Надежда, любовь, красАвица, умница...

«Лена, - это моя любовь, Миша – это моя надежда». Так обычно говорил Вадим Н., когда на частых в его доме застольях поднимался тост за его детей.
И действительно, Лена – первенец Вадима и его жены Галины и к тому же очаровательная девочка – была любимицей отца. А на Мишу – мальчика умного и старательного - он возлагал большие надежды.
Лену отец баловал с самого раннего детства. И в родном Киеве, и в Нью-Йорке, куда семья Н. приехала в начале 90-х, покупал для нее все самое лучшее – сначала игрушки, потом одежду и косметику, потом – меха и драгоценности. Потом стал педантично присматриваться ко всем ее кавалерам, считая, что вряд ли найдется на свете мужчина, достойный повести под венец такое сокровище, как его Леночка. С удовольствием выслушивал рассказы дочери о том, как она кружит голову молодым людям, как водит их за нос, как бесцеремонно бросает, стоит им в чем-то ей не угодить. «Ну как, появилось новое «разбитое сердце» в твоей коллекции?», - шутливо спрашивал он дочь после очередного посещения ею молодежной вечеринки. И та почти всегда отвечала: «А как же!»
К Мише отец относился совсем по-другому. Вадим, преуспевающий бизнесмен, считал, что достиг бы гораздо большего, если бы родился в Америке, а не приехал сюда в зрелом возрасте. И он рассматривал сына как продолжение самого себя, как человека, способного и даже обязанного реализовать честолюбивые замыслы, которые ему самому осуществить не удалось. Миша должен был учиться в самой лучшей школе, поступить в самый лучший колледж, выбрать самую престижную и доходную профессию, а потом быстро и последовательно продвигаться вверх по социально-экономической лестнице.
Лене от отца доставались только комплименты и ласки, на долю Миши выпадали придирки, насмешки, затрещины и даже взбучки. Лене можно было получать «тройки», допоздна задерживаться у подруг, ходить на разные молодежные тусовки. Миша должен был днем и ночью сидеть за учебниками или у компьютера, и даже невинные беседы в «чат-румах» были для него запретным плодом. Ответ Вадима на протесты сына всегда был один: «вырастешь – будешь мне за все это благодарен».
Галина, мать Лены и Миши, почти не вмешивалась во внутрисемейную политику – с ее мнением муж не считался, и от нее мало что зависело. Вадим, часто менявший и не слишком уважавший женщин (кроме своей красотки-дочери), рассматривал жену в основном как существо, которое должно было обслуживать его и его детей, как бы забывая, что они еще и ее дети. И Галина их всех старательно обслуживала: готовила вкусные блюда, уютно обставляла дом, помогала мужу в делопроизводстве, а детям – в приготовлении домашних заданий, водила их к репетиторам, в спортзал, на танцы, в музеи и на концерты.
В глубине души она боялась за дочь. И жалела сына. Но не смела подвергать сомнению методы мужа, которого слепо обожала, перед которым трепетала. И так продолжалось изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год...
Когда эта опасная ситуация стала взрывоопасной? Наверное, когда Михаил стал совершеннолетним и вырвался из-под контроля отца. А потом стал – осознанно или неосознанно – мстить ему за многолетнее угнетение. А также – мстить сестре за то, что та безраздельно владела сердцем отца. И матери – за слепое подчинение мужу, за трусость и пассивность.
Окончив школу (действительно одну из лучших в Нью-Йорке) и поступив в колледж (действительно очень престижный), Миша стал учиться спустя рукава, прогуливать занятия, баловаться наркотиками, играть в азартные игры. Дальше - хуже. Подружился с молодым человеком из вроде бы приличной и состоятельной семьи, который, как оказалось впоследствии, имел оригинальное «хобби» - сутенерство. Завсегдатай ночных клубов, этот «оригинал» (назовем его Олегом) без труда высматривал потенциальную «добычу» - юных девушек, не ладящих со своими родителями, бунтующих против них, жаждущих встретить юношу, который их «поймет». Или других девушек –достаточно привлекательных, но не слишком популярных среди сверстников, не избалованных мужским вниманием. Олег без особого труда соблазнял таких «дурочек», полностью подчинял их своей воле, а со временем с помощью «кнута и пряника» продавал или одалживал своим дружкам.
И вот этого опасного молодого хищника Миша ввел в свою семью, познакомил со своей сестрой Леной. Та, конечно, сразу решила пополнить свою коллекцию «разбитых сердец» и с ходу начала флиртовать с интересным молодым человеком. Но впервые в жизни не встретила привычного восхищения, а ощутила холодок и равнодушие. Эта странная реакция, однако, не оттолкнула Лену от Олега, а, напротив, обострила в ней инстинкт охотницы. В ход были пущены все чары, все стрелы, все силки и ловушки. Но Олег упорно в них не попадался и продолжал высказывать по отношению к Лене все то же равнодушие и даже какое-то холодное любопытство. Прошло некоторое время, и Лена влюбилась в Олега по уши. А еще через некоторое время готова была угождать ему во всем, мириться со всеми его прихотями, исполнять все его приказания.
Миша понял, что зашел слишком далеко, когда Олег стал похваляться, что может веревки вить из Лены, что ради сохранения его любви она даже готова отдаться кому угодно. Ведь Миша по-своему любил сестру, в глубине души гордился ее красотой и очарованием и совсем не хотел, чтобы она стала одной из «девиц» Олега. Он лишь хотел ее немного проучить, показать ей, каково быть нелюбимым, контролируемым, угнетенным.
Что делать? На откровенный разговор с Вадимом Миша не решился – слишком силен все еще был в нем страх перед отцом. На мать надежды было мало – она либо спрячет голову в песок, как страус, либо побежит жаловаться мужу. Оставалось поговорить с самой Леной, надеясь на ее здравомыслие и самолюбие.
Лена, естественно, не сразу поверила брату. Но по мере того, как Миша знакомил ее с фактами «деятельности» Олега, начинала осознавать, что брат говорит правду. Возгласы типа: «Ты врешь!», «Ты ему завидуешь!», «Он лучше, чем ты и все другие твои дружки!» сходили на нет, в глазах девушки уже мелькали стыд, отвращение и даже страх.
Лена оказалась даже благоразумнее, чем надеялся Миша. И брата, как оказалось, она любила больше, чем он думал. Она не сразу порвала с Олегом, чтобы не подставлять Мишу, а постепенно свела отношения с ним на нет. Правда, не обошлось без выяснения отношений. Олег, оскорбленный в лучших чувствах, с трудом мирился с тем фактом, что одна из его «рабынь» дает ему от ворот поворот. Но на большее - угрозы, шантаж, физическое насилие – он не решился. Все-таки Лена была сестрой его друга, дочерью людей, которые знали его родителей...
Многим нашим читателям эта история может показаться не совсем реальной. Подобно одной из героинь Ильфа и Петрова, они воскликнут: «Ведь это наши мужья. Это наши жены! И наши братья, сестры, наши подростки. У нас такого не бывает, не может быть! Не может быть, чтобы отец так по-разному относился к детям. Не может быть, чтобы мать была такой пассивной! Не может быть, чтобы брат был готов отдать сестру своему другу-негодяю!..»
Увы, к сожалению, может быть, бывает и бывает гораздо худшее. Бывает, что братья и сестры относятся друг к другу почти враждебно. Бывает, что родители проявляют почти преступную пассивность и инертность, бывает, что они по-разному относятся к детям, разделяя их если не на любимчиков и «постылых», то на «хороших» и «плохих», «правильных» и «неправильных», оправдывающих надежды родителей и жестоко их разочаровывающих.
Я знала семью, где сына – первенца и красавца – баловали донельзя, а дочь – девочку довольно невзрачную – притесняли и тиранили. Отец использовал ее как девочку на побегушках, мать вымещала на ней свои разочарования, а брат вообще изощренно над ней издевался при полной поддержке родителей.
Я знала семью, где к старшей дочери относились сурово, превратив ее в своего рода няньку двух «кукол» - младших братика и сестрички. Девочка, кстати, с удовольствием их нянчила, но беда в том, что за все их проступки наказывали именно ее. И тем более ее наказывали, если с «куклами» что-то происходило, - например, если кто-то из них падал и разбивал коленки или нос...
Я знала семью, где старшую девочку называли «умницей», потому что она прилежно училась, но не отличалась красотой, а младшую – «красавицей», потому что она была очаровательна, но не проявляла усердия в учебе. Сестер постоянно приводили в пример друг другу, считая, что их соперничество и здоровое соревнование могут дать хорошие результаты; на самом же деле у обеих начал развиваться комплекс неполноценности, а их взаимоотношения постепенно уподоблялись вражде.
И я знала семью, где двоих сыновей так и называли – «хорошим» и «плохим» мальчиками. Причем «плохой» мальчик отличался от «хорошего» только тем, что был более живым, веселым и предпочитал игры во двое корпению над учебниками...
Некомпетентность родителей, их ошибки, их любительские эксперименты часто имеют печальные последствия. История, которую я рассказала, закончилась на оптимистичной ноте. А есть такие, которые имеют трагический конец. Как их предотвратить? Какие советы дать «экспериментирующим» или невежественным родителям? Я думаю, вы дадите ваши ответы на эти вопросы, дорогие читатели.