Николай Сванидзе: Раскрыть архивы ФСБ никакая «Тэффи» не поможет

- Николай Карлович, от имени читателей «Русского базара» горячо поздравляю вас, вашего сценариста, жену Марину и весь коллектив «Исторических хроник Николая Сванидзе» с получением самой высокой награды Российской академии телевидения - «Тэффи». Мы встречались с вами в вашей небольшой студии четыре с половиной года назад. Тогда речь шла только о вашей программе «Зеркало». «Исторические хроники» были только в проекте или?..
- Кстати, это уже вторая премия «Тэффи» за «Исторические хроники». Первую мы получили в минувшем году, но за другие серии. Не помню точно, но, думаю, мы уже приступали к первоначальным съемкам. Потому что уже три или три с половиной года «Хроники» показывают в эфире.
- Хорошо. Какие архивы были открыты для вас и станут ли доступными после получения «Тэффи» другие, ранее закрытые?
- С архивами достаточно проблемно: некоторые пробиваются легко, а некоторые, как архив ФСБ, закрыты наглухо. И никакая премия «Тэффи» открыть их нам не поможет.
- Понимаю вас. Последняя серия, которую нам здесь довелось посмотреть – «Маленков». Готовы ли серии «Каганович», «Молотов», «Шепилов» - словом, хотите ли вы показать всю антипартийную группу?
- Нет, разумеется, не хотим, мы ведь идем не по этому пути. У нас же не история КПСС в картинках (смеется). Мы следуем по хронологии и по годам. У нас еще пойдет речь о так называемой «антипартийной» группе, но следующая серия - «1955 год» и это будет первая серия, посвященная Хрущеву.
-Встречались ли вы с сыновьями Маленкова – или в планы «Исторических хроник» встреча с живыми свидетелями событий не входит?
- Иногда мы включаем свидетелей в «Хроники», иногда – по целому ряду причин – нет. У Маленкова два сына, оба – вполне достойные люди, далекие от политики, но встречаться с ними мы все же не стали. Ведь встречи иногда облегчают работу над фильмом, иногда ее затрудняют. Есть разные люди: некоторые, узнавая о том, что готовится фильм, сразу начинают угрожать какими-то мерами, кто-то хочет заработать деньги и так далее. Поэтому в некоторых случаях мы принимаем решение искать встречи с наследниками, в некоторых –нет.
- Говоря о Маленкове, вы ни слова не сказали о его жене Валерии Алексеевне Голубцовой, а она, по некоторым сведениям, и сделала Маленкова Маленковым...
- Маленков – не столь яркий персонаж, то есть персонаж, не сыгравший столь яркую роль в истории России, чтобы мы плотно внедрялись в историю его семьи. А там, где мы будем рассказывать о Хрущеве, не рассказать о его жене просто невозможно.
- Хотя она была, по крайней мере, менее образованной женщиной, чем доктор технических наук и ректор МЭИ Голубцова.
- Жена первого человека государства оказывает на него влияние независимо от своих докторских степеней (смеется).
- Еще о родственниках «вождей». В серии «Маленков» мелькнул первый муж Светланы Аллилуевой Григорий Морозов – работник академии наук СССР. Если он жив, то встречались ли вы с ним? А с доктором мед. наук Иосифом Григорьевичем Аллилуевым?
- Не встречались ни с тем, ни с другим. У нас ведь сериалы лишь частично биографические, в большей степени они – исторические. И наша задача – вписать каждый персонаж, каждую биографию в ткань истории страны. У Сталина, например, наследников довольно много, вы назвали только одного. И встречаться со всеми ними мы вовсе не собираемся.
- Я уже спрашивал и вас, и Марину, попадут ли в свободную продажу кассеты с «Историческими хрониками Николая Сванидзе»?
- Я думаю, попадут.
- Какая из снятых вами серий далась вам труднее всего – имею в виду морально?
- Таких серий было, пожалуй, несколько. Это серия «1914 год», потому что я ясно для себя вдруг понял, что решение Государя Николая I о вступлении России в Первую мировую войну неизбежно привело страну к национальной катастрофе, постигшей ее в ХХ веке. Вторая серия, которая была для меня очень тяжела морально, это серия о 1929 годе, называвшаяся «Кулаки России». Это очень страшная, тяжелая серия, очень эмоциональная. И для себя я уяснил совершенно точно: преступление советской власти - это прежде всего преступление не против интеллигенции, не против партийной номенклатуры ленинского призыва, а против крестьянства. И в совершенно другом плане морально тяжелой для меня были серии 53-й, 54-й, 55-й годы о Хрущеве. Я понял, что это – мифологизированная фигура, мало чем отличавшаяся от своих соратников по Политбюро.
- Хотя его сын Сергей Никитович, с которым я дважды встречался, совершенно другого мнения.
- Было бы странно, если бы сын плохо говорил о своем отце – это раз. Второе: ХХ съезд обективно имел место, его из истории не выкинуть, и я вовсе не собираюсь развенчивать Никиту Сергеевича.
- Да и я к нему в общем отношусь хорошо... Ладно, это долгий серьезный разговор. Есть ли в ваших планах, Николай Карлович, показать русско-американской публике избранные «Исторические хроники», встретиться здесь со зрителями, ответить на многочисленные вопросы наших соотечественников в Америке?
- В непосредственных моих планах поездки в США нет. Если возникнет потребность во встрече со мной, а она возникнет в том случае, если этот сериал посмотрит достаточное количество людей, то я готов приехать.
- Еще раз поздравляю вас, Марину и весь ваш коллектив с высокой наградой.