Дом с картушем

Как-то проходя по Ист 49-й улице недалеко от Третьей авеню в Манхэттене, я обратил внимание на оригинальный старый картуш, укрепленный над входом в довольно элегантный, сложенный из темного кирпича, трехэтажный особняк с мансардой. Картуш был покрашен в серый цвет. Причем видно было, что эту процедуру за годы существования дома делали многократно, не снимая при этом предыдущие слои краски. Из-за этого она местами приподнялась над основой, отслоившись пластинами. Над помещенным в центральной части картуша щитом порхал ангел с полуразвернутым свитком, а снизу располагались четыре охотничьих рожка. На самом же щите на фоне нотного стана находилось изображение скрипки . Под этой явно артистическо-музыкальной композицией готическими буквами была выведена надпись «Created in the Dear, 1926», то есть по смыслу «Создано в любви». Итак, дом был построен в 1926 году, и я невольно высчитал про себя, может быть по старой советской привычке отмечать круглые даты, что ему исполнилось ровно 80 лет. Этот несколько необычный, с большущими окнами дом чем-то меня зацепил. Я довольно долго простоял около него, пока не решил, что скрипка над входом в дом изображена неспроста, и что вероятнее всего он был построен каким-то музыкантом.
Мой отец был профессиональным скрипачом, и я с детства знал имена многих выдающихся виртуозов-исполнителей, так как дома об этом часто шли разговоры, особенно тогда, когда я упорно не хотел учиться играть на скрипке, а отец меня заставлял ходить в музыкальную школу, а потом часами “пилить” гаммы и арпеджио. В общем, скрипача из меня не получилось, но память осталась, и около этого странного особняка в Манхэттене на меня нахлынули воспоминания. Я подумал тогда: уж не жил ли здесь кто-то из тех, чье имя у нас дома обожествлялось, приводилось мне в качестве образца для подражания и служило причиной моих мучений. Вот так появился повод для поиска.
Не сразу, но довольно скоро мне удалось выяснить, что дом, расположенный по адресу 225-227 Ист 49-я стрит, принадлежал когда-то выдающемуся скрипачу Ефрему Цимбалисту, имя которого я неоднократно слышал в детстве. Знаменитый музыкант, выходец из России, построил этот особняк для своей семьи. Он жил здесь со своей женой оперной певицей Альмой Глюк и детьми.
Ефрем Цимбалист родился 9 апреля (скоро его день рождения – еще одна дата!) 1889 года в Ростове-на-Дону в еврейской семье. Его отец был оркестровым дирижером. Он же стал и первым учителем своего талантливого сына. К девяти годам Ефрем исполнял партию первой скрипки в оркестре своего отца. В возрасте двенадцати лет молодой музыкант поступил в Санкт-Петербургскую консерваторию в класс самого Леопольда Ауэра и с течением времени занял почетное место среди таких светил мирового скрипичного искусства – учеников знаменитого маэстро, как М.Полякин, М.Эльман и Я.Хейфец.
После окончания консерватории Ефрем Цимбалист с большим успехом дебютировал в 1907 году в Берлине и Лондоне с концертом Иоганна Брамса, а в 1911 году играл с Бостонским симфоническим оркестром. В этом же году он поселился в США.
Женившись на знаменитой оперной певице сопрано Альме Глюк, он некоторое время гастролировал вместе с ней. Их сын, тоже Ефрем Цимбалист, и их внучка Стефани стали популярными киноактерами.
Цимбалист-старший гастролировал во многих странах мира, в 1934 году он приезжал с концертами в СССР.
С 1928 года Цимбалист параллельно с исполнительской вел и преподавательскую деятельность в филадельфийском Кёртис-институте, работал в качестве руководителя его скрипичного отдела.
Кёртис-институт давно пользуется мировой известностью как одно из самых престижных, элитных музыкальных учебных заведений для избранных. Он был основан в 1924 году для подготовки исполнителей мирового класса. Студентов в нем всегда было немного, сейчас, к примеру, там обучается чуть больше полутора сотен человек. С самого начала в этом учебном заведении преподавали выдающиеся музыканты, в числе которых были и выходцы из России: скрипачи Леопольд Ауэр и выпускник Московской консерватории Иван Галамян, пианистка Изабелла Венгерова, ну и, конечно, Ефрем Цимбалист.
Институт получил свое название в честь известного американского издателя и филантропа Кира Кёртиса, дочь которого Мэри Луиза Кёртис Бок основала это учебное заведение, вложив в его создание весьма солидные деньги. В 1941 году Цимбалист стал директором этого престижного института, оставаясь на этом посту в течение последующих двадцати семи лет. Его первая жена Альма Глюк умерла в 1938 году. С 1943 года его женой была Мэри Луиза Кёртис Бок.
Цимбалист завершил карьеру исполнителя в 1949 году, но вернулся на сцену через три года, дав первое представление концерта для скрипки с оркестром Джан-Карло Менотти – одного из наиболее известных оперных композиторов ХХ века, выпускника Кёртис-института. Этот концерт композитор посвятил Е.Цимбалисту.
Выдающийся музыкант окончательно покинул сцену в 1955 году, но продолжал вести активную творческую, педагогическую и общественную деятельность. В 1962 и 1966 годах он входил в состав жюри Международного конкурса скрипачей имени Чайковского в Москве.
Е.Цимбалист является автором скрипичного концерта, «Американской рапсодии», оперы «Ландара», музыкальной поэмы «Дафнис и Хлоя», пьес для скрипки и фортепиано и многих других музыкальных произведений, в том числе и школы игры на скрипке, которую он назвал «Ежедневные упражнения в течение часа».
Ефрем Цимбалист умер в возрасте 95 лет в 1985 году. Но остались его музыкальные записи, его ученики, а в средней части Манхэттена остался его бывший дом, с сохранившейся эмблемой, которую, вероятно, придумал сам музыкант.
После того, как он окончательно переехал жить в Филадельфию, в доме поселился Генри Луз, бывший в свое время одним из влиятельнейших американских издателей. Он основал и издавал несколько популярных журналов, в числе которых были деловой журнал «Fortune», иллюстрированные журналы «Life» и «Sports Illustrated».
В 1950 году в особняке размещался 17-й полицейский участок, но даже и тогда музыкальная эмблема над его входом не была убрана. Теперь это просто жилой дом, где квартиры сдаются в аренду. А памятной таблички на доме нет. Я надеюсь, что это упущение еще исправят.