люди ПРЕСТУПНОЙ НАЦИОНАЛЬНОСТИ

Московская городская Дума приняла постановление о поправках в федеральный закон о средствах массовой информации. О том, чтобы запретить журналистам при освещении инцидентов и преступлений указывать национальности потерпевших, преступников, подозреваемых и обвиняемых.
Инициатор поправок, председатель Мосгордумы Владимир Платонов считает, что указание национальности в подобных случаях способствует только разжиганию национальной ненависти и вражды.
Разумеется, поправки вызвали самые разные мнения.
- Сейчас ведь не указывается национальность в паспорте, так зачем мы должны об этом говорить по телевизору? - спрашивает Людмила Стебенкова, депутат Мосгордумы. - Я не вижу здесь никаких ущемлений свободы средств массовой информации.
- Абсолютно абсурдная поправка, - считает Виктор Похмелкин, независимый депутат Госдумы. - Национальность - это факт... Можно запрещать искажать факты, запрещать определённую интерпретацию фактов, которая связана с нарушением каких-то норм, правил, прежде всего, с унижением чести и достоинства человека, с различными призывами насильственного характера - вот это можно запрещать. Но запретить указывать факты средствам массовой информации нельзя.
Новый закон, если его примут, рассчитан на будущее. На тех, кто еще не читает газет и не смотрит по телевизору новостные и политические программы. А нынешние поколения уже воспитаны прессой за 15 лет в ненависти ко всем, кто не «наш». Пресса нагнетала кавказофобию и вообще ксенофобию, начиная с 90-х годов свободы. Тогда казалось, что почти вся уголовная хроника - из фамилий инородцев. А если то или иное преступление совершено не выходцем с Кавказа или Закавказья, из бывших союзных республик, то фамилия в заметке не называлась. Это очень простой, но действенный метод обработки массового сознания. По газетному тексту без указания фамилий глаз скользит поверхностно, это абстрактная информация - кто-то убил, ограбил, зарезал. А ведь хочется знать, кто этот злодей. Зато в следующей заметке любопытство удовлетворяется, внимание обязательно остановится на фамилии мерзавца, особенно если она необычная для русского слуха. И так далее. Всё это в массе, день за днем, вбивается даже не в сознание, а в подсознание обывателя. Вольно или невольно возникает негодование: «Да что же это такое?! Понаехали! Скоро нам, москвичам, на свои улицы нельзя будет выйти!»
Не кто-нибудь, а наша «свободная» пресса в те годы ввела в оборот, растиражировала понятие «лица кавказской национальности», мгновенно шагнувшее со страниц прессы чуть ли не в официальные протоколы.
Отдельно надо упомянуть «чеченские авизо». Операция по уводу миллионов рублей произошла в самом начале девяностых. Советский человек еще не привык к воровству в таких масштабах. И потому эффект был ошеломляющий: «Чеченцы! Что хотят, то и делают, гады!» Все сразу поверили, что чеченские джигиты самостоятельно провернули грандиозные банковские операции, без участия Москвы невозможные. (Уже хотели верить.)
Ни одна газета тогда не написала, что эти самые авизо не столько чеченские, сколько московские и вологодские.
Так за полтора-два года до ввода федеральных войск в Чечню, до залпа пушек и ракет с самолетов обывательское мнение уже было подготовлено пулеметными очередями со страниц газет и экранов ТВ.
А уж о соседях и говорить не приходится. Практически любое упоминание о новых государствах, республиках бывшего СССР, непременно сопровождалось ёрническим определением вроде «незалежные», «самостийные», «маленькие, но гордые» и т.д. До сих пор помню свою злобу и чувство полного бессилия (а что делать, идти в редакцию бить морды?), когда в день объявления украинской национальной валюты гривны «Московский комсомолец» вышел с информацией под названием «Привет, гривнюки!»
Года полтора назад я был членом российского жюри по телепередачам и фильмам антинаркотической направленности. Просмотрел десятки кассет республиканских, краевых, областных телестудий - и ужаснулся. Чуть ли не каждая передача региональной студии устами журналистов и полицейских буквально кричала, что России объявлена война, что Россию травят наркотиками враги - афганцы, таджики в частности, среднеазиаты вообще, цыгане, украинцы и т.д. А в Курске тележурналисты договорились до того, что вместе с афганцами, цыганами и украинцами в бедах курских детей виноваты и гады-соседи - Тула и Орел, откуда тоже идет в Курск наркота. Таким образом, с журналистской помощью весь гнев общественности, несчастных отцов и матерей направлялся на цыган, туляков и пр. Но на самом-то деле нам все равно, кто продает наркотики, - на самом деле важно, чтобы наркотики не продавали. Чтобы государство, которому мы платим налоги, обеспечило наркобезопасность. Если не обеспечивает - значит, виноваты государство, его служители. Или не могут, не умеют, или продались на корню. Вместо этих простых и ясных слов журналисты выводят в эфир офицера наркополиции, который рассказывает народу про зловещих таджиков-наркоторговцев. Но его обязанность, между прочим, - не обличать таджиков, а ловить и сажать наркоторговцев. Об этом его журналисты почему-то не спрашивают.
По всем каналам, по всем газетам из года в год живописался российский город Кимры. Клеймили цыган-наркоторговцев, которые там обосновались, оккупировали город, построили на его окраине большой поселок - со смаком показывались кирпичные особняки. И никто из журналистов не спросил: а что там милиция делает, между прочим? Я спросил. У члена жюри, ответственного работника Госнаркоконтроля. Он ответил: мы сменили там весь состав. ВЕСЬ СОСТАВ. И, очевидно, не один раз. Бесполезно. Если не сажать в тюрьму, то бесполезно. За год-два подельничества с наркоторговцами любой мент обеспечивает себе будущее. И не боится увольнения. Без полного бездействия власти и ее продажности ни один цыган (приметный же человек!) торговать отравой не может. Вот в чем корень мелкой наркоторговли.
А что до крупной, до наркомафии, то это могущественная тайная империя России, годовой оборот которой, по оценкам экспертов ООН, составляет 9-10 миллиардов долларов. Эта сила может смести со своего пути всё. И купить всех. Как она организована, какие структуры ее составляют (мелкая розничная торговля - низшая часть ее пирамиды), журналисты не знают и не думают узнавать. А сами наркомафиози с большим удовольствием слушают и смотрят, как мы клеймим на весь эфир цыган и таджиков. И говорят про себя: «Этих журналистов и покупать не надо, они и так всё бесплатно для нас делают».
И власть довольна, когда мы обличаем цыган. Власть натравливает нас на цыган, таджиков и прочих. И мы, сами того не ведая, таким образом отводим внимание и гнев общественности от наркомафии и бездействующей власти. И депутаты в передачах, которые я смотрел, сидели очень сытые и довольные! Обманули простачков в очередной раз. А вы, господа журналисты, спросите тех же депутатов не про таджиков-цыган, вы спросите, почему нет парламентской комиссии по расследованию деятельности наркомафии? Да не таджикских мужиков, которые в своем желудке провозят 50 граммов героина, а той самой могущественной тайной империи. Пусть ответят. Или пусть честно скажут: нет, ребята, мы ничего не знаем и знать не можем, мы даже не пешки, а полные нули, мы даже заикнуться об этом не осмелимся.
Заведите разговор об этом, господа журналисты. То-то и оно... А натравить российских людей на «чурок» - это проще простого, тут мы завсегда горазды.
Я не знаю, примут ли в Госдуме эти поправки к закону о средствах массовой информации. Их действие будет всегда спорным, проблематичным - тут депутат Похмелкин прав. И вообще стыдно, что журналистам надо напоминать об элементарных общечеловеческих принципах посредством грубой буквы закона. А что делать, если принципы и критерии размыты?
Москва