Десять смертей рок-н-рола

Умер Джордж Харрисон. Что тут еще можно сказать? Конечно, все газеты сразу всколыхнулись волной некрологов, статей, воспоминаний… Да, вклад этого человека в музыку «Битлз» и, как следствие, во всю современную культуру огромен, хоть и недооценен. Но почему же, спрашивается, вы вспомнили об этом только сейчас? Хотя, впрочем, ведь всегда именно так и происходит. Но сегодня мне хочется сломать эту некрасивую традицию, и в память о нем помянуть и их вне даты рождения или смерти – тех рок-музыкантов, которые умерли за эти 35 лет существования рок-музыки. [!]

Бадди Холли
Пятьдесят девятый год, начало рок-н-ролла. Каждый месяц на небосводе зажигаются новые звезды – но было среди них и одна комета, прожившая столь же ярко, сколь и быстро. Техасский подросток, любивший музыку и комиксы про Супермена, и решивший объединить две эти страсти на сцене. У Супермена, если помните, было два лица – скромный офисный клерк и собственно спаситель человечества. Так и с Холли, и с его музыкой: очки, костюмчик и приятные мелодии, - но что-то просвечивало и в лице, и в голосе, не свет ли криптонита? Авиакатастрофа.

Брайан Джонс
Шестьдесят седьмой год, золотые шестидесятые. Близится «Лето любви», в воздухе витают всякие прикольные флюиды, и молодежь вовсю спорит, кто же круче – «Битлз» или «Роллинг Стоунз». За шесть лет до этого Брайан привел своих новых друзей, Мика Джаггера и Кита Ричарда, в «Марки», лондонский клуб, оплот прогрессивной музыки. Родились те самые «Роллинги». Можно смело сказать, что именно Джонс дал им первый толчок, разработал их лицо в шестидесятых. Мультиинструменталист, художник, умница, он не выдержал испытания шоу-бизнесом и к шестьдесят седьмому году находился в глубочайшей депрессии. Утонул в бассейне, пьяный и обдолбаный.

Джимми Хендрикс
Семидесятый год, закат эпохи. Движение хиппи уже пованивало тухлятиной, холодная война набирала новые обороты и что будет дальше было совершенно непонятно. Вудсток, апогей его славы, остался позади. Хендрикс, уже провозглашенный тогда «лучшим гитаристом всех времен и народов» (и до сих пор, кстати, не лишившийся этого статуса) очень много работал – играл, записывался, участвовал в чужих концертах, он словно чувствовал, что осталось недолго. Но его не спасала даже гитара, его подруга с пяти лет. В депрессии он сел на героин. Передоза.

Дженис Джоплин
Семидесятый год, закат эпохи. Это был поистине страшный год. Сентябрь унес Хендрикса. Дженис отстала от него на месяц. Такое ощущение, что два года весь мир торчал на ЛСД, а потом у всех начался отходняк. Депрессия гуляла по улочкам Европы и полям Америки, всеобщая любовь оказалась прокуренной, а идеалы заблеванными. Она все это чувствовала, она все это пела. Но есть предел для человека, за которым нет больше сил чувствовать и петь. Алкоголизм.

Джим Моррисон
Семьдесят первый год… Этот человек всегда жил на краю и всегда «дергал смерть за усы». Когда пьяный играл в корриду с машинами на хайвэе, когда обдолбаный ходил по перилам балкона. Моррисон всегда жил на пределе и жил на износ. И даже при таких огромных запасах энергии, которые были отпущены ему, он не дотянул до тридцати. Ему всегда было мало того, что он видел и даже того, что он мог представить. Он всегда рвался дальше… “Break on through to the other side…” Остановка сердца, очевидно передоза.

Элвис Пресли
Семьдесят седьмой год, холодная война. Король рок-н-ролла умер раньше Элвиса. Наверное, тогда, когда Пресли пожимал руку Никсона, получая жетон агента по борьбе с наркотиками (зачем ему это понадобилось – он ведь курил траву и нюхал кокаин в огромных количествах?). Или может еще раньше, когда за баснословные гонорары согласился развлекать пьяных реднеков в казино. Жизнь его была полна противоречий – водитель грузовика за год стал Королем, не будучи бунтарем ни на грамм, возглавил рок-н-ролльное бунтарство пятидесятых, наркоман – два года выпрашивал у властей значок агента по борьбе с наркотиками. Собственно, смерть его стала продолжением всех этих загадок и несовпадений – масса народу уверена, что он еще жив. Остановка сердца из-за ожирения, алкоголя и наркотиков.

Сид Вишез
Семьдесят девятый год, агония. Живи быстро и умри молодым – этот панковский лозунг Вишез выполнил честно и до конца, в отличие от своих менее последовательных товарищей. «Панк-рок – это я!» – мог смело заявить этот безумец. Басист самой феноменальной группы, записавшей всего один альбом, но изменившей течение всей музыки, он даже слуха толком не имел. Но это было не важно – его энергетика была настолько сильной, что ему достаточно было просто находиться на сцене, чтобы быть стопроцентной рок-звездой. Передоза.

Джон Леннон
Восьмидесятый год, свежий ветер. Новое десятилетие приходило с новыми надеждами: в Польше развернули борьбу за демократию, а в клубах начали играть первые настоящие ди-джеи. Леннон от семейной жизни, которой он посвятил все предыдущие три года целиком, вернулся к работе, записал новый альбом. Новый по духу, музыке, настроению. Старая гвардия снова готова была побеждать. Этого не должно было случиться. Хотя…если не должно было, наверное, не случилось бы. Но Марку Чепмену это не простится никогда. Убит маньяком.

Фредди Меркури
Девяносто первый год, перелом. Рухнул Советский Союз, сломали Берлинскую Стену. Мир менялся, появлялось что-то новое, уходила эпоха огромных концертов на стадионах, многотысячных фан-клубов и даже само понятие рок-звезды уходило в прошлое. Волшебный голос Меркури смирял и завораживал эти восторженные толпы. “We are the champions!” – восклицал он, и миллионы повторяли за ним. Он был по-настоящему Великолепным – великолепный голос, ослепительные шоу, но что стояло за все этим – знать не нам. Хватит нам и уверенности в том, что он не сдался, спел “Show must go on” в лицо страшной болезни. СПИД.

Курт Кобейн
Девяносто четвертый год, неопределенность. Это, наверное, был последний рок-идол в истории. После него как-то измельчал народ, нет уже того заряда. А «Нирвана» действительно зажигала сердца и проникала в души. И истошный голос Кобейна говорил за тысячи и сотни тысяч подростков. Словами из его песен унижали врагов, ругались с родителями и объяснялись в любви. Его голос давал подросткам силу жить, но на него самого у него сил уже не осталось. Наркотики, семейные проблемы, да и еще, наверное, многое, о чем мы не знаем – все это толкало Кобейна все ближе к краю пропасти. Самоубийство.

Смерть всегда шла с рок-музыкой рука об руку. Может и странно, но это так – ведь не зря же профессию рок-музыканта занесли в список двадцати самых опасных – между пожарником и журналистом. В фильме «Горец» есть такая фраза: «Можно всю жизнь понемногу расходовать данную тебе энергию, а можно приложить ее в один момент в одной точке – это называется чудо». Это весьма точно, как мне кажется, описывает жизнь многих творческих людей, а рок-музыкантов особенно. Ведь не зря же мы все эти 35 лет слушаем эту музыку, будто завороженные чудом. И смотрим, не отрываясь, на ярко горящие свечи их жизней, и помним их через многие годы после того, как они погасли…