобождение Палестины». Отличия между их программами лишь тактические. Наиболее непримиримые, главной из которых является ХАМАС, заявляют о невозможности признания Израиля как такового. Более «прагматичные», ФАТХ например, говорят о возможности сосуществования еврейского и арабского государств, но выдвигают при этом такие условия, которые сводят на нет их дипломатичную риторику.
Израильские правые силы считают в этих условиях невозможным дальнейший переговорный процесс, касающийся создания независимого палестинского государства. Они считают, что на противоположном конце стола просто нет того партнера, с кем эти переговоры можно вести. Левых в качестве таких партнеров вполне устраивают нынешние руководители автономии, несмотря даже на то, что автономия расколота, причем не только в смысле отношения к Израилю, но и во взаимоотношениях между палестинскими фракциями, между которыми сейчас идет настоящая война. И если для израильских правых это является лишним доказательством верности их тезиса об отсутствии с палестинской стороны достойного переговорщика, то левые не прочь посодействовать «восстановлению национального единства палестинского народа».
Таков спектр проблем, стоящих перед Израилем, и таков диапазон подходов израильских политических партий к решению этих проблем. В том случае, если бы будущее правительство Израиля было настолько консолидированным, что имело бы возможность проводить четкую, неважно какую – левую или правую – политику, главное, чтобы она проводилась шаг за шагом в течение всей каденции правительства, число граждан, желающих отдать голоса «своим» кандидатам для того, чтобы те проводили близкую избирателям политику, было бы неизмеримо выше, чем на предыдущих выборах. Но, увы, мы уже говорили о том, что однопартийное правительство в Израиле невозможно в принципе. Это и порождает ту апатию, которую мы наблюдаем.
Выборы для избирателей превращаются в лотерею, а формирование правительства для политических партий – в аукцион. И это очень грустно.