Кочующие дети

Два дела, которые рассматриваются сейчас в судах двух американских штатов (Теннесси и Огайо), придают новый смысл словосочетаниям «черный рынок» и «живой товар». Речь идет о своеобразном подпольном базаре, на котором торгуют... детьми, вернее даже, о подпольных маршрутах, по которых дети кочуют от одних приемных родителей к другим без ведома властных структур.
Во многих штатах находятся отдельные лица или супружеские пары, готовые усыновить (удочерить) детей, отвергнутых и родными, и приемными родителями. Иногда подобные усыновления происходят посредством агентств, ответственных за благополучие детей (child welfare agencies), но чаще – напрямую. Мать и (или) отец, отчаявшиеся самостоятельно воспитать «трудного» или больного ребенка, узнают от друзей или знакомых о женщине или супругах, готовых взять его под крыло, связываются с ними по телефону или Интернету и за определенную сумму (определенный ежемесячный «оклад») продают им сына или дочь. К подобным людям (парам) обращаются и приемные родители, осознавшие, что их «эксперимент» оказался неудачным и усыновленный (удочеренный) ими ребенок так и не стал членом семьи.
Под крыши таких сердобольных (или прагматичных) индивидуумов (супругов) стекаются «лишние» дети со всей Америки - родившиеся здесь или «завезенные» из-за рубежа, отличающиеся трудным характером или страдающие от различных недугов. Иные пары держат дома одновременно по 15-18 детей, превращая их воспитание в основное свое занятие и основной источник дохода (скромного, но позволяющего сводить концы с концами). Другие параллельно работают или имеют небольшие бизнесы.
Так или иначе, некоторые педагоги и социологи считают подобных «многодетных» супругов благородными людьми, спасающими никому не нужных ребятишек, своего рода последней инстанцией. Так, по мнению Кента Маркуса, директора National Center for Adoption Law & Policy, этими людьми движут самые благородные побуждения, а некоторые даже имеют «призвание» - воспитывать детей с различными физическими и психологическими проблемами. С Маркусом согласна Шарлен Стоктон из Теннесси, усыновившая 17 больных детей: «Эти дети гнили бы в системе «foster care», если бы я их не усыновила».
А вот невропатолог Роналд Федеричи, автор книги «Help for Hopeless Children» («Помощь безнадежным детям»), уверен, что большинство «многодетных» пар берут под крыло детей в основном ради денег. Власти дают им приличные суммы денег (за одного ребенка-инвалида от правительства можно получить более 1,000 долларов в месяц), биологические и приемные мамы и папы платят меньше, но в целом набираются достаточно круглые суммы.
К тому же родные и приемные родители редко торгуются с «последними инстанциями» – ведь главная их цель - не продать своих детей подешевле, а поскорее сбыть их с рук, минуя официальные инстанции и длительные бюрократические процедуры. Правда, бывают и случаи откровенной торговли детьми. Так, в 2000 году некая Дениз Томас из Колорадо попалась на попытке продать по Интернету приемную дочку, привезенную ею из России. На суде г-жа Томас заявила, что хотела возместить огромные расходы, связанные с удочерением девочки.
По мнению Роналда Федеричи, который сам усыновил семерых детей, в киберпространстве имеются сотни «чат-румов», где встречаются и беседуют люди, пытающиеся пристроить не подошедших им приемных детей, – причем пристроить «подпольно», в обход властным структурам.
Бытует также мнение, что власти сами закрывают глаза на эту подпольную миграцию детей, ибо не желают брать новых подопечных в свою и без того перегруженную систему. Особенно это касается детей, которых американцы усыновили (удочерили) за рубежом. По словам Сюзан Шэрон Майер из Флориды, приемной матери 28 (!) детей и основателя Foundation for Large Families, «большинство американских агентств не берут детей-иностранцев, и они застревают в семьях» людей, которые их усыновили, не смогли к ним притереться и не знают, куда их деть. Пока кто-то не просветит их, рассказав о «последних инстанциях».
Семьи, берущие под крыло таких «лишних» детей, тоже общаются друг с другом. Иногда они обмениваются своими питомцами, иногда делятся опытом, обсуждают методы воспитания. Многие подобные семьи объединяет и то, что они используют весьма сомнительную систему воспитания (лечения) известную, как “attachment therapy”. Эта система, по идее, должна помочь беспризорным, «трудным» детям преодолеть недоверие к окружающим, неспособность привязываться к кому бы то ни было, но на деле она нередко приводит к обратным результатам.
Нэнси Томас, одна из ярых проповедниц “attachment therapy”, написала на эту тему книгу, которая называется “When Love is Not Enough” («Когда одной любви недостаточно»). Как можно догадаться по названию, речь идет о строгих методах – жесткая дисциплина, трудные задания и т.д. Хотя, наряду с ними, “attachment therapy” включает методы достаточно гуманные и эффективные. Например, детей рекомендуется часто держать в руках (если они маленькие) и смотреть им в глаза, когда вы разговариваете с ними или даете им конфеты и другие лакомства. Нэнси Томас советует также устанавливать сигнализацию на дверях детских спален: по ее мнению, детям это дает ощущение безопасности, а приемным родителям – возможность контролировать детей.
Тем не менее некоторые семьи, взявшие под крыло «лишних» ребятишек, забывают о гуманности и превращают свои дома в своего рода «бут кэмпы» или даже тюрьмы, где с детьми обращаются, как с солдатами-новобранцами или преступниками. Но две супружеские пары, которых, как мы уже отметили, судят сейчас в Теннесси и Огайо, вышли за пределы не только обычной, но и тюремной строгости, приблизившись к садизму.
Дебра и Том Шмицы, усыновившие 18 мальчиков и девочек в возрасте от 1 до 18 лет (большинство - инвалиды), обвиняются в том, что они били детей, а также окунали в холодную воду, заставляли спать в металлической клетке – без матраса и простынь и копать в земле ямы, грозясь, что в случае чего их туда зароют. От родителей, подбросивших им этих несчастных детей, Шмицы получали от 364 до 817 долларов в месяц (в целом – от 8 до 9 тысяч долларов), хотя некоторые мамы и папы платили не деньгами, а натурой – покупали продукты, одежду и т.д.
Шарен и Майкл Грэвеллы, усыновившие 11 детей в возрасте от 1 до 14 лет, укладывали их спать в деревянных коробках, поставленных друг на друга и отгороженных от внешнего мира металлическими сетками (как кур в курятнике), а за самые невинные провинности жестоко наказывали. Так, мальчика, без спросу полакомившегося хлебом с арахисовым маслом, держали в «коробке» в течение двух недель. Другого мальчика, не сумевшего удержать мочу, заставляли спать в ванне в течение 80 дней.
И Шмицы, и Грэвеллы, конечно, пытаются оправдаться и выставить себя в самом выгодном свете. Они подчеркивают, что все их подопечные страдали от психологических проблем и нуждались в особом подходе. Что ими двигала любовь к детям. Что все строгие меры принимались для безопасности самих ребятишек. По словам Майкла Грэвелла, их «необходимо было держать в закрытых кроватях, чтобы они не падали на пол, не вредили друг другу, не ходили по комнатам, не брали в рот что-то несъедобное и опасное». Грэвелл отметил также, что раскрасил клетушки в «курятнике» в яркие цвета, подчеркивая тем самым, что рассматривал их как детские кроватки, а не тюремные камеры для опасных преступников. Наконец, он добавил, что дверцы «клетушек» закрывались, но не запирались на замок.
Дебра Шмиц, в свою очередь, клянется и божится, что искренне заботилась о всеми заброшенных детях: «Я могла ходить в лохмотьях, но мои дети всегда выглядели прекрасно».
В поддержку обвиняемых неожиданно выступила Эрин Стаки, председатель American Academy of Pediatrics’Committee on Hospital Care, заявившая, что и в госпиталях младенцев и маленьких детей часто держат в закрытых кроватках чтобы они оттуда не вылезали, и что подобные кроватки вовсе не предназначены для наказаний или ограничений. Правда, Эрин Стаки оговорилась, что детей ни в коем случае нельзя надолго оставлять в таких кроватках, и если ребенок хочет встать и выйти, ему надо уделить внимание.
Некоторые из детей (даже те, что подвергались суровым наказаниям) тоже утверждают, что чувствовали себя в безопасности у Шмицов и Грэвеллов. Но, возможно, в них говорит страх или у них развился своего рода комплекс рабов, которым необходимо находиться под крылом господина, даже если господин всячески над ними издевается. Во время суда, скорее всего, будут учитываться и психологические проблемы несчастных детей, не позволяющие им адекватно реагировать на угнетение. А возможно, будет учитываться и то, что подобные случаи уже наблюдались в прошлом и иногда тревога оказывалась ложной или почти ложной. Так, в 2004 году некая Фрэнсис Эллен Мэттьюс из Теннесси была арестована по обвинению в жестоком обращении с приемными детьми, большинство которых были инвалидами. Суд признал ее виновной, но впоследствии ей были возвращены десять из 16 приемных детей. По всей видимости, в доме г-жи Мэттьюс они все же чувствовали себя уютнее, чем где-либо еще. А может быть, их просто никто не хотел брать...
Проблема «лишних» детей и их подпольных миграций – сложная и противоречивая. Америка только начинает ее решать, давая ей различные названия – от “child trafficing” до “adoptee swapping”. Надо надеяться, что рано или поздно проблему удастся решить. А пока что несчастных «кочующих» ребятишек притесняют все и вся. Биологические мамы и папы, которые от них отказываются. Приемные родители, которые то ли экспериментируя, то ли следуя моде, берут их под крыло, а потом выкидывают на черный детский рынок. «Многодетные» супруги вроде Шмицов и Грэвеллов, которые издеваются над ними на своих детских «фермах» (или в детских «зоопарках»). Наконец, властные структуры, которые в пылу борьбы с нелегальными усыновлениями стригут всех под одну гребенку, не умея выбирать меньшее из двух или многих зол.