Роберт Cмитсон - генератор идей

Наше здоровье целиком зависит от гуманности наших идей
Курт Воннегут

Может быть, вам показалось, что мы зачастили в музей Уитни? Это правда. Но не потому только, что это музей современного американского искусства, к которому нам, новобранцам, нужно подойти вплотную и узнать его приоритеты, задачи и лидеров, но и оттого, что сейчас в его залах выставка совершенно неожиданных, бьющих по нервам, непохожих друг на друга талантливейших работ Смитсона. Роберта Смитсона. Запомните это имя. Он был одной из ключевых фигур американского искусства 60-х – 70-х прошлого века. Мы говорим о родном нашем ХХ столетии так, как в 1999-м поминали век XIX. Но мы-то едва-едва перешагнули порог нового тысячелетия, и искусство сегодняшнее пока еще не отделимо от того, что было создано в последние десятилетия, являясь, по сути, их продолжением.
Родившийся в маленьком нью-джерсийском городке Пассаик, Смитсон, по природе своей, был путешественником, прикипая то к одному, то к другому причалу. И вот я стою у одного из его шедевров – на его глазах и с его участием сотворенного из обломков черных скал, крупных кристаллов соли, земли, красной альги спирального причала на Солт-Лейк, Соляном озере в американской Юте и им запечатленного «Спирального причала».
Удивительно, но какой-то странной энергетикой обладают все его работы – в просторных залах Уитни, куда в день открытия выставки многообразнейшего наследия Смитсона съехались журналисты, художники, искусствоведы со всей Америки, стояла необычная, какая-то концентрированная тишина. Предельно простые по замыслу и композиционному решению, но чрезвычайно сложные философски произведения мастера заставляли всмотреться, вдуматься, приложить все усилия, чтобы ПОСТИЧЬ. Потому-то толпа зрителей не редела, и мало кому удалось за три часа, выделенные на презентацию экспозиции, все 150 работ увидеть. Не глянуть, а именно увидеть, не только глазами, но и внутренним взором. Понять и осознать. Вот как этот шедевр – «Слезы». Мои? Твои? И что это – абстракция, фантазия или все-таки реальность, погребение иллюзий? Как и в «Зыбучих песках». А каков «Цветок», наверняка ядовитый, и его страшные корни-щупальца – это легенда о цветке-хищнике или нередкая, увы, быль? Впрочем, у многих, наверно, были такие «друзья», порой и родственнички, а то и возлюбленные, умевшие присосаться и тянуть все соки... Вот как у Смитсона «Большая рыба» – люди возле такого вот с мощными гибкими щупальцами монстра. И «Аппарат по выдаче медового месяца» – ведь это мы сами частенько придумываем себе такие медовые дни, недели и месяцы, а потом, очнувшись, понимаем, что просто в дерьме.
Эти две работы – коллажи, поистине гениальным мастером которых был Смитсон. Живописные, графические, комбинация красочного рисунка, графики, барельефа, аппликации камнем, обрывками географических карт, осколками стекла или зеркала. А еще – фотоколлажи. Изобретательнейшие. Ему казалось, что фотоколлаж может быть более объемен по мысли и более выразителен, чем одиночный снимок, и это при том, что его правомерно называли асом фотодела и одним из крупнейших американских фотографов.
Среди тех множественных материалов, которые Смитсон использовал в своей художественной практике, особое место занимает зеркало. Даже трудно представить, что можно сотворить из обыкновенных зеркал, обладая такой фантазией и чувством пространства, какими небеса наградили Роберта Смитсона. И вот оказалось, что горка щебня, насыпанная в угол между двумя зеркалами, почему-то невероятно впечатляет. Может, потому что художник использовал силу отраженности простых вещей в нашем сознании? И вот ряд этих зеркальных инсталляций – да что тут говорить или показывать снимки, это будет лишь бледной тенью того, что можно и нужно увидеть.
Его идеи, его находки, его работы всегда в основе своей согласовывались с достижениями геологии, палеонтологии, химии, которые Смитсон отлично знал, как и историю и литературу. Он любил океанские острова и островитян, и многие его композиции связаны с их мифами. И с их цивилизацией и цивилизаторами искореженной жизнью. «Тропический пейзаж» – рудники, нагромождение надшахтных построек, гигантские терриконы или танцующие туземцы и хищная пасть цивилизации, готовая их поглотить. Живопись замечательная. Реалистическая? Скорей экспрессивно-реалистическая. Экспрессия, гнев и печаль в каждом мазке. Гордость за то, что человек может создать и ужас перед тем, что он может разрушить. «Болото» – что-то от одной из последних картин Клода Моне, но у Моне (80-летнего!) из болотной жижи вырастает цветок надежды, у Смитсона, тремя четвертями столетия позже, - только трясина, из которой не выбраться. Его «Эндмэн» - ощущение себя последним на земле человеком. И вдруг – ледяная феерия, белые медведи, северное сияние, дикая, неповторимая красота и грозящий смертью холод. Единство и борьба противоположностей.
Очень часто на самых разных его работах присутствуют надписи, своего рода криптограммы.
Да и что здесь удивительного. Смитсон был известным журналистом, писавшим так же ярко, точно и образно, как и рисовал. А графика просто потрясающая – мгновенные зарисовки людей, пейзажей, в том числе техногенного свойства, с надписями, как бы раскрывающими представления художника о натуре.
Поразил меня один рисунок: четыре мощных самосвала сбрасывают камни и щебень в огромный черный котлован. «Тысяча тонн асфальта», которыми нас забрасывает судьба. Но мы должны выстоять. И вот «Кристалл гранита»: из какой-то неопределенной массы выкристаллизовывается гранит. Такая геохимия жизни.
Очень часто рисунки Смитсона, как и его статьи и превосходные статуэтки, окрашены юмором. Рисунок для Энди Уорхола, друга и соратника, знаменитейшего американского журналиста и художника: чахлая пальма, сундук мертвеца и пиратская каравелла на горизонте.
Удивительно, но уже в 60-х он придумал видеоинсталляции. Первым. И видеоклипы тоже. То есть был фильммейкером. Очень талантливым. Так же, как и кинодокументалистом. На выставке мониторы показывают его фильмы, его слайды. И принты с его слайдов.
Итак, живописец, график, фотограф, журналист, кинематографист... Тематика всегда особенная, в абсолюте оригинальная.
После того как на выставке декоративного искусства Анри Матисса я встретила замечательного американского писателя Курта Воннегута и побеседовала с ним (возможно, вы прочитали коротенькое интервью с ним в статье о Матиссе в нашей газете), решила перечитать кое-что. В моей оскудевшей после прыжка через океан библиотеке нашла только «Завтрак для чемпионов» и вот что прочла: «Идеи служили значками дружбы и вражды». Для Смитсона это точнейшее определение его идеетворчества. Потому что он, как и Воннегут, стремился «быть глазами, ушами и совестью Создателя».
Смитсона называли человеком Земли и писали, что творчеству его была свойственна поэзия карьеров. Действительно, мы много узнаем о строительстве, шахтах, горных разработках, о тяжком труде горняков. Придумал для себя гипотетический континент Лемурия. Пусть маленький, засыпанный галькой островок, но свой. Где можно укрыться.
В сентябре к нынешней экспозиции добавится еще одна – «Плавающие острова Смитсона». Он старался описать и те искусственные острова, которые строили на Гудзоне, Ист Ривер, реке Гарлем в Нью-Йорке. Вообще любил этот полный противоречий город. В гениальном коллаже, одном из последних, он четко выразил мысль: необходимо понимание того места, где живешь. И не стоит искать себя в Лондоне, Париже или Риме, познай свой город, вписанный в замкнутое пространство твоего существования. Заметьте, не наоборот. И я поняла – он ведет меня по моему Нью-Йорку. А американских художников он вел по современному искусству, задал им темп и те параметры творчества, которые жизненны и сегодня, в чем я убедилась, побывав на днях в одной престижной галерее в Челси. Не один, не два, многие из представленных художников плывут в русле той реки, течение которой определил Смитсон.
Одна из самых впечатляющих картин Роберта Смитсона – это «Покинутый», и самое потрясающее там – это руки отчаявшегося человека, раскалившиеся линии судьбы, будто художник близкую смерть свою предчувствовал. Он погиб в 35 в авиакатастрофе, когда самолет едва оторвался от взлетной полосы в Техасе. Скорбели многие, но никто так, как его жена Нэнси Холт. Их связывали годы большой любви, взаимопонимания, единомыслия, и для Нэнси Роберт не умер, по сей день она, известный фотограф и видеомастер, деятельно занимается наследием Смитсона, хоть и прошло уже больше тридцати лет со дня его трагической гибели. Пример любви, которая не умирает.
Музей Уитни находится в Манхэттене на углу Мэдисон авеню и 75 улицы (поезд метро 6 до 77 Street, автобусы 1, 2, 3, 4 до музея). Кроме того, еще одну выставку произведений Смитсона предлагает Dwan Gallery (29 W 57 Street за углом от 5 авеню).