Медицинские суды заменЯт присЯжных?

Согласно прогнозам экспертов, цены на медицинское обслуживание продолжат свое движение вверх. Кто в этом виноват - врачи, страховые компании, адвокаты? Какую сторону не послушаешь – виноват кто-то другой.
Так, врачи сразу же начинают обвинять страховые компании, которые увеличивают стоимость своих полисов. Особенно это относится к покрытиям, компенсирующим медикам судебные издержки в ходе тяжб с пациентами. Во-вторых, врачи жалуются, что их просто замучили адвокаты, стремящиеся извлечь выгоду из любой, даже самой незначительной оплошности. Согласно одному из авторов National Law Journal Полу Беррингеру, эксперты, на мнение которых он ссылается, считают, что до 80 процентов всех поданных против врачей исков (malpractice litigation) не имеют под собой никаких оснований.
Главный же недруг страховщиков – юристы. Из-за них, говорят представители страховых компаний, мы вынуждены увеличивать цены на свой товар. Адвокаты выбивают многомиллионные компенсации для своих клиентов, а платить приходится нам. Не можем же мы вести бизнес в ущерб себе. Вот и получается, что страдают медики.
Понятно, что адвокаты подобные доводы опровергают, приводя в доказательство ежегодные размеры доходов и прибылей страховых компаний. На убытки последним, действительно, грех жаловаться. Каждый год приносит им увеличение доходов.
Не стоит отрицать, что фривольных судебных разбирательств по поводу ошибок или небрежности американских докторов хватает. О том, как любят в нашей стране судиться по поводу и без него, - известно всем. Однако дыма без огня, как говорится, не бывает. Врачей, которых к больным на пушечный выстрел подпускать нельзя, увы, немало. Поэтому немного странно, что, по данным экспертов из Center for Justice and Democracy (CJD), всего 2 процента пациентов, которые не поправили, а серьезно ухудшили свое здоровье, обратились за содействием к адвокатам. Но, может быть, сотрудники CJD оказались слишком осторожными в своих выводах?
На веб-сайте PointofLaw.com один из респондентов, чей отклик выдает в нем опытного профессионала, привел другие сведения. Согласно его информации, отвечать на судебные иски по обвинению в небрежности или халатности пришлось более 50 процентам практикующих в США врачей! Скольких из них судили за действительно допущенную халатность, а скольких привлекали к ответственности напрасно, неизвестно. Впрочем, сам я не очень-то склонен доверять цифрам с PointofLaw.com...
Однако медицинские ошибки – дело очень серьезное. В свое время в одной из статей на медицинскую тематику я приводил следующие факты. В начале 90-х американская общественность была шокирована результатами исследования профессора Гарвардского университета Люсьена Липе. Ученый проанализировал данные, касавшиеся госпиталей и больниц штата Нью-Йорк, и пришел к выводу, что смерть одного пациента из 200 была результатом допущенной медперсоналом оплошности в ходе лечения.
По расчетам профессора, ежегодно в США в результате медицинских ошибок умирало около 120 тысяч человек. Казалось бы, время бить тревогу. Но все осталось без изменений. В 1999 году в СМИ был опубликован новый отчет, авторами которого были эксперты Института медицины (Institute of Medicine). Их данные фактически подтвердили выводы Липе, еще раз доказав, что за стенами медучреждений не все благополучно. Ежегодно, заявили ученые, в госпиталях нашей страны в результате ошибок врачей и медсестер умирает 98 тысяч человек. Среди главных ошибок были названы: передозировка лекарств, препараты, которые были прописаны или предложены для приема «не тем» пациентам, ошибки в диагнозе. Конечно, шквал критики обрушился в первую очередь на администрацию госпиталей, хотя она-то как раз и не была главной виновницей происходящего. Многие медики анонимно признались, что совершенные ошибки тщательно скрываются от руководства. Коллеги же, даже если и были в курсе дела, молчали: кто знает, что будет завтра, от ошибок ведь никто не застрахован. А ведь в уставе American Medical Association’s Council and Judicial Affairs черным по белому записано, что врач должен ставить в известность пациента о допущенной ошибке.
По данным федерального учреждения Centers for Disease Control and Prevention (CDC), от медицинских ошибок погибает больше людей, чем от рака груди, СПИДа или дорожно-транспортных происшествий.
Прямые и косвенные убытки, вызываемые медицинскими ошибками, составляют 37,6 млрд. долларов ежегодно. Академия медицинских наук США пришла к выводу, что 70% допущенных ошибок - предотвратимы, 6% можно предотвратить при благоприятных обстоятельствах и 24% предотвратить невозможно.
Согласно исследованию общественной организации Public Citizen, пять процентов американских врачей-терапевтов совершают более половины всех медицинских ошибок в США.
По данным опроса, подготовленного National Patient Safety Foundation, 42% респондентов сообщили, что они сами или их родственники и друзья становились жертвами медицинских ошибок. А 32% отметили, что ошибки медиков негативно отразились на их здоровье. Согласимся, что 2 процента судебных разбирательств при вышеуказанных 42 процентах жертв медучреждений и отдельных эскулапов, - не слишком высокий показатель, чтобы говорить об «эпидемии» malpractice litigations. А ведь именно на этом делали акцент страховые компании и лично президент Буш, добиваясь проведения так называемой “tort reform”. По мнению страховщиков и Белого дома, увеличение стоимости страховых взносов, взыскиваемых с врачей, являлось прямым следствием компенсаций, которые были назначены присяжными.
Можно ли согласиться с таким выводом?
Вне всякого сомнения, адвокаты хотят заработать побольше и готовы защищать в суде хоть ангела, хоть дьявола, – профессия такая. Однако никто не станет возражать, что жажда сверхприбыли у страховых компаний не меньше. Известный журналист Боб Херберт писал в «Нью-Йорк таймс» (статья “Malpractice Myths”), что капитаны страховой индустрии словом не обмолвились о своем намерении сократить стоимость malpractice insurance в случае, если будут установлены ограничения на судебные компенсации, присуждаемые присяжными. Херберт при этом подчеркнул, что у него нет прямых доказательств того, что эти компенсации определяют размеры взносов (premiums), которые платят врачи. Все это – домыслы страховщиков, их «непомерная жадность» (“This is about greed”).
Его, правда, тут же поправили, сославшись на отчеты Government Accountability Office (GAO), House Joint Economic Committee, American Academy of Actuaries. Однако даже оппоненты журналиста из «Нью-Йорк таймс» и либеральных исследовательских центров вынуждены признать: страховые компании, настаивая на реформах, даже не упомянули о желании сократить размер premiums частным врачам и медучреждениям. Очевидно, что страховщиков не устраивают просто ограничения на компенсации, они явно хотят чего-то большего. Чего же именно?
Весной нынешнего года сначала в Конгрессе, а потом и в СМИ стало усиленно обсуждаться предложение отказаться от услуг присяжных при разбирательстве тяжб пациентов с врачами. Место присяжных должен занять судья, председательствующий в специальном учреждаемом Health court. Сторонники этой идеи в верхней палате Конгресса сенатор-республиканец Майк Энзи (Вайоминг), его однопартиец из Палаты представителей Мэк Торнберри (Техас), а также присоединившийся к ним сенатор-демократ Макс Бакус (Монтана) вынесли на рассмотрение своих коллег законопроект, который в случае принятия позволил бы штатам вводить у себя специальные Медицинские суды, исключающие присутствие присяжных. Лоббированием межпартийного предложения занялась организация Common Good.
По мнению спонсоров законопроекта, опытный и подготовленный для ведения разбирательств между врачами и пациентами судья лучше подходит для роли Третейского арбитра, чем далекие от медицинских нюансов сограждане. Судья, а не стороны, участвующие в процессе, получит право для консультации с экспертами, которых он будет подбирать по своему усмотрению (работу судьи, клерков, услуги специалистов, станут оплачивать налогоплательщики. – М.Т.). Что же касается компенсаций, то их размеры следует строго регламентировать, как и в случае с травмами на рабочем месте – worker compensation. Отвечая на протесты критиков, что, мол, суды присяжных – это неотъемлемая черта американской демократии, Бакус и его коллеги приводят в качестве контраргумента Семейный суд, а также суды, в которых разбираются дела, связанные с банкротствами или неуплатой налогов. Дескать, еще один специальный суд не повредит.
Авторы билля о медицинских судах обращают внимание общественности на масштабы так называемой «защитной медицины» (defensive medicine), которые приняли огромные размеры. Дело в том, что, опасаясь обвинений в небрежности, врачи, чтобы перестраховаться, назначают пациентам совершенно ненужные тесты. Например, при незначительном ушибе головы пострадавшего клиента посылают на CT scan или MRI. Подвернул ногу – делай рентген. И так далее.
Практика перестраховки приняла такие размеры, что ежегодно обходится пациентам в 60 млрд. долларов - как в виде прямых выплат медучреждениям, так и в виде возросших страховых взносов.
Проведенный не так давно опрос среди медиков Пенсильвании показал, что более 90 процентов врачей этого штата практикуют defensive medicine. В случае же, если ошибки случаются, их стараются скрыть и не афишировать.
Нельзя сказать, что идея учреждения Медицинских судов не несет в себе рационального зерна. В то же время мне трудно принять довод ее адептов, что присяжные не способны выносить объективные вердикты, не являясь специалистами в области здравоохранения. Следуя такой логике, нужно либо вообще закрыть данный демократический институт, либо отбирать в жюри исключительно профессионалов: экономистов – в присяжные на процессы, где судят корпоративных мошенников, юристов – в присяжные по уголовным делам, финансистов – в присяжные, которые станут решать судьбу злостных неплательщиков налогов. Такие предложения мне уже приходилось слышать, однако всерьез их никто до сих пор не принимал.
Бесспорно, что присяжные в своем большинстве не являются экспертами, но ведь в делах о медицинских ошибках одних профессиональных знаний явно недостаточно. Действительно, члены жюри нередко руководствуются эмоциями, которым вряд ли будут подвержены судьи и приглашенные ими в качестве экспертов коллеги тех, кого привлекли к ответственности. Вот как думают присяжные: сегодня пострадал сидящий перед нами истец, завтра на его месте может оказаться каждый из нас. Вот как станут рассуждать приглашенные судьей медики-эксперты: сегодня мы согласимся наказать своего коллегу, завтра он поддержит иск против нас.
По словам Херберта, его всегда поражало, с каким холодным безразличием и даже цинизмом относились отдельные представители одной из самых благородных профессий на земле к жертвам медицинских ошибок. Давая показания в подкомитете Конгресса, один из врачей, пишет он в «Malpractice Myths”, спокойно заявил: «Ну да, у этой пациентки мы ошибочно определили опухоль, в результате чего пришлось удалить обе груди. Но ведь она жива. А грудь? Подумаешь, обратится к пластическим хирургам, и они ей сделают новую, лучше прежней».
Присяжные подобный иронически-издевательский комментарий оценят по достоинству: заплатив энное число миллионов, эскулап в будущем станет вести себя более прилично. Если же их место займет собрание профессионалов, они, скорее всего, пропустят мимо ушей оскорбительную реплику коллеги. Страдания пациента никто принимать в расчет уже не станет, тем более платить за них. Получи за отрезанную грудь или ногу согласно прейскуранту – и прощай, мы с тобой в расчете. Извини еще раз, ошибочка вышла...