НА ПАРКИНГЕ, В ПАРИЖЕ, ВСЕ В ПОРЯДКЕ...

В традиционном представлении нью-йоркских киноманов и по заведенному устроителями графику свидание с новым французским кино обычно происходит весной. Именно тогда витрины манхэттенских магазинов вспыхивают хмельной парижской палитрой, да и толпиться у касс Линкольн-центра уже не так холодно. Толпы эти - вещь неизменная: политика, мода и погода могут флуктуировать, но не любовь к французскому кино. Французы, даже подзапутавшиеся в выборе, с кем в сегодняшнем мире дружить, а кого хаять, снимают по-прежнему ярко, стильно, полнокровно. Но - внимание, тенденция: прокатившиеся по стране социальные бури, показавшие со всей жесткостью, кого великодушные галлы пригрели на своей стареющей груди, привели практически к полному исчезновению с французского экрана угнетенных и прекрасных братьев-мусульман. То есть в предыдущие годы соответствующие фамилии занимали в титрах новых французских фильмов добрую треть - и петухи кровавые просто обязаны были мерещиться благополучному белому человеку, который в детстве недопонял душевной тонкости арабского мальчика (помните эту жуткую прошлогоднюю муть «Спрятанный» рафинированного и признанного режисера Мишеля Ханеке...) А до того было много чего похожего - ну, хоть те же «Криминальные любовники» Франсуа Озона, где девица-убийца и людоедка - конечно, белая, а пострадавший мальчик Саид - сами понимаете.
Первые дни пресс-просмотра нынешнего года создали отрадное впечатление, что вульгарная политизированность покинула экран, так свежо омытй в свое время Новой волной. На него некрикливо и законно вернулся белый человек - любящий, рефлексирующий, мающийся, депрессивный, даже суицидальный - но не потому, что виноват перед неимущими братьями, а потому что душа жива.
Режиссер Филлип Лиоре снял фильм «Обо мне не беспокойтесь» (Don’t worry, I’m fine), в главной роли - девятнадцатилетней Лилли - снялась совершенно очаровательная Мелани Лорен. Впрочем, эпитет не вполне точный: очаровательная девушка должна кружить головы и кокетничать - а героиня, едва приехавшая домой после месяца пребывания в Испании, погружается в энтропический ужас. Ее брат-близнец Люк ушел из дому, повздорив с отцом - занудным провинциальным папашкой, который донимал сына упреками по поводу неубранной комнаты и невыбранной профессии. И донял! Непревзойденно играет малоблагодарную роль Кад Мерад: его герой - ни рыба ни мясо, о произошедшем вроде даже беспокоится, но разыскивать сына не рвется, как ни в чем не бывало ест, читает газету, обсуждает траты... Странную позицию занимает и мать (Изабель Реноль): она исправно ведет хозяйство, экспериментирует на кухне, как-то неопределенно улыбается, то и дело предлагая дочери поесть - но, подобно папочке, ни в какую полицию не бежит (вроде как уже бегали, но слабо верится...), ничьи телефоны не обрывает. У Лилли это вызывает вначале гнев, потом панику: странно, что ни на одно сообщение, оставленное на автоответчике мобильника, брат не отвечает. Ссора с папой могла быть, конечно, крутой - но ведь по поводу захламленной комнаты и бесцельного бренчания на гитаре они схватывались и раньше...
Лилли уже не в гневе - в смертной муке. Нам, выношенным мамами во внутриутробном одиночестве, этого не понять - а у близнецов, говорят, присутствует некий природный механизм связи друг с другом. И чувствует сестра, что связи нет. И жизнь начинает медленно, но верно покидать ее - она не может проглотить ни кусочка. Через девять дней истощенный зяблик попадает в госпиталь, в специальное отделение для аноректиков - но это мало что меняет. И погибнуть бы Лилли в непереносимой тоске по исчезнувшему брату - под надзором психиатра-идиота еще скорей, чем просто так. Но тут являются радостные родители с букетом роз и долгожданной вестью: Люк прислал письмо! Таких писем будет много - из разных городов, большей частью провинциальных, где молодой человек, перебиваясь случайными заработками, ищет себя. И в каждом послании он станет неизменно и безжалостно прохаживаться на счет папы, в самых злых словах изничтожая его за мерзость характера и за жалкое провинциальное существование семьи. Люк заклинает сестру: не слушай тупого родителя, мечтай! Что интересно: отец, прекрасно знающий, что без выпада в его адрес ни одно послание не обходится, с каким-то мазохистским удовлетворением (видимо, притупляя таким образом чувство вины) просит дочь зачитывать каждую уничтожающую его строчку...
Она возвращается к жизни. Но не к традиционной, расписанной родителями - хотя и не из области радужных мечтаний. Колледж брошен, на смену ему приходит бесперспективная касса местного супермаркета - и стремление найти пропавшего во что бы то ни стало. То, что обнаружит Лилли, вряд ли могло бы прийти в голову зрителю, ожидающему нормального разрешения коллизии. Конечно, я могла бы рассказать вам, что за тайна лежит в основе сюжета - но режиссер в аннотации для журналистов убедительно попросил этого не делать. Думаю, руководствуется он не коммерческим интересом «придержать секрет», дабы зрителя в кинотеатр загнало любопытство. Просто, наблюдая за динамикой развития характеров с умудренностью всезнайки, есть риск проглядеть собственно характеры и эмоции.
Об этом Филлип Лиоре пишет достаточно точно: « Реальная жизнь иногда может казаться тусклой. Но она пронизана настоящими чувствами - порой скрытыми, и задача режиссера - обнаружить их. А дальше - дальше нужна сильная и убедительная актерская игра! Тогда рождаются настоящие фильмы - лучшие из когда-либо виденных. Поэтому не нужно искусственно перегружать содержание, расцвечивать его в надежде завлечь...»
Этот трепетный тонкий фильм поначалу именно «завлекает» - но потом держит на волне чисто человеческого сопереживания, сочувствия - не отпуская до последнего кадра. Актеры великолепны: они умеют играть скрытое. И трудно, действительно трудно поверить в то, что прозрачная от худобы русалочка Мелани Лорен до съемок уплетала шоколадное печенье в фантастических количествах и весила на добрых восемнадцать фунтов больше, чем ее героиня. По этой причине процесс задерживался: с исполнительницей главной роли работал диетолог - все остальные ждали...
Фильм «В Париже» (Dans Paris) режиссера Кристофера Оноре, до того представленный на Лондонском и Каннском кинофестивалях, начинается откровенной постельной сценой - но герои не радуются, герои цапаются. Уровень претензий то ли жены, то ли «герлфренд» Анны (Джоана Прейсс) к красавцу Полю (Ромен Дюрас) высок, но выражение их странно и невнятно. Что-то вроде того, что он спит с ней не любя, дабы не травмировать ее отказом - ай, как ему не стыдно спать с женщиной не любя...
Ну, и дальше в том же духе - только мрачней. Тонкий и трепетный, как молодая лань, Поль (зритель может помнить актера по фильмам «Русские куклы» Седрика Клапиша и «Удар, пропущенный моим сердцем» Жака Одияра) уходит от непонятно любимой или нет Анны домой, где живут беспутный братец (Луи Гаррель) и несколько отмороженный папа (абсолютно несравненный Гай Маршан). Каждый из них пытается вытащить Поля из пучины депрессии на свой лад - папа, например, куриным бульоном из кубиков. Но красивый и умный человек продолжает лежать на убогом диване, не в силах вернуться к жизни - видимо, обретшей вкус тех самых концентратов. Он пробует топиться - выплывает, но не выздоравливает. А потом приходит мамочка, существо совсем отключенное от действительности - и каким-то странным образом поднимает Полю настроение. Вскоре после нее является еще одно божье создание, несколько топорно скроенное - Алис, кинутая подружка брата (Алис Бюто). Вот тут, слава богу, совершенно ясно, почему слезы и жалобы. Поль ее по-доброму жалеет и перестает концентрироваться только на собственной персоне. Подразумевается, что все закончилось неплохо.
Все верно, основные беды происходят с человеком именно потому, что он не может перестать считать себя центром Вселенной. Но собственно фильм - это и есть та самая «надменная скука», с которой, вопреки Мандельштаму, ласковым быть трудно. И дело не в том, что первая лента зиждется на тайне, а данная - нет. Она скучна именно потому, что якобы многозначительна, но при этом эмоционально не вполне точна. Запланирован надрыв - получается слабо мотивированная истерика. Отдельные откровенные сцены, которые по замыслу, видимо, должны смущать, а то и шокировать зрителя, уча его грубой настоящей жизни, оставляют чувство тяжелой неловкости.
И все же есть у этой не вполне удачной, на мой взгляд, киноработы (антизрительской - это уж точно!) некое послевкусие, некая печальная, хотя и не вполне высвеченная режиссерским видением узнаваемость. Все мы плачем, все кого-то терзаем и сами терзаемся, не беря на себя труда повзрослеть и обрести строгое внутреннее «Я», а тем паче тираническое «Супер-Я» вопреки расхристанному «Оно».
В одном из сопроводительных документов для прессы мне попалось несколько неуклюже переводимое, но довольно точное сочетание: «текстура жизни». Весьма шероховатая текстура, скажем прямо, если сама жизнь становится порой непереносимой, и шаг с парапета в мутную Сену или анорексия на опасной грани видятся единственным избавлением. Но в самую критичную долю отпущенной бедному сердцу секунды спасет - что? Сама жизнь - потому что в густом ее плетении просто обязана обнаружиться путеводная ниточка.
А покуда не обнаружилась, можно попробовать просто посмеяться. На закрытие фестиваля устроители выбрали «Ресторанный паркинг» (Valet) Френсиса Вебера. Это классическая комедия положений, где добродетель оказывается вознаграждена, а порок осмеян и наказан. Актеры - как на подбор! Сюжет без затей, но смешной: преуспевающий промышленник Левассье (Даниэль Отей, явно захотевший отдохнуть от груза предыдущих мрачных ролей), попадает в поле зрения папарацци вместе со своей возлюбленной, высокооплачиваемой моделью Еленой (Алис Тальони - типичная манекенщица слепящей красоты с ногами типа «выше шеи»). Естественно, через сутки это фото лежит во всех киосках. Казалось бы, у мадам Левассье - неоспоримые доказательства супружеской измены, но на фото рядом с Еленой присутствует еще некто. Этим некто оказывается Франсуа Пиньон, простой парень, паркующий чужие авто у ресторана (Гад Эльмалех - комедийный актер с внешними данными шлимазла, безразмерным носом и безразмерным обаянием). Ушлый промышленник нанимает юриста, а тот подкупает беднягу Франсуа, уговорив его и Елену сыграть сладкую парочку - на несколько дней, чтобы убедить мадам в беспочвенности подозрений и предотвратить разорительный для изменника развод.
В итоге каждый получит по делам своим: Франсуа женится на милой девушке, чуть было не поверившей разыгранному спектаклю, Елена ничего не получит, но останется при своей гордости, а деньги у нее и так есть. Нечестивый Левассье отобьет свои миллионы, но выйдет из игры опозоренным. Законы жанра, его типология соблюдены восхитительно четко. Несмотря на прямолинейность замысла, в комедии наличествуют непростые характеры. Мелькает забавная мысль: рефлексирующему герою фильма «В Париже» лечиться бы фильмами такого рода: они не только дают посмеяться, но и вполне доказательно демонстрируют, что надежда на себя - истинная матерь, и прав Воланд: никого ни о чем не надо просить.
Фестиваль французского кино продолжается - он еще откроет свои «глубокие пленительные тайны»... Спешите видеть!