ВСЕ ЗОЛОТО КЛИМТА

За 135 миллионов долларов с торгов ушла одна из самых знаменитых картин Климта «Адель Блох-Бауэр», или, как часто её называют, «Золотая Адель». Это явилось абсолютным рекордом ценообразования в деле торговли произведениями искусства - популярность Густава Климта достигла пика.
Густав Климт - зачинатель австрийского авангарда и центральная его фигура. Cамый значительный, самобытный и талантливый художник в искусстве Австрии.
Сецессион, разлом - движение, родившееся вместе с ХХ веком. В Берлине его возглавил отец-основатель Макс Либерман, следом - в Вене - Густав Климт. В одной упряжке с немецкими и австрийскими сецессионистами, с французскими бунтарями от искусства мчались русские, итальянские, шведские авангардисты...
Так же, как и Либерман, Климт был поначалу реалистом, акварели, в том числе многофигурные, писал замечательные, как, к примеру, зрительный зал старого Бургстеатра - выписано (и идентифицировано!) каждое из пары сотен лиц. Портретист он был отменный - до сих пор портрет Шуберта почитается лучшим в австрийском искусстве. Кстати, именно в этом портрете, где музыка носится в воздухе, уже видится будущий Климт: экспрессия, несущиеся неостановимо какие-то бесплотные фигуры. И «Аллегория философии»: жизнь и смерть, а все остальное - чепуха, мелочи, не стоящие внимания, забот и переживаний.
Как и Либерман, обращался Климт к импрессионизму. Его творчество насыщено, перенасыщено даже символической образностью, порой понятной лишь посвященным, и образность эта неотделима от бьющей через край эротики. Женская тема стала для него главной. Климта даже называли женским художником, дамским мастером и т. д. Любителем женщин он был изрядным и живописал их со всей страстью - ярко, живо, эротично. Сексуальность каждой из его героинь - накала расплавленной стали.
Перед нами аллегорическая фигура - «Медицина». В свободном восточном одеянии, изобретательно пестро орнаментированном. Заметим в скобках, что был Климт мастером орнамента, что помогло ему в работе книжного и журнального иллюстратора. Так вот, эта самая «Медицина», плоскостная, вытянутая, застывшая фигура, характерная для Климта, тоже сексуальна!
Оценка женской духовности однозначна: ведьма. Как таковая и как ведающая о мужчине все. «Ведьма» - одна из лучших графических работ художника. Женская нагота манила и пьянила его, беременность он, подобно Боттичелли, считал естественным состоянием женщины, часто рисовал беременных женщин - нагих и одетых. Статичность, вытянутость (к небу, к вершинам страсти) силуэта запечатленной модели не мешала, а вроде бы даже проявляла, открывала скрытую эротичность. «Саломея», хищно, как ястребиную лапу, изогнувшая кисти над головой Иоанна-Крестителя, буквально дрожит от охватившего ее желания, «Юдифь», «Афина Паллада» - в золотой лузге сливающегося с солнечными лучами наряда. Золото, мозаичные цветовые пятна - оттуда все это?
Источника два. Первый и главный: знакомство с творчеством Сёра, Синьяка и их последователей, заполнивших свои декоративные плоскостные картины раздельными мелкими красочными мазками, привело Климта к пуантилизму, который он, несколько реформировав, широко использовал в своей живописи. И второй, пожалуй, не менее важный: побывав в Италии, австриец в Равенне увидел византийские мозаичные фрески, сюжеты которых сочетали в себе пышность и безудержность языческих игрищ с высокой духовностью христианства, а в цветовой их гамме преобладал колер золотой. Климт для себя как для художника взял царственность наряда и - золото. Так начался его «золотой» период. Вкупе с пуантилистической манерой на фоне модерна. Ух!
И вот наконец-то подошли мы к самой знаменитой картине Климта, к многомиллионной золотой Адели - столь же прекрасной, столь же влекущей, столь же царственной и властной, как византийская императрица Феодора с равеннских мозаик, что запала художнику в душу. Адель Блох-Бауэр императрицей не была, аристократкой тоже, но почиталась одной из красивейших женщин Вены, была богата и вхожа и в венский «свет», и в круг австрийских художников и интеллектуалов. Климт писал ее дважды, и это дало повод назвать красавицу любовницей Климта, что, вообще-то говоря, более чем правдоподобно - художник был по-мужски обаятелен и оказывался любовником многих своих моделей. «Адель-II», написанная пять лет спустя после первой, хоть и с брызгами импрессионизма, но по стилистике близка к климтовской «Медицине»: она изображена во весь рост, так же стоит, будто по стойке «Смирно!» и так же презрительно и сурово смотрит на мир. Золота уже нет - ни в платье Адели, ни в душе художника.
Зато в первом портрете! Боже, как хороша, как по-сумасшедшему привлекательна эта молодая женщина! «Воистину еврейки молодой мне дорого душевное спасенье, - писал Александр Сергеевич Пушкин. - Спасти хочу земную красоту...» Климт спас. Адель Блох-Бауэр стала бессмертной. Ее лицо, плечи, руки реалистически, но предельно экпрессивно написанные, выступают из платья, будто покрытого разновеликими то сверкающими, то матовыми золотыми пластинками. Интересно, читал ли Климт о таком вот золотом и самоцветами затканном платье прославленной Роксоланы, первой жены Сулеймана-Законодателя. Его подарил своей любимой султан. То платье нам не дано увидеть, а вот золотой наряд Адели - милости просим, он сейчас в «Новых галереях», в манхэттенском музее. Что расположился на углу 5-й Авеню и 86-й улицы, куда вас довезут поезда метро 4, 5, 6 (остановка «86-я улица»).
Музей этот - самый юный в череде крупнейших нью-йоркских музеев - открыл двери для публики меньше чем пять лет тому назад. Величественное его здание построено в начале прошлого века архитектором Хастингсом по заказу видного промышленника Миллера. Потом обитала в нем жена мультимиллионера Вандербильта, затем - долгие годы - институт исследований еврейской истории, а в 1994 году куплен он был искусствоведом, коллекционером и арт-диллером Сержем Забарским и бизнесменом, знатоком и собирателем лучших произведений австрийского искусства Рональдом Лодером с единственной целью: создать музей нового немецкого и австрийского искусства и разместить там свои ценнейшие коллекции.
Забарский, к сожалению, до открытия музея не дожил и его президентом стал Лодер, семья которого эмигрировала в Америку из Австрии. Мать Рональда, ставшая знаменитой Эсти Лодер, чтобы помочь бедствующей семье на кухне готовила крем для лица и, расфасовав по баночкам, разносила по квартирам. Крем был отличный, клиентура множилась. Эсти открыла лавочку, потом еще одну, потом число магазинов и число наименований кремов и всевозможной косметики стремительно увеличивалось, а теперь империя «Эсти Лодер» покорила весь мир. Руководит ею уже давным-давно Рональд, совмещая успешно эту работу с руководством музеем. Именно он убедил наследников Адели Блох-Бауэр расстаться с портретом бабушки, а когда картина выставлена была на аукцион, купил ее. За 135 миллионов долларов. Такая цифра на торгах произведениями искусства зафиксирована была впервые.
Весьма любопытной была церемония представления прессе вновь приобретенной картины. Яблоку негде был упасть. Лес кино- и фотокамер. Из русскопишущих медиа присутствовала только журналистка из газеты «Русский базар».
В этом же зале на стендах еще четыре живописных полотна Климта: второй портрет Адели (о нем мы уже говорили); два необычных пуантилистических пейзажа - «Яблоня» и «Березовая роща»; чарующий городской ландшафт «Дома на озере Аттерзее». Урбанистический этот пейзаж чем-то созвучен «Городу в зелени» Эгона Шиле, хотя последний создает более убедительный, более социальный, что ли, портрет города (применим шагаловский термин). Эта картина Шиле, тоже новое приобретение музея, выставлена в «Новых галереях», так что вы сможете сравнивать.
Климт, безусловно, великий австрийский художник. В общемировом масштабе? Не знаю, не знаю... В канун третьего тысячелетия какое-то поветрие мир охватило: определять сотню самых-самых - писателей, философов, героев, любовников, полководцев, и непременно, конечно же, художников. Издания разнонациональные, какие-то вариации есть, но, так сказать, «основной состав» везде одинаков. Имени Климта там нет. Как, впрочем, нет целого ряда художников замечательных. Арт-критики во все века были консервативны.
А то, что Густав Климт талантливый художник, - истина непреложная. Любоваться его солнцем и золотым сиянием освещенной живописью - удовольствие огромнейшее. Тем более сейчас, когда в музее «Neue Galerie» вас ждет «Золотая Адель».