Лион Измайлов:В России есть все, не хватает только денег и душевного тепла

Досье «РБ»: Измайлов Лион Моисеевич - один из самых известных писателей-юмористов, трижды лауреат премии «Золотой теленок» «Литературной газеты», автор десятков книг, монологов, сценариев, скетчей. Телеведущий.

- Лион, начну с неожиданного вопроса: кто все-таки автор «Кулинарного техникума»?
- Начало положил Аркадий Арканов - написал первые четыре строки. А уж развили идею мы с Воловичем – помните, был такой КВНщик из Одессы? Так что делите славу либо на троих, либо на двоих, не забыв, конечно, самого студента – Гену Хазанова (смеется).
- Хорошо. Что вы скажете о высказывании Мандельштама: «А чего все острят? И так все смешно...»
- Мне казалось, что это Станислав Ежи Лец сказал, но верю твоей эрудиции. Кстати говоря, ты, кажется, выпускник МЭИ, а я – МАИ. Двоюродные братья.
Так вот, юмор – как воздух, он разлит везде. Но его надо организовать, придать ему форму, скажем, короткого рассказа, монолога, чего-то еще – вот для этого и существуем мы, писатели-юмористы. И нас, в отличие от певцов, чтецов, пианистов, виолончелистов, на всю Россию найдется человек 50, а хорошо пишущих – 20. Согласен? Так что нас беречь надо и занести в Красную книгу (смеется). К вспомненной тобой фразе приплюсую также серьезное высказывание Михаила Ивановича Глинки: «Народ пишет музыку, а мы ее только аранжируем». Когда-то в «Москонцерте» эта фраза была немного переделана: «Народ пишет музыку, а Арон только жирует» (оба смеемся).
- Как началось ваше писательство, Лион?
- Я начал писать, едва научившись (в пять лет) писать. И сразу принялся за роман о деревенской жизни. Был я городской хлопчик, а написать захотел, подчеркиваю, о деревне. Придумал фамилии героев, но дальше этого дело не пошло. Потом, когда учился в авиамоторном техникуме, я все время писал! Представляешь – все время! С тех пор и пишу...
- Я слышал о недавно вышедшей вашей книге «Карнеги по-русски». Несколько слов о ней, пожалуйста.
- Карнеги написал о том, как заводить друзей и влиять на окружающих. Я переписал эту книжку на русский лад - как все это преломляется в нашей современной жизни. Некоторые советы Карнеги, по-моему, для нас не подходят ни в коем случае, некоторые – подходят, но с оговорками. И иллюстрировал все это примерами.
Если же говорить о работе писателя-юмориста в нынешних условиях, то приходится писать либо эстраду, либо книги, которые никак для чтения с эстрады не предназначены. « Карнеги по-русски» с эстрады читать нельзя.
- Назовите, Лион, самый популярный ваш рассказ, заработавший «Золотого теленка».
- Этот рассказ читали на радио Лифшиц и Левенбук, с него начался детский журнал «Ералаш», и я читал этот рассказ со сцены лет 15!
- Ну не томите душу, Лион!
- Это рассказ о том, как не надо говорить по-русски. Я его и сейчас иногда читаю с эстрады, называется он «Лажа». «Классный Днепр при клевой погоде, когда, кочевряжась и выпендриваясь, пилит он сквозь леса и горы клевые волны свои...»
- Обычно у музыкантов, актеров спрашивают: кто в вашем роду имел абсолютный слух и тому подобное. А чувство юмора, интересно, передается по наследству?
- Хороший вопрос. По-видимому, дедушка мой обладал большим чувством юмора. Мама была просто очень смешливым человеком. В последние ее годы она совсем плохо ходила, я вел ее под руку по какому-то двору. Вдруг, откуда ни возьмись, над нами плакат: «Срочно требуются грузчики!» Мама тут же среагировала: «А что, может мне пойти наняться?» (смеется). А мой бердичевский дедушка Арон, я считаю, обладал неплохим чувством юмора. Сидит, например, пьет чай и говорит: «Если этот чай пить 120 лет подряд, то можно долго прожить!» (смеется). Это хороший юмор, согласись, у меня такого нет!
- Лет двадцать назад я читал ваш настоящий большой роман «Четыре мушкетера». Какова история его написания?
- Это, говоря нынешним языком, римейк романа «Три мушкетера». Вообще-то мушкетеров было четыре, правильно? Атос, Портос, Арамис и Д’ Артаньян. Дюма начал писать роман о трех мушкетерах, а потом каким-то образом появился Д’ Артаньян, став полноправным героем романа, который публиковался с продолжением в парижских газетах. Дюма решил первоначальное название «Три мушкетера» оставить, а я – «подправить».
- Поговорим, Лион, о дне сегодняшнем, о современном юморе и т. п.
- Безалаберности в нашей стране стало гораздо больше, потому что появилась некоторая свобода, хотя бы в экономических действиях. Раньше шутили, в основном, относительно дефицита: не хватает колбасы, дубленок, черной икры и так далее. Сейчас все есть, не хватает только денег и душевного тепла. Жизнь стала жестче, жить стало веселее (смеется).
- Цензура подрезает юмор?
- Конечно, в последние годы она сильнее стала, особенно на телевидении. Тебе просто говорят: «Про педерастов – не надо, про власть – тоже». Ну ты про них и не пишешь, не говоришь, а если пишешь – вырезают, вот и все.
- Когда я смотрю на министра здравоохранения России с высшим техническим образованием, невольно тянет слегка съязвить...
- Кстати, я с ним один раз беседовал – очень толковый человек оказался. Он был тогда председателем Пенсионного фонда, я у них какую-то вечеринку вел. Я ведь сейчас вечеринки еще веду, в том числе – международные (смеется). Десять дней назад вернулся из Ниццы, где вел вечеринку у одной нашей разбогатевшей еврейки, которая торгует здесь, а живет там - во дворце бывшего итальянского князя. Дом 1883 года, с видом на море, гектар сада.
- Можно ли, Лион, эту даму назвать новой русской?
- Вполне. Вы же в Америке все стали русскими (смеется).
- Я вот о чем подумал, Лион. Человеку с чувством юмора жить легче, правда? А нельзя ли , скажем, в школе, начать учеников учить пониманию смешного, пытаться разобраться в «схеме смеха». Почему смешно у Чехова, Гоголя и так далее?
- Юмор – это как музыкальный слух: если ничего нет, то развивать нечего. Но если слух хотя бы чуть-чуть присутствует, его можно развить. Это я по себе сужу: у меня средний музыкальный слух, но когда я стал подбирать на пианино мелодии, он у меня развился. Уроки юмора в школе – это очень здорово!
- Певцы, актеры, спортсмены завидуют друг другу. Каковы отношения между братьями-сатириками?
- Все абсолютно то же самое, никакой разницы!
- Стоп-стоп! Недавно я смотрел какую-то юмористическую передачу, кто-то из ваших коллег говорил, а вы смеялись до слез. И я подумал: раз так искренне смеется, значит, не завидует, а, наоборот, радуется за товарища!
- Это я, потому что человек такой. А вот Жванецкий, например, над чужими шутками не смеется никогда, они его раздражают и удручают. А я очень ценю чужой юмор, считаю, что мне до них далеко.
- Кто сегодня, на ваш взгляд, хорошо пишет?
- Ефим Смолин, Семен Альтов, Михаил Задорнов, Трушкин, Коклюшкин, упомянутый уже нами Аркадий Арканов. Все эти ребята хорошо известны, и эта их известность – не случайна. С годами, должен тебе сказать, писать становится тяжелей.
- Почему?
- Как почему? Извилинка перестает работать, старею, наверное, хотя японцы говорят, что чем больше думаешь, тем мозг лучше работает. Значит, в молодости мало работал.
- Я многих юмористов спрашивал, сочиняют ли они анекдоты. Спрошу и вас.
- Твой вопрос говорит о том, что ты очень далек от нашего жанра. Анекдоты юмористы не сочиняют, не умеют - кишка тонка! Анекдоты сочиняет народ!
Я лично знаю всех лучших юмористов страны. Ни один из них не сочинил ни одного анекдота! Ни один и ни одного!
- А покойный Гриша Горин в интервью мне сказал, что он автор анекдота: « Возвращается еврей домой после 10 лет отсидки и спрашивает жену: мне тут никто не звонил?»
- Представляешь, Горин! За всю жизнь сочинил один анекдот! Я знаю, что Аркадий Хайт тоже сочинил один анекдот. А ведь анекдотов – тысячи! Стало быть, я все-таки прав...
- Как у вас в семье с юмором, Лион?
- Вполне нормально. Если бы у жены не было чувства юмора, наша семья давно бы распалась, потому что всего этого она просто бы не выдержала (смеется).