РОМАНУ С САМОВАРОМ - 20 ЛЕТ«Алаверды»

Пером пишу «монблан»,
Рукой пишу Роман
А.Хвостенко

Не знаю, есть ли в мире в наши дни ресторан, о котором была бы написана книга. Книга о Романе Каплане и его ресторане «Русский самовар» не просто написана и опубликована, но сочинил ее известный поэт Анатолий Найман. Издательство – «Новый медведь», художник – Борис Трофимов. 247 страниц с фотографиями в тексте и двумя иллюстративными альбомами – в начале книги и в приложении, книга в красивом черно-красном твердом переплете: «Роман с Самоваром». Посвящается Роману Каплану, который 20 лет назад возглавил ресторан, превратив его постепенно в международно-известный русский или даже русско-американский клуб. В любом случае «роман» Каплана с Самоваром в чужой, «инакоязычной» стране – явление уникальное и заслуживает своей славы и своей книги, чтобы оставить след в истории русскоязычного общества Америки и русской культуры в целом - как некого феномена. Потому что это не просто ресторан или не просто его владелец - это «Монблан»!
Книгу «Роман с самоваром» сочинил поэт, и, собственно говоря, она и представляет собой поэму, хотя и написанную в прозе: в ней есть внутренний поэтический ритм, каждый новый абзац – как новая поэтическая строфа. Это поэма о Каплане, о его неординарной судьбе, о его клубе «Русский самовар», о его жене Ларисе, женщине редкой прелести и очарования, о брате-близнеце Толе, о друзьях и посетителях ресторана.
Как и полагается в поэме, в ней есть вольные отступления от темы: философские рассуждения, ассоциативные биографические воспоминания, эссе (о посетителях «Самовара»). Неординарен герой книги, необычна его биография, неординарной вышла и книга о нем.
Я пишу свое поздравление Роману «смиренной прозой», но тоже позволю себе вольную форму изложения. В конце концов, это не рецензия на книгу и не история жизни Романа, а вернее – и то и другое понемногу. Словом, «алаверды» за столом с зеленым абажуром в ресторане «Русский самовар», произносимое с рюмкой клюквенной водки в руке вслед за предыдущими ораторами, включая автора «Романа с самоваром». Рюмка полна и самовар кипит.
«Роман с самоваром» написан от лица друга. В давние ленинградские времена Найман и Каплан входили в одну компанию, которую автор книги время от времени отождествляет со всем поколением, «появившимся на свет между 30-м и 40-м годом» (здесь и дальше - цитаты из книги). Позволю себе не согласиться с автором, поскольку хотя и принадлежу к тому же поколению, но входила в другие компании и знаю, что всех нас вместе и каждого - в отдельности нелегко подвести под общие определения. Поколение составляют разные лица. Например, ни на кого не похожий Роман Каплан.
Компании моей молодости наравне с литературой интересовались музыкой и театром, драматическим и балетным. И особенно – Театром Комедии Н.П.Акимова, как наиболее антиофициозным явлением того времени. Именно в кабинете у Николая Павловича я и познакомилась с Ромой в те почти доисторические 50-е годы.
Акимов являлся одним из последних представителей вымирающего племени подлинных петербургских интеллигентов и художников “серебряного века”. Роман Каплан был не только знаком с Акимовым, но и навещал его, и в силу своей образованности легко мог разговаривать с Николаем Павловичем на темы русской культуры ХХ века. Акимов приглашал Романа на свои спектакли.
Стоит сделать отступление и, пока еще рюмка полна, напомнить нашим читателям вкратце историю жизни Каплана, о котором в «Русском базаре» не один раз публиковались статьи.
РОМАН КАПЛАН закончил филологический факультет ленинградского университета в 1958 году. Английский язык, английскую литературу знал так же хорошо, как и русскую.
В 60-х годах Роман учился в аспирантуре в Эрмитаже у другого необыкновенного представителя русской культуры прошлого – профессора Матвея Александровича Гуковского. Позднее Роман, закончив Академию Художеств, получил второй диплом искусствоведа.
Роман принадлежал к тем молодым людям, которых в России называли “штатники”: Соединенные Штаты Америки были для них землей демократии и современной культуры. Они почитали Хемингуэя, слушали джазовую музыку, радиостанцию “Голос Америки”. Роман не боялся встречаться с американцами и высказывался довольно откровенно о советской власти. Все это и привело его в конце концов к столкновению с властями. Как писал Сергей Довлатов (“Ремесло”): «Советская власть - обидчивая дама. Худо тому, кто ее оскорбляет».
Роману пришлось уехать из Ленинграда сначала в экспедицию на далекий Север, потом – в Москву, где в 1963 году он и закончил аспирантуру Института иностранных языков. Затем там же преподавал. Занимался переводами фильмов. Но от перемены мест человек не меняется. И Роману в конце концов пришлось эмигрировать.
В Америку Каплан приехал в 1976 году. Познакомился с иммигрантом Эдуардом Нахамкиным, который открыл художественную галерею на роскошной Мэдисон авеню. Роман Каплан стал директором галереи Нахамкина. Привел туда своих друзей – художников Олега Цилкова, Михаила Шемякина, Игоря Тюльпанова... Всем им нашлось место и в книге Наймана, потому что все они стали впоследствии гостями «Русского самовара», а большая часть книги посвящена гостям.
Но пора рассказать, как возник этот «роман» Каплана с «самоваром».
«РУССКИЙ САМОВАР» был не первым рестораном в биографии Романа. Выставки у Нахамкина были событием нашей интеллектуальной жизни. На открытия собиралась вся русскоязычная иммиграция, интересовавшаяся культурной жизнью. Среди них были и старые друзья Романа из России. Вечером, после закрытия галереи, друзья не расходились по домам, а отправлялись в гости к Роману. Однажды жена Романа, красавица Лариса, не выдержала и сказала: “Если тебе так хочется принимать гостей - открой ресторан. Пусть они туда к тебе приходят!”
Так напротив галереи Нахамкина появился ресторан, открытый Капланом, - “Калинка”. «И я там был, мед-пиво пил»...
Из галереи Каплан ушел, “Калинка” перестала существовать. Но идея иметь свой ресторан - осталась.
В 1986 году Каплан пришел в “Русский самовар” и стал одним из многочисленных партнеров. Постепенно партнеры отпали один за другим. В результате Каплан остался единственным хозяином “Самовара”.
Содержать ресторан в Манхэттене - дело тяжелое. И старинный друг Романа, поэт Иосиф Бродский, получив Нобелевскую премию, помог Роману деньгами. К нему присоединился друг Бродского Михаил Барышников. Это не было с их стороны вложением денег в дело. Это был дружеский акт, желание поддержать Романа. Так они стали на некоторое время совладельцами «Самовара». Барышников подарил ресторану и белый рояль, о котором часто упоминает Найман.
Ресторан переживал разные времена. Пережил пожар и наводнение, получил “крещение огнем и водой”. Художники Збарский и Купер создали наново теперешний интерьер залов ресторана. Когда входишь в ресторан с улицы, то зал кажется бесконечно уходящим вдаль, «конца перспективы» не видно. Зеленые абажуры растворяются в полумраке. Кажется, что ступаешь на палубу разукрашенного к праздничному плаванью корабля. А по залу ходит капитан – Роман Каплан (раньше, до закона о запрещении курения в ресторанах, - с неизменной трубкой в зубах, как и полагается капитану). Зорко разглядывает вновь вошедших, приветствует каждого как долгожданного друга, не теряя при этом своего капитанского достоинства. Присаживается к столику знакомых. И каждый гость чувствует, что пришел в дом, где ему рады.
«С самого начала обаяние места олицетворялось в обаянии хозяина» (Найман).
Ресторан пользуется успехом не только у русскоязычных аборигенов: какой же русский, приехав из метрополии, не заглянет в «Самовар»! А сколько американцев приходит... ради экзотики или просто поужинать, потому что еда – очень вкусная. А уж водочка «на ароматной корке», как воспел ее поэт... И самовар кипит, и вишневое варенье на столе...
Удивительную атмосферу создал Каплан в своем «Самоваре». Забегают рабочие бродвейских театров, расположенных рядом с рестораном, “пропустить рюмочку” перед работой. После спектаклей приходят не только зрители, но и актеры.
Пришли как-то ужинать знаменитые гастролерши Алиса Фрейндлих и Нани Брегвадзе и пели у белого рояля. Известный русский певец Владимир Огновенко во время своих выступлений в Нью-Йорке устроил как-то в ресторане настоящий вечер арий и русских романсов... Больше всех были потрясены американцы: певцы, на выступления которых в МЕТ не достать билетов, поют в ресторане!
В том-то и дело, что ресторан - не обычный. Те, кто бывал, например, на ночных “посиделках” в ленинградском ресторане Дома Искусств на Невском проспекте, знают, как, собравшись после окончания спектакля, актеры выступали перед своими собратьями по театру. И пели, и танцевали, и читали стихи и пародии. И также, как и во Дворце искусств, в верхнем зале ресторана проходят поэтические чтения, встречи с писателями, презентации новых книг. Такая получилась необъяснимая преемственность во времени: «Бродячая собака»... Дом искусств... «Русский самовар»...
Каплан завел в своем ресторане-клубе обычай: особо почитаемому гостю предлагалось сделать запись в специальных тетрадях-альбомах. Кто только в этих альбомах не расписывался! Писатели, поэты, актеры (русские и американские), художники, музыканты, певцы, спортсмены... Среди всем известных знаменитостей кино – Марчелло Мастрояни, Катрин Денев, Николь Кидман, Жерар Депардье...
Во время пожара некоторые тетради сгорели... Но из оставшегося альбома Найман выбрал и опубликовал рисунки, сделанные писателями, стихи, сочиненные художниками, и просто забавные и милые экспромты, оставленные гостями на уцелевших страницах. Стихи Ахмадулиной, Рейна, Наймана, рисунки Михаила Беломлинского и эссе о нем, и его портрет руки Бродского... Всех не перечислишь – читайте книгу, потому что именно публикация текстов и рисунков из этой тетради и составляет основную, уникальнейшую ее часть, во всех смыслах слова – историческую.

Из стихотворения ЛЬВА ЛОСЕВА

Кто сочинил тебя, Роман,
Besides your father and maman,
эстета, друга, бонвивана?
Но так уж сочинился ты, как будто гений доброты
Был автор этого романа.

АКСЕНОВ

Входи сюда, усталая мужчина,
И отдохни от чужеземных свар.
Нам целый мир покажется чужбиной,
Отечество нам «Русский самовар»!

ИОСИФ БРОДСКИЙ

Зима! Что делать нам в Нью-Йорке?
Он холоднее, чем луна.
Возьмем себе чуть-чуть икорки
И водочки на ароматной корке
- Погреемся у Каплана.

Рисунки Бродского, его стихи и экспромты проходят через всю книгу. И тут же – стихи Евгения Евтушенко, которого Бродский не любил. И на эту тему – четверостишье Валентина Гафта:

Страниц касался этих Бродский
И Евтушенко, что Евгений.
Да, в этой жизни идиотской
Полно дурацких совпадений.

СЕРГЕЙ ЮРСКИЙ (нарисовал часы)
«Какое-то непонятное время натикало. Смотрю эти страницы и вижу, как сносит сильным ветром друзей сюда к этому самовару...»

Михаил Барышников. Его имя тоже постоянно появляется на страницах книги, но только как совладельца ресторана и друга Бродского. В принадлежности к русской культуре великому танцовщику Найманом отказано. Привожу пассаж из книги: «Со своей стороны он (Бродский – Н.А.) сталкивался в Барышникове с творчеством, художеством, искусством как таковым – еще не преображенным в факт культуры, сырыми, как готовая прорасти цветами и травами земля».
Красиво написано, ничего не скажешь – но смысл! Это до какой же культуры не дорос Барышников?!
Впрочем, этому высказыванию есть объяснение. В компании писателей и художников, к которой принадлежал Найман, балет всерьез не принимали. Это, как говорится, «их проблемы». Тема балетного театра в общей картине русской культуры – особая и серьезная. Во многие периоды советской истории именно балету была отведена судьбой спасительная роль хранителя морали, духовности и эстетических идеалов. В своей области культуры Барышников был конгениален Бродскому. Я много раз писала о танцовщике на страницах газеты, не буду повторяться. Тем более что рюмка полна и самовар кипит.
Возвращаясь к юбиляру, напомню, что у Романа и в России были друзья из балетного мира: например, Святослав Кузнецов, премьер Кировского балета. Приезжая в конце 80-х годов в Нью-Йорк, он приходил к Роману в «Самовар». Когда мы получили известие о его безвременной смерти, мы поминали его и еще одного нашего покойного друга из балетного мира, Сашу Минца, в «Русском самоваре». Как до этого поминали Сергея Довлатова. Как затем поминали Иосифа Бродского. К ним всем и можно отнести строфу из стихотворения Евгения Рейна «Ресторан «Русский самовар» в Нью-Йорке»:
Потому, что по ночам пируют здесь милые тени,
Только дверь запирают, как вступают они во владенье
Этой бывшей земли, безутешной, безрадостной пьянки,
Где бренчит пианист до рассвета «Прощанье славянки».

Как-то я подарила Роману свою фотографию Кузнецова в роли Отелло, и она некоторое время висела на стене ресторана. Потому что «Русский самовар» не только ресторан, не только корабль, украшенный зелеными огнями, это еще и художественная галерея. Стены ресторана увешаны картинами и фотографиями. Это своего рода художественная выставка работ, подаренных хозяину ресторана. Книга щедро иллюстрирована этими картинами и фотографиями. Но кроме фотографий «с выставки», книга еще богата и документальными фотографиями гостей ресторана, которых на выставке нет. Документальные фотографии составляют богатство книги. В большинстве своем эти мгновенные снимки сделаны случайно соседями по столу. Среди снимков есть смешные, трогательные и самые обычные: сидят Окуджава с женой и покорно ждут, когда тот, кто навел на них фотоаппарат, наконец их снимет. Но все они, запечатленные на фотографии, - «групповой портрет» посетителей ресторана, хотя и далеко не полный. Документальные снимки, соединенные с текстом, сохранят неповторимость каждого ушедшего навсегда момента и в целом – историю.
Конечно, такие, случайно сделанные фотографии, - безымянны. Но почему не имеют авторов напечатанные в книге известные портреты Ахмадулиной, Бродского и других (исключение сделано для фотографа А.Нисневича)?! Представьте себе, что стихотворение Наймана печатали бы без подписи...
Но «алаверды» затянулось, а рюмка еще полна до краев и самовар кипит. Под зелеными абажурами возникает чувство покоя и отрешенности от суеты. Можно временно отгородиться от мира и остаться с собой наедине.
Под зелеными абажурами можно, напротив, оглянуться вокруг и почувствовать себя частью планеты. И тот, кто пришел сюда один раз, будет приезжать вновь и вновь, потому что здесь не только вкусно кормят, на этом корабле пересекаются наши разъединенные миры. И потому я пью свою рюмку за Романа Каплана и за его творчество – ресторан «Русский самовар»!