СНЫ ЗОЛОТЫЕИсповеди наркоманов

Объяснения
С первых же месяцев после выхода книги и до сих пор идут письма, звонки, вопросы. Из вопросов я бы выделил три главных. Не по значимости, а по тому, что задавались чаще других. Первый: как мне удалось проникнуть в тот наркоманский мир? Второй: почему меня не тронула наркомафия? И третий: верна ли статистика, которую я привел, верно ли заключение экспертов, что в ближайшие годы счет больных наркоманией пойдет на десятки миллионов?

Два первых вопроса очень интересны тем, что отражают полное неведение людей обычных, нормальных, того, что касается наркомании вообще. Им представляется, что мир наркоманов — что-то бесконечно далекое от них, некое незнакомое сообщество.
Увы, но это не так. Друзьям и знакомым, которые удивлялись, я говорил: “Берите побольше денег и идемте на Даниловский рынок — возьмем там все, от опийного мака до винта. А найдутся деньги, чтобы еще и девочек угостить, так нас и в притон поведут — свои люди!”
“Неужели так просто?” — удивлялись друзья.
Увы, это так. В главе «Дорога» я уже рассказывал о Караганде. Приведу еще один карагандинский пример. Просыпаюсь утром в затрапезной карагандинской гостинице, голова трещит с похмелья и от перекура. Накануне провел вечер с местными анашистами в одном поселочке. С ними можно пить в компании, это совмещается. А вот с теми, кто сидит на игле, кто колется, — опасно. Они этого на дух не выносят. Для них алкоголь — грязный кайф, бычья тяга... Спускаюсь в буфет, беру супчик, страдаю над ним. За соседним столом — четверо парней. И один из них смотрит на меня в упор. Лицо такое коричнево-черное, одутловатое — явный анашист, плановый. Подходит ко мне, подает полстакана водки: «Выпей, земеля, а то я вижу — тяжко тебе». Я, естественно, благодарю, выпиваю, завязывается разговор. Потом поднимаемся ко мне в номер, у меня там водка была... И вот мы уже кореша... Узнав, что я еду из Чуйской долины, сразу же спрашивает: “Братан, пых есть? Пых везешь?” Видите, как просто.
А что касается мафии, то она ко мне и к моей книге имеет опосредованное отношение. Я и взялся-то писать «исповеди наркоманов» от злости, из чувства протеста... Как только дали нам свободу, разрешили писать и говорить, что хочется, так все материалы газет и ТВ, касающиеся наркомании, свелись к одному — к информации о килограммах героина, задержанных на таможне, о наших доблестных пограничниках и тому подобном. Получилась какая-то нелепая игра в «сыщики-разбойники»! До сих пор играем! А суть же в другом — в том, чтобы рассказать мальчишкам, какая это страшная пагуба. Что я и пытаюсь сделать.
А о мафии у нас сегодня знают все. Известны каналы, маршруты транспортировки - никакой тайны здесь нет. Встретился я в той поездке совершенно случайно с одним крупным московским бизнесменом. Мы и раньше друг о друге слышали, а тут встретились, да еще где! Узнав, чем я занимаюсь, он вдруг разговорился, проявил удивительную осведомленность. Оказывается, они, большие люди бизнеса, прежде чем устанавливать связь с другими концернами, провели разведку и узнали: в основе капитала многих из этих «концернов» лежат деньги наркомафии. И вообще, мол, он точно знает, что весь наркобизнес в СНГ контролируют пять «семей» в пяти городах... Тут я сделал какой-то протестующий жест, и он тоже опомнился, прервался. Посмотрели мы друг на друга и почти в один голос сказали: «Давай не будем об этом. Это не наше с тобой дело...»
В общем, старался держаться подальше. Хотя, конечно, кое-какие переживания были - однажды на этой почве слегка свихнулся. Как-то перелетал из одного города в другой и вдруг в аэропорту при посадке слышу: «А вот и он...» Я так и обмер. Все, думаю, засекли, ведут. Допрыгался, голубчик, дообщался, приняли за какого-нибудь тайного опера и теперь ведут, а потом пришибут где-нибудь по дороге из аэропорта. Сижу в самолете, трясусь, глазами зыркаю: вон тот, который дремлет, прикрывшись газетой, притворяется или следит? А вон тот, что все время оглядывается? Который из них? Моё кресло находилось в конце салона, а напротив, через проход, пустое. Перед посадкой на него села стюардесса и задремала. А у меня одна мысль: неужели она? Конечно, что может быть удобнее, чем использовать летчиков и стюардесс для провоза наркотиков - они же никакого контроля не проходят...
В аэропорту после посадки озираюсь, стараюсь держаться поближе к людям. Втиснулся в тот автобус, который был забит народом погуще. До гостиницы доехал нормально. Переночевал. А утром, лежа в постели и пытаясь всё осмыслить, вдруг сообразил! Да ведь там, на контроле, обо мне сказали: «А вот и он» — потому что я опоздал, я был последним пассажиром на регистрации! А я Бог знает что навообразил. В общем, психоз. Кому я нужен?
И последний вопрос: верен ли прогноз экспертов, что счет наркоманам скоро пойдет на десятки миллионов?
Этот вопрос - особый. И потому ответ на него я выделю в отдельную главу.

Конец света
Сегодня в России, по официальным данным, как минимум 6 миллионов наркоманов. Откуда эта цифра и почему “как минимум”? По сведениям Минздрава, сейчас в стране зарегистрировано почти 600 тысяч больных. Международная практика показывает, что для получения реальной картины количество зарегистрированных надо умножать на семь. Для Роcсии же введен особый поправочный коэффицент – “10”. Иными словами – 6 миллионов. Но это, повторю, как минимум. По данным того же минздрава, 60 процентов наркоманов составляют люди от 18 до 30 лет. То есть вполне взрослое население. А ведь у нас еще 4 миллиона беспризорников-малолеток. И они сплошь и рядом пробавляются наркотой. В России также зарегистрировано почти 300 тысяч зараженных СПИДом. При введении поправочного коэффициента “7” получаем 2 миллиона. Прибавьте к ним 1 миллион зараженных вирусным гепатитом, что чаще всего происходит при внутривенном вливании. Сопоставление всех этих данных заставляет серьезно задуматься об исходных цифрах и реальном количестве наркоманов в стране.
Подведем предварительный итог. Вначале – самый примитивный, экономический. Хотя сегодня у нас почему-то не говорят даже об элементарных экономических последствиях. А они вычисляются просто. Демографическая ситуация в России резко отличается от общемировой - в худшую сторону. Вот данные Госкомстата на 2002 год: у нас люди трудоспособного возраста – от 16 до 60 лет - составляют 36,9 процента от общего числа. В перспективе к 2016 году – 30 процентов. Но остановимся, конечно, на сегодняшней цифре. 36,9 процента населения – это 53,2 миллиона человек. Всего-навсего. Из них – несколько миллионов наркоманов. И теперь представьте, что с завтрашнего дня каждый четвертый уходящий на пенсию будет заменяться подросшим наркоманом трудоспособного возраста. И что станется со страной, в которой из 53 миллионов людей трудоспособного возраста 20 миллионов - наркоманы? Все остальные – чиновники, врачи, учителя, торговцы. Кто будет работать на производстве? С кого брать налоги? На что содержать пенсионеров, школы, больницы? Вот тогда-то все наши сегодняшние экономические проблемы покажутся нам детским лепетом. Но даже и экономическая смерть к тому времени не будет иметь значения. Потому что станет реальностью главное - вырождение нации.
Учтите также, что в стране идет катастрофическое сокращение детского населения – людей до 18 лет. По данным ООН, в 1992 году у нас было 44 миллиона 349 тысяч детей. А на начало 2003 года, согласно докладу “О положении детей в РФ”, - 30, 5 миллиона. Потеря составляет 14 миллионов! То есть миллионы тех, прежних, перешагнули порог совершеннолетия, а новые взамен им за эти десять лет не родились. Многие просто умерли от той же наркоты. Сейчас в России, по официальным сведениям, 4,2% населения – наркоманы. А по международным медицинским расчетам, если количество наркоманов в этносе превысит 7%, начинается процесс вырождения нации. Посмотрим же правде в глаза.
Для справки. По темпам роста ВИЧ-инфицированных Россия и Украине занимают первое место в мире.