БЕЛЫЕ ЛЕБЕДИ И ИХ КОРОЛЕВЫК ГАСТРОЛЯМ БАЛЕТА МАРИИНСКОГО ТЕАТРА В БОСТОНЕ

В начале ноября балет Мариинского театра (почему-то упорно называемый во время гастролей на Западе «Kirov Ballet») выступал в Бостоне, заканчивая этими спектаклями свою поездку по Америке и Канаде. Директор труппы – Махар Вазиев, импресарио тура – Сергей Данилян («Ардани Артист»). Танцевали только балет П.И. Чайковского «Лебединое озеро» Мариуса Петипа и Льва Иванова в редакции К.М. Сергеева (1950 г.). Сюжет этого балета (не по первоначальному либретто первой московской постановки, а по либретто петербургской версии Петипа/Иванова 1895 г.), думаю, известен всем, на всякий случай изложу его кратко. Германия, XIX век. Принц Зигфрид отправляется охотиться и встречает на берегу озера заколдованных девушек, которых злой волшебник Ротбарт превратил в лебедей. Зигфрид, влюбившись в Одетту, королеву лебедей, клянется ей в любви. Только верная любовь может разрушить чары Ротбарта, но Принц должен доказать свою любовь, пройдя через искушение. Ротбарт является на бал во дворец, где Принц по желанию матери должен выбрать себе невесту, и приводит деву-оборотня Одиллию, двойника Одетты, но в черном оперении. Принц, принимая Одиллию за Одетту, клянется ей в любви. Обнаружив обман, Зигфрид бежит на берег озера. В первоначальной постановке ничто не может спасти Одетту, она гибнет, и Принц решает погибнуть вместе с ней. Их смерть влечет за собой смерть Ротбарта. В редакции Сергеева (в то время предпочитали счастливий конец спектаклей) Принц убивает Ротбарта, обнимает Одетту, герои остаются живы, и справедливость торжествует.
Меня не шокирует хороший конец, но последняя картина поставлена Сергеевым совершенно беспомощно: все носятся, как очумелые, Принц и Ротбарт попеременно вырывают Одетту друг у друга и мечутся с ней по сцене. Ничего понять нельзя, логика отсутствует, хореография либо заимствована из второй картины первого акта, либо самая примитивная. Первые два акта считаются классическими, сюжет развивается в соответствии с легендой, без современных нововведений.
А современных вариантов балета много, и если не считать философской редакции Ю.Н. Григоровича в Большом театре (самый законченный и романтический вариант балета на сегодняшний день), хореографы постоянно путаются в сюжете, стараясь привнести в балет то фрейдистскую философию, то другие психологические и сюжетные сложности, разрушая романтизм любовной коллизии и морали. Иногда, правда, в современных вариантах появляются интересные находки, которые делают балет более динамичным. Но не буду вдаваться в проблему постановок «Лебединого озера», я ездила смотреть не спектакль, а труппу Мариинского театра, которую не видела года два.
Самый лучший в мире кордебалет – кордебалет Мариинского театра выглядел усталым, и все равно он остается лучшим в мире кордебалетом. И отличие его, скажем, от кордебалета Американского балетного театра не только в том, что девочки, подобранные по росту, танцуют в одном стиле и не смотрят во время танца кто в зал, кто в кулисы... и руки-крылья взлетают и головки склоняются одновременно... Но даже в сравнении с кордебалетом Большого театра петербургский хранит способность создавать на сцене мистическую атмосферу. Не знаю, каким образом. Но каждый раз поражаюсь таинственной красоте исполнения петербургскими танцовщицами лебедей, виллис, теней... Хороши не только стабильные танцовщицы кордебалета, но и солистки, некоторые из них танцуют все роли от кордебалетных до балеринских (например, исполнительницы «невест» Принца). Антон Корсаков блистательно станцевал мужскую вариацию в па-де-труа первой картины. С ним выступали две очень хорошие солистки (также танцующие в других балетах ведущие партии): Ирина Голуб и – особенно – Екатерина Осмолкина.
Если говорить о спектакле в целом, то бросается в глаза потеря характерных танцев. То есть сами танцы существуют, но настоящие характерные танцовщики, которыми славился русский балет, почти исчезли, их заменили классическими артистами, которые после «лебедей» и «принцев» еще танцуют и испанский танец. Конечно, все выпускники профессиональных русских балетных школ изучали в школе характерный танец классических балетов. Но характерный танцовщик – это другое амплуа, оно сегодня исчезает. Для того чтобы танцевать характерные танцы, нужен особый талант, а не диплом об окончании Академии балета. Испанский танец, исполняемый двумя парами танцовщиков, пострадал больше других. Правда, еще танцует Ислом Баймурадов, у которого есть темперамент, осанка, манера. Его партнерша Полина Рассадина – последняя характерная танцовщица театра (последняя, но не лучшая, последнюю лучшую исполнительницу испанского танца Елену Баженову почему-то держат на ролях благородных мамаш). Но вторая пара в испанском танце просто никуда не годилась. Василий Щербаков – способный танцовщик, он удачно танцует в этом балете соло в классическом па-де-труа, но у него полностью отсутствует темперамент характерного танцовщика. Щербаков стремился заменить отсутствие темперамента постоянным наигрышем, изображая на своем лице «что-то злодейское». Его партнерша Ryu Ji Yeon (не знаю, как ее имя произносится по-русски) может танцевать Лизу в «Тщетной предосторожности» или Сильфиду, но не гордую испанку. Гибкость талии не заменяет индивидуальность.
В ролях королевы лебедей Одетты и ее двойника Одиллии я видела четырех танцовщиц и трех танцовщиков (Игорь Колб танцевал два спектакля с разными балеринами). Первый спектакль танцевали Ульяна Лопаткина и Игорь Зеленский. Лопаткина была очень хороша в картине лебедей на берегу озера: пусть, как всегда, холодная, но царственная, красивая в каждом движении и позе, значительная, таинственная. Ее Одиллия произвела на меня меньшее впечатление. Мне понравилась только одна неожиданная деталь: какой-то очень интимный контакт с Ротбартом, образ которого так значительно и интересно создавал Илья Кузнецов. В последней картине балерина, поддавшись бессмысленности хореографического действия, только «обозначала» страдания и радости Одетты. Зеленский, танцовщик с мировым именем, оказался для Лопаткиной удачным партнером. Несмотря на все мои замечания, я смотрела этот спектакль с интересом.
Второй спектакль танцевали Диана Вишнева и Игорь Колб. Могу только повторить: я не видела последние годы ни одной танцовщицы в мировом балете, которая обладала бы такой же яркой индивидуальностью, как Вишнева. В отличие от остальных исполнительниц, Вишнева вела свой спектакль «по нарастающей». Она танцевала балет о романтической любви (каким он, собственно, и является) и каким-то чудом не дала ему распадаться на две неравные части. Балерина впервые начала выступать в «Лебедином озере» в других театрах и в других редакциях. Я не видела ее дебюта на Мариинской сцене, но мне кажется, Вишнева нашла ту академическую форму исполнения, которая, с одной стороны, делает ее королевой именно этой «стаи лебедей», а с другой - позволяет сохранить особенности своего стиля. Как всегда, у Дианы обращают на себя внимание выразительные руки. И для каждой роли балерина находит какое-то особое, только ее героине присущее движение. Так руки-крылья ее Одетты то взлетали, то бессильно скользили вниз вдоль тела, и балерина прижимала их к груди: так болела, болела душа бедной пленницы.
Ее блистательная обольстительница - Одиллия все время дразнила Зигфрида своим сходством с Одеттой. Игорь Колб – Принц (очень хороший танцовщик) откликнулся на сценическое поведение своей партнерши. Разглядывая свои фотографии, я вижу, каким счастливым он выглядел в дуэте с Вишневой: он поверил этой обманщице! Он принял ее за Одетту! Вишнева танцевала упоенно и стремительно. Так, например, в коде она как молния пронеслась по диагонали из одного конца сцены в другой, я не успела ничего снять. А Принцу только и оставалось – упасть на колени и просить ее руки!
В последней картине Вишневой и Колбу каким-то образом удалось не потеряться в общей беготне и суете и, повторяю, их спектакль не распался на две неравные части. Но Вишнева танцевала так эмоционально, так трагично, что счастливый конец казался неуместным.
Викторию Терешкину и Данилу Корсунцева я видела только на генеральной репетиции, поэтому не могу составить окончательного мнения по поводу их спектакля. Танцовщица исполняла партию Одетты очень точно и аккуратно, но неинтересно. В роли Одиллии Терешкина выглядела намного лучше.
Алину Сомову, совсем молодую танцовщицу Мариинского театра, я запомнила по выпускному спектаклю. Она заканчивала Академию балета в 2003 году, я была на этом вечере и Сомову запомнила. Но «Лебединое озеро», я считаю, она не может танцевать ни по своим пластическим данным, ни по артистическим возможностям (пока что очень ограниченным). Особенно беспомощным показалось мне ее выступление в роли Одиллии. Вышла на сцену эдакая «красивая Маша-резвушка». Девочка с улицы, попавшая волею случая на бал, она лучилась своим девическим счастьем и все время стремилась разделить эту радость с публикой. Ничего зловещего не было в ее Одиллии. Она кокетничала с Принцем, но главным образом – со зрителями (в Мариинском театре я такого обращения к публике во время спектакля до сих пор не видела, балерины смотрят в зал как бы «сквозь» это темное пространство, а не обращаясь конкретно к сидящим в первых рядах).
Но закончу статью на мажорной ноте. Балет Мариинского театра пользовался огромным успехом, газеты хвалили спектакль. Идеал красоты, заложенный в хореографии, все равно воспринимался зрителями, кто бы ни танцевал главные роли. Неподражаемый петербургский кордебалет, как я уже написала, покорял своим совершенством. Премьеры, как бы я к ним ни придиралась, оставались премьерами одного из лучших балетных театров мира (за исключением Сомовой, которая выглядела танцовщицей другого театра). Залы были полны. Спектакли шли под аплодисменты и восторженные крики зрителей.
Фото автора