портрет жены президента

Мне не раз приходилось видеть, как замерев останавливался зритель у какого-то портрета, не в силах понять: как же мог художник так проникнуть в чужую душу, охватить, осознать все то потаенное, что порой и сам человек в себе не видел. Ну и знакомое всем - портрет жены художника. Тут, казалось бы, почти все ясно: мастер писал самого близкого, любимого человека, с которым делил радость и тяготы, мысли и постель – жизнь. Но и здесь пришлось вставить коротенькое «почти», потому что даже жену свою познать до конца никому не дано. А уж жену другого человека... Причем порой человека значительного, что особенно обязывает. Фальшь недопустима.
«Я испугалась самой себя. Но это я. Это мое начало, моя душа», – так писала Абигэйл Адамс после того, как увидела свой портрет, написанный Бенджаменом Блисом.
Это была удивительная женщина. Жена одного из первых президентов Джона Адамса, соратника и друга Джорджа Вашингтона, и мать еще одного американского президента Джона Куинси Адамса (единственный случай в истории страны!). Она прошла рядом с мужем весь трудный путь борьбы за независимость Америки, за становление державы, за обретение свободы. Кто знает, справились бы с этой задачей отцы нации, если бы не было рядом с ними их беззаветно преданных, верных подруг, убежденных в правоте, мужестве и честности своих мужей и готовых разделить с ними любые невзгоды.
Удивительно, как сумел Блис, один из первых американских портретистов, о котором мы, к великому сожалению, слишком мало знаем, рассказать об этой женщине все. Вот она, еще совсем молодая, переда нами: удивительно женственная и в то же время мужественная, сдержанная и немногословная, наделенная неким духовным аристократизмом, который ни за какие деньги не купишь. Он или дан от Бога, или его нет. Абигэйл Адамс достойно прошла свой земной путь, оставив яркий след и в истории своей страны, и в истории Белого дома. Она была настоящей леди. Первой леди. По праву, по нраву, по всему. Что сделала, как жила, какой подавала пример.
О том, какой же была невестка Абигэйл Луиза Адамс, написано очень мало, но миниатюрный ее портрет на кости, хранящийся в Массачусетском историческом обществе, совсем не зря называют «образом женственности». Полная нездешнего очарования, тоненькая, пышноволосая Луиза несла в себе и нежность, и гордость, и непреклонность тоже. Она была одной из красивейших первых леди. Первой во всем – хозяйкой Белого дома и хозяйкой в семье, советницей мужа и самой элегантной дамой своего времени. Какой и прослыла в Санкт-Петербурге в бытность ее мужа американским послом в России. А блистать в петербургском свете было ох как непросто.
Впрочем, точно такую же характеристику – женщины благородной, воспитанной, тактичной и умной, к тому же большим вкусом обладавшей, давали Луизе Адамс и в Лондоне, и в Париже. Америку она представляла наидостойнейше. Чем немало мужу своему помогала и способствовала созданию имиджа своей державы как страны не только богатой, но и культурной.
Портрет (а мы говорим о портрете, талантливым мастером созданном) – это подробный рассказ о человеке, о его характере, манере поведения, о его вкусах и пристрастиях. О его эпохе и о том месте, которое человек этот во времени своем занимал, даже об отношении к нему современников.
В нем еще и мироощущение художника, его видение, его оценка и отношение к модели. Немало портретов, парадных - в особенности, написано было в угоду клиентам и общественному мнению, и оставили они ложное представление о том, каков же был человек в действительности.
А вот если без подмены, без обмана, да еще если художник умеет по чертам лица считывать движение души и ума? Тогда рождается шедевр, рисованная повесть о том, кто позировал живописцу, о его жизни, о его личности. Таков портрет Долли Медисон кисти великого американского портретиста Джилберта Стюарта.
Он был мастером портрета реалистического, зачинателем стиля американской классической портретной живописи. Именно кисти Стюарта, работы которого даже в снобистской Англии ценились наравне с картинами Рейнолдса и Гейнсборо, принадлежит знаменитый парадный портрет Джорджа Вашингтона, мудрого государственного деятеля, признанного отца нации. Портрет этот был самим художником, а потом и целой армией копиистов растиражирован так, что не было и нет в Америке государственного учреждения, школы, библиотеки да и частного дома тоже, где бы не было изображения Вашингтона-победителя во весь рост. И это был не просто портрет всеми почитаемого первого президента. Это был портрет Америки – мощной, изобильной, непобедимой.
Портреты Стюарта всегда были объективны, хотя факсимильной копией модели – никогда. Но всегда романтичны и овеяны поэзией. Его, Джилберта Стюарта, и называли поэтом кисти. Необычайно поэтичен и насыщен романтикой портрет Долли, жены четвертого американского президента Джеймса Медисона.
Ох и привлекательна (и донельзя сексуальна) была Долли! Не скрывая, а наоборот, подчеркивая это, написал Стюарт портрет первой леди – такой, какой знали ее американцы. Вот такие женщины – с округлыми, полными плечами, пышной грудью, чуть выпуклым животом считались тогда, в начале позапрошлого века, по-настоящему красивыми, а влекущая улыбка, лукавый взгляд умных глаз дополнял образ чудной этой женщины, энергичной и волевой.
Ни в пластике лица, ни в нюансах настроения, ни в проявленном художником состоянии души трагических черт нет. Долли – сама радость, уверенность в себе и в предначертанном ей будущем, а еще – женственность и обещание любви.
Уильям Генри Талбот говорил, что любовь – это общеизвестный символ всего мимолетного. Джилберт Стюарт портретом Долли, как и многими другими женскими портретами, доказывает: любовь, умение любить, преданность неотделимы от настоящей женщины. Так же, как умение, желание и способность всегда прийти на помощь. «Я могу!» – таков был девиз всей жизни Долли. Она не только была энтузиастом любого дела, за которое бралась, но и умела заражать своей энергией, убеждать. Нельзя не сказать, что это именно Долли Медисон сумела выступить в Конгрессе в защиту ставшей знаменитой важной экспедиции Кларка и Льюиса, и именно Долли Медисон была первой американской женщиной-законодательницей.
И все-таки главное в ней то, что она Женщина. Настоящая, с большой буквы. Не просто гранд-дама, какой ее частенько изображали (такой пышный парадный портрет Долли видела я в Нью-йоркском музее исторического общества), а именно Женщина. Такой – нежной, любящей, преданной, ироничной, умной, чуточку дерзкой – любовно и проникновенно написал ее Джеймс Пил.
Главная черта хорошего портретиста – быть абсолютно разным с каждой моделью. И действительно, миниатюрные портреты Джеймса Пила (а он был выдающимся миниатюристом) поражали точностью характеристик и пониманием сущности, сути личности. Вглядитесь в портрет Долли Медисон: нежный овал лица, тонкие черты, проницательный взгляд чуть насмешливых глаз, едва заметная ироничная улыбка, таящая обещание. И значительность личности. И незаемное обаяние. И осознание своей привлекательности. И доброта, безмерная доброта. Джеймс Пил узнал Долли всеохватно.
Это была удивительная, уникальная семья – художники Пилы. «All Pealed around» («Все вокруг заПИЛено») – шутил Вашингтон. Президент и старший брат Джеймса дружили семьями. Это Чарлз Уилсон Пил за двадцать лет до Стюарта написал портрет молодого полковника Вашингтона, провидев и предсказав его судьбу: быть ему стержнем американской революции и юной американской нации. Это он, Чарлз Уилсон, журналист, солдат, писатель, натуралист, но главное - живописец, стал родоначальником американского демократического стиля в живописи, имевшего множество последователей. Искусство любил исступленно, любовь эту передал сыновьям, которых назвал именами великих художников. Все они в искусстве состоялись: Рафаэль – мастер натюрморта; Рубенс – живописец и создатель первого филадельфийского музея; Тициан – оформитель книг; Рембрандт – выдающийся портретист и баталист.
Полна очарования была романтическая живопись Сары Мириам Пил, дочери Джеймса, ставшей возлюбленной генерала де Лафайета и изгнанной за это из семьи. Не была она принята семьей и тогда, когда аристократ Лафайет ее бросил практически без средств к существованию. «Рыцарственный» поступок, не правда ли?
Может быть, вина перед дочерью и неутихающая боль за нее делала портреты Джеймса столь пронзительными?
Конечно, рассказ о первых хозяйках Белого дома и о написавших их портреты первых художниках Америки можно было бы продолжать и продолжать. И особенно подробно остановиться на личности и на портретах Марты Кустис Вашингтон. Постараемся это сделать.