007 в бурьяне

Приезжает в Россию человек из Индии, обосновывается в деревне, начинает фермерствовать - и всё у него получается!
Приезжает американец или китаец, обосновывается в деревне, начинает фермерствовать - и всё у него получается!
Их то и дело показывают по телевизору.
Простите за маниакальную подозрительность, но я вижу в этом БОЛЬШОЙ УМЫСЕЛ. Обществу внушается, что иностранцы даже в наших условиях могут развивать сельское хозяйство, а мы - нет, потому что мы - СКОТЫ ЛЕНИВЫЕ. И если можем иногда работать, то исключительно под руководством сильного и мудрого начальника. По нынешним понятиям - богача-олигарха.
Да, российский человек развращен крепостным и коммунистическим рабством. Но ведь среди многомиллионной инертной массы есть тысячи и тысячи таких, которые хотят и могут! Почему ж у них не получается? Потому что им НЕ ДАЮТ РАБОТАТЬ. Потому что российскую деревню РАЗОРЯЮТ ПРЕДНАМЕРЕННО. А по телевизору при помощи таких фильмов внушают то, что внушают. И народ почти готов согласиться: «Да, оно конечно, русский человек, он такой...»
Что и требовалось доказать!
«Уважаемый Владимир Владимирович! Мы обращаемся к Вам с надеждой, что Вы отклоните принятие Федерального закона «О развитии сельского хозяйства», как противоречащего государственным и общественным интересам».
Это Обращение, принятое 26 декабря 2006 года и подписанное 71 депутатом Госдумы (в основном - фракция КПРФ), - глас вопиющих под асфальтировочным катком. Вначале, после падения советской власти, каток покатился произвольно. Но потом в его разорительном движении увидели БОЛЬШОЙ СМЫСЛ. И российскую деревню, повторю, стали РАЗОРЯТЬ ПРЕДНАМЕРЕННО.
Вы скажете - шпиономания, конспирология, коммунистические бредни! Вы скажете - за такие слова надо отвечать! В смысле - доказывать. Попытаюсь. Слежу за процессом много лет.

В 1990 году в «Литературной газете» вышла моя статья под названием «Черная дыра». В ней говорилось, что 97 процентов земли принадлежат государству в лице колхозов и совхозов и только 3 процента - народу, владельцам дачных и приусадебных участков. Но эти 3 процента дают 60 процентов картошки, 30 - овощей, 30 - мяса и 27 процентов молока, не считая фруктов-ягод. В стране, где мясо и колбасу покупали только в магазинах Москвы и Ленинграда и далеко не во всех столицах союзных республик, эти цифры и факты были подобны взрыву информационной бомбы. Их повторяли все. Говорили ораторы с трибуны съезда народных депутатов СССР, перепечатывали многие газеты, без всяких кавычек и ссылок, сразу же забыв об авторе, транслировали по радио и телевидению. С одной эйфорической мыслью: а если отдать народу не 3 процента земли, а 30?! А если появятся вольные фермеры?! Это что же, страна будет завалена продуктами, без очередей, без карточек?!
Руководители колхозов и совхозов встретили эти повсеместные разговоры сдержанно. Но и директора с председателями, которых тогда считали чуть ли не первыми врагами вольного землепашества, тоже надеялись и тоже на... свободу. Избавьте нас от диктата обкомов-райкомов, говорили они, и мы покажем, на что способен общественный сектор!
Прошло всего четыре года - и стало ясно, что ни те, ни другие надежды не сбылись.
Чиновничество на корню уничтожило фермерское движение. Об этом писано-переписано. А вот что происходит с КСП - крестьянскими сельскими предприятиями, которые по привычке, да и по сути, остаются теми же колхозами, - общество толком не знает.
Директор Виталий Юдаков из Казахстана и директор Николай Форафонов с Белгородчины в один голос говорят, что сельское хозяйство задушил топливно-энергетический комплекс. Кто будет производить молоко, если оно убыточно, потому что солярка, газ и электричество каждые три месяца дорожают? Никто. А то мясо, которое везет Форафонов на продажу в Москву, у него почему-то не берут, а берут импортное...
Ненависть номенклатуры к фермерам понятна. Но почему же чиновники не поддерживают, а буквально душат близкий им по духу общественный сектор?
Там, где появляется крупный денежный интерес, там коммунистические идеи испаряются бесследно.
Государственные чиновники получили невиданное и неслыханное прежде право заключать контракты с заграничными фирмами на поставку в Россию всего - от зажигалок до ветчины и сыра. И получают комиссионные от суммы контрактов. В долларах. Они не заинтересованы в национальном производстве товаров. Ни мяса из Калмыкии, ни дубленок из Рязани им не надо. Навар не тот.
Об этом я писал уже в 1995-96 годах. Только нигде не смог напечатать. Все редакторы отказались. Видно, задел что-то такое, о чем вслух говорить тогда было нельзя.
Потом, гораздо позже, понял, что суть далеко и не только в наваре чиновников. Это - рабочий момент, промежуточный. Село разоряли и ВРОДЕ БЫ просто так, ВРОДЕ бы без всякого смысла и вроде бы БЕЗ ВСЯКОЙ ВЫГОДЫ для чиновников. На самом деле - с дальним умыслом.

Нет краше на свете деревни Быково! На зеленых валдайских холмах, на берегу синего озера с островами и протоками - сказочная земля! Дома чистенькие, ухоженные. Что и неудивительно - живут здесь небедные дачники из Москвы и Ленинграда, деревня как раз на половине пути между двумя столицами. И только в семи дворах из сорока пяти - местные, колхозники-старики, отдавшие этой земле все годы и силы. Живут огородами, продажей картошки-моркошки да небогатой пенсией. Но красиво, чисто, достойно. Однако стоит выйти за околицу - глазам предстают разор и мерзость запустения. Поля, поросшие бурьяном, животноводческие фермы, зияющие черными глазницами дверей окон. Впрочем, на одной из них жизнь чуть теплится.
За скотиной на ферме ухаживают приезжие девочки-дачницы из Петербурга - Женя Царева, одиннадцати лет, и Леночка Сосновская, тринадцати лет. Просто из интереса, для развлечения: очень уж бычки и телочки симпатичные, особенно бычок Гаврюша. Вот и приходят на ферму как на работу. Других рабочих рук здесь нет. Правда, и скотины - тоже. Всё, что осталось от колхоза, - две коровы, три бычка, три телочки. Но ведь души живые, о них заботиться надо. Как же девочки одни справляются?
Потом выяснилось, что девочки не одни. Над ними шефствует Женя Иванов - восемнадцатилетний парень, мастер на все руки, знающий любую деревенскую работу. Но и Женя здесь человек со стороны, его прислали на практику из Валдайского сельхозтехникума, где он учится на четвертом курсе. Что же будет, когда Женя уедет на учебу? А к тому времени вернется из отпуска Игорь Сергеев - единственный штатный животновод и механизатор общественного сельскохозяйственного сектора в деревне Быково. Правда, Игорь тоже не местный, не быковский, он ходит сюда на работу из соседней деревни, но все-таки...
Деревня Быково - типичная для средней полосы России сегодняшних дней. Она не большая, но и не маленькая - сорок пять дворов. Не далеко, но и не очень близко от районного центра - городка Валдай. Все передряги последних лет прошлись по ее жизни, как гусеницы тяжелого трактора. Был здесь колхоз, клуб и магазин. Колхоз скорбно закончил свои дни. Клуб и магазин закрыли. Хорошо хоть автобус из райцентра ходит да автолавка два раза в неделю приезжает.
После кончины колхоза в деревне создали подсобное хозяйство Валдайского сельхозтехникума. Тоже не заладилось. Земля вокруг - несколько сот гектаров бывшей пашни - зарастает бурьяном. Людей нет, некому пахать и сеять, скотину кормить нечем. От фермы в двести голов осталось две коровы, шесть бычков и телок. Все. Точка. Дальше уже некуда.
Новая власть укрепилась уже давно. Но что она сделала за все эти годы для того, чтобы восстановилась, расцвела деревня Быково? И так, и эдак вертим мы наш нехитрый вопрос, а всё оказывается, что - ничего.
Мы - это восемнадцатилетний Женя Иванов, я, человек средних лет, и пенсионер Юрий Васильевич Сергеев. В последние годы Юрий Васильевич был единственной надеждой и опорой деревни. И в поле, и на ферме - везде он. Сорок три года отпахал в самом прямом смысле. Хорошо еще, что от колхоза достался ему колесный трактор с номерами почти как у заграничного супермена-супершпиона: 00-07 БЫК. Вот Юрий Васильевич и помогает всей деревне: кому сена накосить, кому дров привезти.
А вечером на лавочке мы предаемся с ним деревенским разговорам обо всем на свете. Больше всего нас поражает то, что новая власть в упор не видит Женю Иванова. Совершенно в голове не укладывается!
Отец Жени - шофер, мать - горничная в районной гостинице. Обыкновенная семья, обыкновенный парень. На самом же деле - необыкновенный! В Быково я приехал с племянником Максимом, студентом московского института: пусть деревню посмотрит. Они с Женей - ровесники. Но - только по годам. По меркам быковской жизни Максим рядом с Женей все равно что ребенок. И ничего в этом обидного, потому что Женя старше Максима настолько, насколько деревня старше города. Женя в свои восемнадцать лет знает, может и умеет все. Он и на тракторе, и на машине, и на комбайне, и с доильным аппаратом управляется, поднимаясь в пять утра, и тут же творог варит, и скотину может вылечить, и роды у коровы или овцы принять. Он и есть супермен - по моим представлениям. Я уж не спрашиваю, часто ли вам встречаются мальчишки, мечтающие стать фермерами.
Так Женя Иванов и учится на фермера, на специальном фермерском отделении Валдайского сельскохозяйственного техникума. В этом году закончит. Дико и нелепо будет, если в графе «специальность» так и напишут: «Фермер». Потому что ни фермы, ни земли у Жени Иванова нет и не предвидится. Как у всех его однокурсников. Власть не даст ему землю и не даст ссуду, чтобы он мог развернуть хозяйство. Женя знает об этом и твердо наметил работать водителем, как отец.
Хотя, если позовут, готов перебраться в Быково. Деревня хорошая, места красивые. На всю деревню, считает Женя, достаточно троих-четверых таких, как он. Там, где раньше колхозная бригада страдала от слова «страда», нынче один фермер справится. Три-четыре фермера и пашню поднимут, и поголовье восстановят, и молокозавод здесь можно поставить с сыроварней, и маленький колбасный цех.
И мы с колхозным пенсионером Юрием Васильевичем Сергеевым поражаемся. Почему новая власть не зовет и не поддерживает Женю Иванова?! Вот ведь он, готовый фермер! А между тем положение в деревне и в стране такое, что надо не «разрешать» или «давать» землю и ссуды, а буквально навязывать кредиты и землю. Как угодно. С процентами или без процентов. Хоть в вечное пользование, хоть в бессрочную аренду. Завлекать. Кричать на каждом шагу. Пропагандировать, черт возьми!
Пока еще есть на нашей земле такие Ивановы.
С той поездки на Валдай прошло немало лет. Как сложилась жизнь Жени Иванова - не знаю. Видимо, так, как и предполагалось. Как и жизнь всей российской деревни, неуклонно идущей к полному разорению. Точнее - РАЗОРЯЕМОЙ ПРЕДНАМЕРЕННО.
С 1992 года посевные площади сократились в 1,8 раза, производство зерна - в 1,7 раза, картофеля - в 3,4 раза, молока - в 2,3 раза, поголовье крупного рогатого скота - в 3,6 раза. Убыточность мяса крупного рогатого скота от 27 до 33 процентов. Страна в продовольственной зависимости от Запада. В московских магазинах горох из Америки и морковь из Израиля.
А Cергей Лисовский, заместитель председателя комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике, в это время заявляет: «Нацпроекты в области сельского хозяйства реализуются наиболее успешно».
Конечно, можно смеяться над тем, что самый богатый, первый ШОУМЕН России стал вдруг главным сенатором России по КРЕСТЬЯНСКОМУ ВОПРОСУ.
Но он абсолютно прав, если иметь в виду тайные, не известные нам «нацпроекты», которые «реализуются наиболее успешно»!
За время правления президента Путина тихо был принят Кодекс о земле, а сейчас принимается втихаря федеральный закон «О развитии сельского хозяйства». По ним, если отбросить словесную шелуху, еще с 2000 года разрешается скупка земли, которая фактически началась еще раньше.
Казалось бы, куда мы торопимся?! Знаем ведь, что наверняка дров наломаем. Знаем, что надо просто подождать, пока поумнеем. Придет время, созреет в обществе ясный план раздела земли, земля и впрямь обретет частного хозяина, будет поделена на всех граждан. И внуки наши станут работать на ней, себя кормить. А не сумеют - сдадут в аренду умельцу. Или передадут в управление Земельному банку - пусть он им платит проценты. Богатством можно разумно распорядиться. Если оно у тебя есть. Если его еще не украли.
В том-то и дело! Приватизация изначально рассчитана была на полную юридическую и экономическую безграмотность рабочих и крестьян. Только рабочим и крестьянам раздавали акции заводов и земельные паи. А заводы, земля, недра принадлежат всем! Но если бы раздали всем - не удалось бы обмануть. Нашлись бы знающие люди, которые и себя в обиду не дадут, и другим объяснят. Потому-то акции на владение заводами всучили только рабочим. И быстренько их обманули.
Точно так же земельные паи вручили только крестьянам.
Одни из них, живя в полной нищете, не имея ни денег, ни техники, помаявшись с бесполезной землей 10 лет, стали продавать ее, как только разрешили продавать. Когда доведут до полной нищеты и безнадеги, забудешь, что земля - непреходящее, вечное богатство.
А другие, не имея ни денег, ни техники, отдавали паи местным сельхозпредприятиям. Те разорялись, перепродавали их третьим, те - четвертым. В итоге оказывалось, что РАЗОРЕННОЕ, убыточное, никому не нужное хозяйство купил по дешевке, за долги, какой-то далекий дядя. Вместе с ЗЕМЛЕЙ.
Были и есть другие способы сживания крестьян с земли. И разобраться в деле невозможно, потому что все законы и инструкции изначально и специально запутаны, чёрт ногу сломит! Куда там простому крестьянину. Ему только за вилы хвататься. А на вилы есть ОМОН и судебные исполнители. Они живо наведут законный порядок. В том-то и дело, что законный.
По всей стране идет самая настоящая война. В мае 2006 года создано общественное движение, которое так и называется - «Крестьянский фронт»!
Только, боюсь, уже поздно.
Боюсь, никогда мы не станем хозяевами своей земли. Не были никогда и уже не будем.
Теперь мы из заграничного журнала «Форбс» узнаём, кому принадлежит наша земля.
Вот список по Московской области:
1. Агропромышленная корпорация «Знак» (Николай Цветков) - 100 000 гектаров.
2. «Центр Капитал» (Андрей Куцериб) - 65 000 гектаров.
3. «Ист-Лайн» (Дмитрий Каменщик) - 64 000 гектаров.
4. «Промсвязьнедвижимость» (Дмитрий и Алексей Ананьевы) - 60 000 гектаров.
5. «Вашъ финансовый попечитель» (Василий Бойко) - 40 000 гектаров.
6. Банк «Визави» - 40 000 гектаров.
7. «Ведомство» (Илья Дыскин, Владислав Кольцов) - 20 000 гектаров.
8. Группа компаний «Абсолют» (Александр Светаков) - 20 000 гектаров.
9. «Millhouse Capital» (Роман Абрамович) - 5 000 гектаров.
Журнал «Форбс» отмечает при этом, что цифры весьма условны. Дело это тайное, скрытое. Выявили 100 тысяч гектаров, а там может быть и все 600 тысяч. Официальные ведомства никакой информации не дают. Предполагается, что от 75 до 90 процентов земли в Московской области принадлежит десяти - пятнадцати сверхбогачам.
Зачем им земля, если она убыточна? Зачем им сельскохозяйственное производство, если оно убыточно?
Василий Бойко планирует построить в Рузском районе роскошные туристические комплексы с гольф-полями, конными парками, горнолыжными стадионами, продавать землю под строительство коттеджей и так далее. А на вырученные деньги производить молоко, «дотировать коров».
В других областях, у других олигархов - другие планы. Убыточна ли земля и сельское хозяйство - еще вопрос. Сегодня убыточна, а завтра вдруг окажется, что нет. Как по мановению волшебной палочки. Не забудем, что нынешние владельцы земли, олигархи, получат еще и государственные, бюджетные деньги для поддержки села в рамках национального проекта. Ведь теперь они у нас - труженики села.
И вообще, что дальше будет - область предсказаний.
Главное - завладеть землей. Отнять ее у народа.
Что и делается успешно все восемь лет правления президента Путина - любимца нашего народа. Кстати.
Москва