ЕСЛИ ЗВЕЗДЫ ЗАЖИГАЮТ...

Человек, родившийся в год Великой Победы и выросший в окружении шедевров Эрмитажа, увлеченный чуть ли не с младых ногтей философией, психологией, шахматами, переваривший горы солидной литературы, от чего появились на свет замечательные, на мой взгляд, работы по шахматной эстетике, не мог не оказаться в поле нашего зрения.
У нас в гостях Лев Борисович БАБУШКИН, С.-Петербург, Россия. Первое знакомство с сегодняшним гостем произошло на его сайте «ГЕНЕЗИС» (старомодный журнал о творчестве) – //proint.narod.ru/ Там, в левом верхнем углу, сквозь шахматную доску проглядывает лицо Гегеля. Но об этом я узнал позже, а поначалу не без оснований, как мне кажется, принял его за вебмастера и одновременно автора сайта Льва Бабушкина.
Глядя на расположение некоторых фигур на доске, несложно догадаться, что перед нами знаменитый этюд Р.Рети, 1921.
Белые: Крh8, п.b6; Черные: Кра6, п.h5. Ход белых. Ничья.
1.Крg7 h4 2.Крf6 h3 Каждый из сделанных белыми ходов стоит целых двух, потому что, продолжая погоню за пешкой “h”, белый король одновременно приближается к пешке “c”. 3. Крe6(e7)!, ничья. Более красив другой вариант, который и надо считать главным: 2...Крb6 3 Крe5!! Этот ход – вершина стратегии белых! Король продолжает двигаться по диагонали и теперь грозит как 4.Крf4, так и 4.Крd6. Если черные принимают меры против одной угрозы, то пропускают другую: 3. ...h3 4. Крd6 h2 5.c7 Крb7 6.Крd7, ничья.
На сайте размещена книга Льва Бабушкина «ЗАЧЕМ ПРЕКРАСНОЕ ПРЕКРАСНО?» (Опыт эстетического анализа шахматной игры), в которой целая глава посвящена этюду Рети и его последователям. Читаем: «Простая начальная позиция и несложное, в сущности, решение.... Тем не менее этюд не оставляет шахматистов уже нескольких поколений. Довольно давно составлены эндшпильные таблицы четырехфигурных окончаний для компьютерных программ и, формально рассуждая, позиция Рети может считаться чисто технической. Однако красота этюда от этого ничуть не померкла. В чем же секрет его непреходящей эстетической привлекательности? Идею Рети обсуждали не только шахматисты, но и математики, философы, искусствоведы... И соображения высказывались самые разные. Но, по мнению большинства, этюд привлекателен, в первую очередь, парадоксальной логикой решения, которая расходится с логикой житейского здравого смысла. Было создано много этюдов, так или иначе использующих идею Рети, – от прямых подражаний до совершенно оригинальных произведений весьма высокого уровня, в которых эта идея гармонично сливалась с другими мотивами. Нет сомнения в том, что счастливая судьба, выпавшая на долю миниатюры Рети, совершенно закономерна. Красота плодотворна, и ее назначение, видимо, в том и состоит, что она побуждает подражать прекрасному, воспроизводя его во все новых и новых формах. Была, однако и другая причина, подогревавшая энтузиазм этюдистов. Идея Рети восхищала всех, а вот форма ее выражения представлялась слишком уж простой, излишне скромной. Шахматисты посчитали, что драгоценная находка Рети достойна гораздо более яркого и выразительного обрамления. Этюд в своем первоначальном виде порождал у шахматных композиторов прямо-таки непреодолимое желание найти для выраженной в нем идеи более впечатляющую форму. “Подковать блоху” пытались и маститые композиторы и новички, вовсе не имевшие опыта в составлении этюдов».
В числе новичков оказался и Лев Бабушкин. Свой первый этюд он опубликован в газете “Вечерний Петербург” в 1995 г.
1.Сd6 (Если 1.Крхf5, то после 1. ... Крb4, с ничьей. Не выигрывает 1.Сc3+ Крb5 2.Крхf5 a5 3.Kрe4 a4) 1...f4 2.Крe5! Король намерен догнать пешку f, либо сплести матовую сеть. 2... f3 3.Крd4! f2 4.Крc5 f1Ф 5.Сc7Х Если на 1.Сd6 черные ответят 1...Крb5, то 2.Крхf5 a5 3.Сa3! На диагонали a3-f8 слон имеет возможность заблокировать продвижение проходной пешки. 3... a4 4.b4 Крc4 5.Крe4 Крb3 6.b5 и белые выигрывают. (6...Крха3 7.b6 Крb2 8.b7 а3 9.b8Ф+ Кра1 10.Крd3 а2 11.Фh2 Крb1 12.Фс2+ 13.Фс1Х)
Что и говорить?! Прекрасный этюд, вполне достоин славы великого Рети!
Наша беседа со Львом Борисовичем началась с простого, на первый взгляд, вопроса
Р.В.: Как родилась книга?
Л.Б.: Я всегда был уверен, что шахматы, эта прекрасная игра, в которой так много творчества и красоты, не может и не должна быть только забавой, приятным времяпрепровождением или спортом. Как сказал один мудрец, “знающий тайну шахмат - знает тайну жизни”. В 60-70 годах меня привлекала идея “искусственного интеллекта”. Тогда многим казалось, что “научить” электронную машину решать творческие задачи – дело хотя и сложное, но вполне реальное. Однако довольно быстро наступило разочарование. Психологи, изучавшие продуктивное мышление человека в различных областях деятельности (и не в последнюю очередь - в шахматах) пришли к выводу, что никаких “алгоритмов творчества” нет и быть не может. Впрочем, ничего особенно нового или оригинального в этом заключении не было. Еще Пуанкаре заметил, что для успешного решения сложных, нетривиальных задач, исследователь должен обладать не только знаниями и логикой, но и развитым чувством красоты. Я решил “проверить” это наблюдение великого математика на шахматах и пришел к довольно неожиданному выводу: эстетический и творческий процессы во многом совпадают. Чтобы изложить и обосновать эти представления о творчестве и красоте, я написал довольно большую статью, которая со временем превратилась в маленькую книжку. В работе над книгой большую помощь оказал мне известный ученый Владимир Игоревич Евреинов, за что я ему бесконечно благодарен.
Р.В.: Слово «маленькая», мне кажется, не совсем точно, и не потому что нет пока книги в привычном типографском издании. А впрочем – Мал золотник, да дорог. На самом деле, книга производит сильное впечатление, прежде всего, тем, что шахматная эстетика, привлекательная сама по себе, рассматривается сквозь философские очки. Но смущает несколько название «Зачем прекрасное прекрасно?» Не риторический ли это вопрос? Неужели «прекрасное» может быть «непрекрасным»?
Л.Б.: Нет, вопрос НЕ риторический, поскольку не содержит утверждения. Сравните: нужна ли людям красота? Вот здесь есть утверждение, которое ставится под сомнение.
Можно было упростить название, например так: “Необходимость прекрасного (красоты)”. Необходимость красоты далеко не очевидна. Еще Спиноза утверждал, что смысл красоты лишь в том, что она приятна и успокаивает нервы. Да и теперь многие уверены, что красота это такая “приятность”, без которой можно и обойтись. Я выбрал парадоксальную форму, поскольку она притягивает внимание и защищает восприятие от “банализации”. Люблю парадоксы. И все же, как ни приятна красота, но от неё нет никакой пользы, и уже одно это делает увлечение красотой делом довольно сомнительным. Впрочем, пользу нередко в том только и находят, что красота приятна для глаз и дает успокоение нервам. Но это, конечно, еще не основание, чтобы предпочитать красоту здравому смыслу. Красота побуждает к безрассудству, она алогична и непрактична. Сравнение игры человека с игрой компьютера наводит на мысль, что отсутствие эстетических критериев у машины дает ей преимущество. Компьютер оказывается более объективным, чистая, “не замутненная” логика приводит к лучшим результатам. Приведу пример. Известная комбинация Морфи в партии с Бердом (Лондон, 1858). В следующей позиции (Белые: Крс1, Фd2, Лd1, Лh1, Се2, Се3, пп.а2, b2, с2, d4, f2, h2; Черные: Крg8, Фh3, Лb8, Лf8, Сс8, Сd6, пп.а7, с6, с7, d5, е4, g7, h7) Морфи вначале пожертвовал ладью 1...Лхf2, а после 2.Схf2 – ферзя 2...Фа3!, взятие которого смерти подобно. Далее последовало: 3.c3 Фхa2 4.b4 Фa1+ 5.Kрc2 Фa4 + 6.Kрb2 Схb4 7.сb Лхb4+ 8.Фхb4 Фхb4+ 9.Крc2 e3! 10.Схe3 Сf5+ 11.Лd3 Фc4+ 12.Kрd2 Фa2+ 13. Kрd1 Фb1+ и белые сдались.
Комбинация вызвала восхищение, но появился компьютер и доказал, что при правильной защите белых (6.Крс1! вместо Крb2) комбинация не выигрывала. Лучше было сыграть 1...Сg4 и спокойно реализовать свое преимущество.
Р.В.: Лев Борисович, спасибо за интересный рассказ. Надеюсь, мы продолжим разговор, в котором я бы хотел, чтобы приняли участие и наши читатели. Минувшим летом мы проводили конкурс «Что есть красота?». Вы видели эти материалы на Интернете, видели реакцию читателей. Думаю, что и сегодняшняя наша беседа не оставит никого в покое.