Изысканный секс с китаянкой

Записки нью-йоркского детектива

1

Энни была счастлива. Да, конечно, она была счастлива. Она была счастлива целых 25 лет. Единственная любимая дочь в очень маленькой и очень дружной семье. Первая ученица в школе. Нью-Йоркский университет, диссертация, посвященная стилю Эдгара Аллана По. Но самая большая её удача называлась Лари Робертс. Сильный, статный, чуть насмешливый Лари. Сколько девушек сохло по нему, но он выбрал ее, именно ее. Они познакомились в университетской библиотеке и вышли на залитый мягким апрельским солнцем Вашингтон-сквер. Они шли по Пятой авеню, взявшись за руки и беспричинно улыбаясь, а затем попали на узкую Кристофер-стрит. И там нашли, наконец, то, что искали, - маленькое уютное кафе с восхитительным капуччино и очень вкусными пирожными. А кафе, оно называлось « Афины» и содержал его старый грек, сразу стало их кафе. [!]
Лари не долго проучился в университете и ушел в бизнес. В бриллиантовый бизнес на 47-й стрит. У него там были друзья. Точнее, отец его близкого друга, старый еврей мистер Джейкоб Гордон, глава фирмы «Джейкоб Гордон, Инк». В фирме, кроме мистера Джейкоба, работали его жена, зять и старший сын - друг Лари. Лари уже на первый чек снял квартиру на Коммерс-стрит. Недорогую, совсем крохотную, но все же состоявшую из трех комнат, в одну из которых надо было подниматься по старой скрипучей лестнице. Она пришла к нему в его новую квартиру и провела с ним всю ночь. Она впервые провела настоящую ночь с настоящим мужчиной. Это был, кажется, пик ее счастья. Нет, конечно, было еще обручение, были первые дни жизни в новой квартире, когда она почувствовала себя хозяйкой. Были супружеские ласки, медовый месяц, который прошёл почти безоблачно. Огорчали ее только поздние приходы Лари домой. Обычно он являлся не раньше часа ночи, усталый и вялый. Когда она называла мистера Джейкоба эксплуататором и кровососом, Лари раздраженно отмахивался: «Ты ничего не понимаешь в нашем бизнесе. У каждого в компании свои обязанности. Мое - дело находить солидную клиентуру. А для этого надо постоянно быть в их обществе, посещать рестораны, ночные клубы, играть. Это очень тяжелая, но важная работа.» Энни была совсем наивной и, конечно, не догадывалась, что солидная клиентура 47-й улицы очень себя бережет, ведет размеренный образ жизни, одиннадцать часов ночи обычно встречает в постели и лишь изредка позволяет себе поздние развлечения.
Вначале она ничего не подозревала, затем постепенно ею стало овладевать какое-то странное беспокойство. Поздние долгие вечера без Лари были мучительны, она никогда не могла к ним привыкнуть и старалась заполнить время какой-нибудь механической работой. Однажды, перебирая белье в шкафу, задела какую-то штуковину, вделанную в стенку. Неожиданно нижняя полка шкафа подпрыгнула, испугав ее до смерти, и открылся тайник. В нем лежало три пистолета и несколько обойм. Энни долго рассматривала находку и даже не заметила, как за ее спиной вырос Лари. Просто сперва она услышала скрип паркета, а потом увидела его лицо. Оно не было таким открытым и улыбчивым, как всегда. И глаза... Какие у него были в тот момент холодные и жестокие глаза. И тяжёлый подбородок. Даже его красивый голос стал грубым и отталкивающим:
- Пистолеты - вещь опасная. Особенно, если они заряжены. Этот - заряжен. Я не хотел бы отчитываться перед тобой, просто скажу, что начал собирать коллекцию оружия. Тот пистолет, например, который ты держишь, очень редкий и дорогой экземпляр - браунинг самого первого выпуска. 1903 год.
Он грубо вырвал из ее рук пистолет, положил его снова в тайник и с силой захлопнул полку. С этого времени ее всюду преследовало это открытие: холодные, жестокие глаза и тяжелый подбородок. Больше они никогда не говорили о том, что произошло. Они вообще постепенно перестали говорить друг с другом. Да и о чем? О своих делах Лари не говорил, а ее делами не интересовался. Что может быть интересного в университете, о котором он вспоминал с отвращением. Энни тоже не старалась проникнуть в его жизнь. Но с той ночи она знала, что когда он уходит, то всегда берет с собой один из пистолетов. C той ночи они и спать стали в разных комнатах.
А потом появилась... видеокассета. У них был видеомагнитофон. Она иногда смотрела учебные фильмы по американской литературе, которую преподавала. Лари же видео не смотрел никогда. И вдруг эта кассета под его кроватью. Она наткнулась на нее, когда убирала квартиру. Энни включила видеомагнитофон и из любопытства поставила кассету. Возможно, это - рекламный ролик, нужный Лари по работе. Ей все еще хотелось верить, что Лари занимался бизнесом. Первые несколько минут она даже не могла понять, что, собственно, происходит на экране. Истина медленно доходила до ее сознания. Главным героем видеофильма был сам Лари, хотя его лицо и не появлялось в кадре. Он раздевал молоденькую китаянку. У нее были длинные блестящие волосы, стройные ноги и мягкие чувственные губы. Энни как завороженная смотрела на экран. Боже, что они там творили. Энни не была развращена и даже не догадывалась, что такое может быть. Кассета, вероятно, была вполне коммерческая. Под броским названием: «Изысканный секс с китаянкой». Энни сначала даже не могла предположить, что Лари может пойти на такое, но потом она нашла еще несколько кассет. Это были новые серии того же фильма. Китаянку раздевали там уже другие молодые люди.
До этого она таила надежду, что у них с Лари всё может наладиться. Теперь эта надежда рассыпалась. В её квартире на самой лучшей, самой любимой улице Нью-Йорка, где она еще недавно была так счастлива, вдруг стало пусто. Такого одиночества нельзя было испытать даже на дне океана.
Ее спас профессор Джордан. Ещё в студенческую пору она влюбилась в него платонической любовью скромной ученицы к известному ученому. Ей нравились его сократовский лоб, его блестящие глаза, львиная грива седых волос, его огромные познания, мировая слава, его странные книги, дерзкие и насмешливые. О последней его книге она написала рецензию, которая была опубликована в «Нью-Йорк таймс». Через неделю после этого Джордан увидел ее в университетском кафе, подошел, заглянул в глаза и сказал:
- Спасибо, только вы одна, кажется, и поняли, что я хотел сказать.
После этого они стали часто встречаться в маленьких богемных ресторанчиках, которыми так богат Гринвич-Виллидж. А однажды Джордан пригласил ее к себе, в свою запущенную холостяцкую квартиру на Лерой-стрит. От прежней старинной улицы осталось лишь семь великолепных двухэтажных особняков, утопавших в кустах олеандр, роз и вербены. Один из этих особняков принадлежал Джордану. Они сидели на широкой тахте, покрытой старинным персидским ковром, пили чудесное кипрское вино и Джордан показал ей свою коллекцию американских монет. Его коллекция считалась лучшей на континенте. В ней были представлены все, решительно все монеты, которые когда-либо ходили в Америке. Вдруг Джордан сказал:
- Посмотрите на эти три монеты. Они у коллекционеров носят название « The Brashers Doubloons» или просто « Brashers «. Их выпустил кузнец и ювелир Эфраим Брэйжер в 1787 году. Монетки - звезды моей коллекции.
- Ну и звезды! - простодушно рассмеялась Энни. - Смотрите, какие они неказистые и грязные. Давайте я вам их почищу.
- Что Вы, Энни! Химики еще не нашли способ отмывать старинные монеты так, чтобы ничего лишнего не снять и не повредить самой монеты. Эти три монетки должны еще долго оставаться такими грязными и неказистыми. Так вот, разрешите эти три монетки подарить вам.
За окном шумел дождь, землю устлали красные, оранжевые и какие-то лиловые листья, а в углу палисадника доцветал и никак не мог доцвести огромный желтый куст. Они сидели на тахте и пили кипрское. Она не помнила, как впервые прикоснулась к нему. Как впервые ощутила его. Помнила только, что совершилось что-то очень большое. На всю жизнь.
Утром они вместе, ни от кого не скрываясь, пошли в университет. И лица их светились каким-то особым светом. Подарок Джордана - три монетки - она небрежно бросила в карман пальто, как обычные квотеры, и они позвякивали всю дорогу.
- Ты с ними поаккуратней, - сказал Джордан.
- Слушай, - сказала она, - а эти монетки, они дорогие?
- То, что я сейчас ощущаю, в тысячу раз дороже всей моей коллекции, - сказал Джордан и рассмеялся.

2

В ту ночь - она никогда не забудет той ночи - Лари пришел домой около двух часов. Бледный, с перекошенным лицом, даже не поздоровавшись, он крепко взял ее за плечо и сказал:
- Я возвратился домой в одиннадцать. Мы поужинали вместе, немного поговорили, а потом легли, но долго не засыпали. Занимались… любовью (Лари усмехнулся). Кто бы тебя ни спрашивал, повторяй это до посинения. Иначе... Ты слышишь меня?
- Мы давно уже перестали слышать друг друга, Лари.
- Оставь свои метафоры, или как там они называются, не доводи меня до бешенства...
- Метафоры сейчас ни при чем, Лари. Я поняла все, что ты сказал. Если придет полиция, я скажу, что ты явился в одиннадцать и мы занимались любовью. До посинения, Так, кажется, ты изволил выразиться? Кстати, что в действительности произошло? You are on a split yam? Ты на порванном швартове? Как выражается в подобных случаях один из твоих друзей, который говорит, что служил на флоте, но, судя по всему, тянул срок во флотской тюрьме.
- Заткнись, - прорычал Лари и быстро поднялся по лестнице в спальню. Здесь, видимо, силы оставили его. Он медленно стянул с себя пальто, бросил его на пол, подошел к постели и буквально рухнул на нее. Через минуту он спал мёртвым сном.

Как всегда, когда ей было тяжело, Энни взяла Вашингтона Ирвинга и начала читать про Сонную долину, про далекие счастливые времена, когда, возможно, на месте этого самого дома, где она сейчас живет, раскинулось поместье какого-нибудь голландца: фруктовый сад, конюшни... Уютно пахло сладким табаком, пивом, яблоками и дымом. И ей казалось, что сама она сидит перед камином за пряжей и дремлет. Но только приятная теплая дремота стала разливаться по жилам, она вдруг вспомнила все и вскочила. Было шесть утра. Она решила позавтракать. Кофе вышел отличный, с белой густой пенкой. Она включила радио. Стрелка всегда стояла на одной волне: «All day, all night, all news!». Диктор с большим чувством повторял эти слова каждые полчаса, и это ее всегда веселило. Вдруг она услышала, что диктор назвал профессора Джордана. “Почему? - как-то отстраненно подумала она. - Сейчас идёт уголовная хроника. При чем здесь профессор Джордан? Что за вздор? Нет, это послышалось, конечно. Нервы...”. И снова его имя... Профессор Джордан, писатель, филолог, нобелевский лауреат... - да, это о нем, - убит сегодня ночью на берегу Гудзона, близ 12 West Little. В бумажнике профессора обнаружены две банковские карточки, по которым, как уже установила полиция, ночью было снято 1000 долларов. Очевидно, убийца, угрожая оружием, заставил профессора снять эти деньги. На месте преступления обнаружено редкое оружие - браунинг образца 1903 года.
Почти обморочная тяжесть давила на грудь и не давала дышать. В сердце медленно входила острая игла, и казалось, одежда становится влажной от крови. Сколько она так просидела, уронив голову на кухонный стол и прижав обе руки к сердцу, словно зажимая рану, она не помнит. Бесконечно говорило о чем-то радио. Много лет спустя она вдруг убедилась, что помнит все, о чём говорилось в то проклятое утро...
Очнулась она, когда яркое солнце уже залило небольшой сад за окном и снег сверкал на кустах и клумбах. Вдруг вспомнилось, что сегодня Рождество. Лари все еще спал. Рядом с его постелью валялся бумажник, из которого торчала пачка ассигнаций, рядом лежали тонкие резиновые перчатки.
- Животное, - прошептала она, бросив на постель гадливый взгляд. Затем открыла дверцу шкафа и подняла полку над тайником. Там лежало два пистолета. Третий, браунинг 1903 года, отсутствовал. Из миллионов ньюйоркцев Лари выбрал именно профессора Джордана, решив, что его жизнь значительно дешевле 1000 долларов. Она решительно вынула из тайника один из пистолетов. С пистолетом в руке она подошла к спящему. И тут только сообразила, что не знает, как стрелять. Она села на пол, зажав в руке ненужный пистолет, и горько заплакала. Потом она вытерла слёзы, мучительно пытаясь сообразить, что же делать дальше. Внезапно взгляд ее упал на небольшую коробку на ночном столике у постели. Коробка была завернута в красивую бумагу и перевязана красной лентой. «Рождественский подарок для китаянки. Завершение изысканного секса!» - подумала она с гадливостью. И вдруг, словно удивившись какой-то неожиданной мысли, Энни встала, взяла в руки коробочку, развязала бант, сняла цветную бумагу. В коробочке лежал изящный золотой браслет с несколькими бриллиантами. «Что ж, - сказала она после некоторого раздумья, - надеюсь, что мой рождественский подарок вам будет не хуже».

3

Старший детектив 10-го полицейского участка Фил Донован собирался пораньше отпустить стажера, которого к нему приставили. Всё же Рождество! Внезапно его вызвали к шефу. Вернулся он в свою комнату минут через 10.
- Я уж собирался отпустить тебя, Стив, - сказал он, возвратившись, - но тут понимаешь, дело есть и всякое такое... Захвати свою пушку.
Стив просиял от удовольствия. Уже неделю он болтался в участке, срок, по его мнению, огромный, а дел интересных - ну просто никаких. По дороге Фил объяснил стажеру: Какая-то женщина позвонила дежурному и сказала, что сейчас в греческом кафе на Кристофер-стрит находится убийца профессора Джордана. И что доказательства, уличающие его в этом преступлении, при нём. Ни примет, ни имени убийцы, ни даже точного адреса кафе звонившая не сообщила.
Кафе они нашли быстро. Посетителей было немного - одинокая пожилая женщина интеллигентного вида, хмурый мужчина лет 35 с холодным и жестким лицом, пузатый веселый толстяк-эквадорец, влюбленная парочка и двое молодых людей, о чём-то тихо переговаривавшихся в углу. Фил со стажером сели за столик и начали незаметно наблюдать за посетителями.
- Этот вот, - наконец сказал стажер шепотом, показывая на мужчину с тяжелым подбородком. - Двух мнений быть не может.
Постепенно кафе пустело. Первым ушла пожилая женщина, затем толстый весельчак-эквадорец. Наконец настал черед убийцы.
- Мы сейчас его упустим, - прошептал стажер. Но Фил старался уловить, о чем говорит парочка, которая вроде бы завтра собиралась во Флориду.
- Он уходит! - с отчаянием прошептал стажер.
- Черт с ним, - вдруг разозлился Фил, - пусть катится!
Потом ушли двое молодых людей, продолжая свой таинственный разговор. Последними вышли влюбленные. Они направились к старому «Гран-маркизу». Парень остановился у машины и стал искать ключи. Фил подошел к хозяину кафе и, показав ему свой значок детектива, спросил:
- Быстро... Вы знаете этих людей? - он кивнул на окно.
- Да, - сказал хозяин, - они здесь часто бывают. Сперва парень приходил с другой... Но уже месяца три-четыре ходит с этой...
- Спасибо, - сказал Фил, - у меня все. Доброй ночи.
У входа в кафе, скрываясь за колоннами портика, стояла красивая молодая женщина. Её лицо было сосредоточенным и жёстким. Она смотрела вслед выходившей парочки. «Странная женщина», - пробормотал Донован. К парочке детективы подошли вовремя. Парень уже открыл дверцу своего «Гран-маркиза».
- Простите, - сказал Фил, - я детектив 10-го полицейского участка. К нам поступила информация, что вы угнали машину некой Рут Гренди. Я лично думаю, что это несусветная глупость. Но мне нужно, чтобы вас увидели пострадавшая и одна свидетельница. Единственное утешение, что на это потребуется ровно 20 минут. Полицейский участок на углу Хадсон-стрит и Вест десятой.
- Что за чертовщина? - возмутился парень. - Из-за того, что какая-то старая идиотка...
- Заранее согласен со всем, что вы скажете, но я обязан вас показать потерпевшей и свидетельнице. Прошу прощения.
Твердый тон Фила и наличие Стива с недвусмысленно засунутыми в карманы пальто руками немного охладили незнакомца, хотя все десять минут езды до участка он не прекращал ругать дураков и дур среди свидетелей, потерпевших и полицейских.
- Я вынужден просить у вас прощения во второй раз, - сказал Фил Донован, когда вошли в его кабинет, а стажер и дежурный полицейский встали незаметно за спиной незнакомца.
- Давайте побыстрее закончим с этим делом, а затем уж я постараюсь вас простить за все сразу.
- Я вынужден у вас снова простить прощения, - настойчиво повторил Фил. - Дело в том, что мы подозреваем вас не в угоне машины, а в убийстве профессора Джордана, и я должен по обстоятельствам дела произвести внешний осмотр.
- Осматривайте, - с тихой яростью сказал незнакомец, - но это вам так не пройдет. Я не бессловесный гаитянин. Завтра же...
- Это будет завтра, - сказал Донован примирительно.
В карманах пальто человека по имени Лари Хиллборн не оказалось ничего подозрительного: бумажник с двумя авиабилетами во Флориду на его имя и имя мисс Ли Чен, 30 долларов, водительское удостоверение и ключи. Несколько монет разного достоинства от цента до квотера. Две монеты, особенно грязные, вообще были без всякого достоинства. Но именно они почему-то привлекли особое внимание Донована, который вынул из кармана лупу и начал их рассматривать.
- Вам не повезло, - вдруг сказал он Лари. - Я долго занимался нумизматикой, коллекционировал монеты...
- Мне наплевать, чем вы там занимались. Можете коллекционировать панталоны своих дам. Давайте поскорее кончать.
- Мы кончим очень скоро, - сказал Донован, - но прежде заполним соответствующую форму, она у нас называется PR - E - 3, об изъятии у вас двух монет.
- Какого дьявола! Заполнять какие-то там формы об изъятии всякой дряни! Выбросите их в мусор! Или для этого тоже надо заполнить форму?
- Я не думаю, что их надо было бы выбрасывать в мусор. А теперь я позволю себе осмотреть сумочку Вашей дамы.
- Там ничего нет, - запротестовала девушка. - Всякие мелочи и… подарок Лари.
- Подарок? - быстро спросил детектив. - Позвольте мне его посмотреть.
Мисс Ли Чен вынула из сумочки небольшую коробку, завернутую в цветную бумагу и перевязанную красной лентой. Донован лихорадочно развязал ленту, раскрыл бумагу и открыл коробку. Там лежал браслет. Довольно красивый. Золото и несколько маленьких бриллиантов.
- Ох, Лари, какая прелесть! - Девушка не могла оторвать взгляд от браслета.
- Я купил браслет в магазине Брукера на 47-й. Владелец может подтвердить этот факт, - со сдерживаемым бешенством процедил Лари. - Мои доходы позволяют мне купить такую штуковину.
- Не сомневаюсь, - сказал детектив, - однако, что это?
На алом шелке коробочки внутри браслета была хорошо видна уродливая монета.
- Что за черт, - процедил Лари, - какие дурацкие шутки! На Брукера это не похоже…
- Я тоже так думаю, - согласился детектив, пододвинув к себе три монеты. - Вам не повезло, - сказал он через минуту, со вздохом отрываясь от монет, - я долго занимался нумизматикой. Эти монеты... Вот эти две, их в мире всего пять штук. Каждая из них идет на Сотби за полмиллиона долларов. А вот эта, - он отодвинул в сторону одну, - она... вообще уникальна. Она имеется... Точнее, имелась… только в коллекции профессора Джордана. Это указано в каталогах. Известно также, что Смисониан предлагал профессору за эту монету ровно миллион долларов. Но профессор...
- Это ты подбросил мне монеты, негодяй! У него не было с собой никаких монет, - прервал рев Лари его неторопливую речь. Лари вскочил и бросился на детектива, но стажер и дежурный полицейский ловко вывернули ему руки и надели наручники.