Приют для бездомных

Раньше Николай Николаевич Круглов работал начальником отдела одного из московских министерств. Но 4 года назад что-то с ним случилось. Что – он даже сам толком сформулировать не может. Просто понял, что дальше жить, как он раньше жил, нельзя. Нет, ничего плохого он не делал, всегда был порядочным, трудолюбивым и законопослушным гражданином. Но однажды Николай Николаевич решил, что этого недостаточно. И для того, чтобы быть хорошим человеком, необходимо стать христианином. А это значит – помогать ближним. Тем, кто больше всего нуждается в помощи.[!]
Начало было положено в 1997 году. В то время Николай Николаевич на московских вокзалах помогал нуждающимся выехать из столицы. Делал он это через милицию, куда обращались обворованные люди. На том же Ярославском вокзале до 10 человек за день оказывались пострадавшими. Круглов за свои деньги покупал для них билеты и сажал в поезд. Люди эти на словах рассыпались в благодарности, записывали его адрес, чтобы по прибытии домой выслать деньги. Ни один так и не выслал. Но Круглов на них зла не держит. Это мелочи по сравнению с тем, сколько он в последующие годы претерпел от тех, кому он помогал. И избивали его, и обкрадывали, и оговаривали...
С 1998 по 2002 год в его однокомнатной квартире находили временный приют более 300 бомжей. Правда, слово это Николай Николаевич не любит. «Несчастные бездомные», - говорит он. Кто-то из его бывших «клиентов», перезимовав, продолжил свое кочевье по стране, кому-то он помог добраться до дома, кому-то поспособствовал в устройстве на работу. Почти всех он помнит по именам. А личности среди них встречались весьма экзотические.
Был негр, отпрыск королевской семьи одной из центрально-африканских стран. Семью эту всю поголовно вырезали повстанцы во время военного переворота, когда сам отпрыск учился в московском институте. По окончании института ему предстояло возвращение на родину, что означало почти верную смерть, поэтому с тех пор он и скрывался от «компетентных органов», скитаясь по необъятным просторам России. Он прожил у Круглова несколько месяцев и – как в воду канул. Как он умудряется не попасться с его-то внешними данными, Круглов до сих пор недоумевает.
Был бывший подполковник ГРУ, в свое время воевавший в Камбодже. Еще в советские времена применил табельное оружие – пристрелил воров, но его все же осудили за убийство. Отсидел от звонка до звонка, а когда вернулся домой, у жены оказался новый муж. Стрелять-то было уже не из чего, он запил и пошел бомжевать.
Были бездомные - профессор, доктор наук, безработные артисты. Был даже потомок знаменитого российского горнозаводчика Демидова – радиофизик из Махачкалы Александр Сергеевич Соколов, бабка которого – урожденная Демидова Пелагея. Он, вместе со своей матушкой, заслуженной учительницей Дагестана, потерял квартиру в Махачкале и вынужден был уехать из этой, негостеприимной для русских, республики. Матушка его умерла вскоре в одной из московских больниц.
Да, много бездомных, пострадавших от квартирных аферистов. Москвичка Галина Владимировна Кадошина официально обменяла жилье в Москве на дом в Ростове-на-Дону, а через некоторое время оказалось, что дом был заложен и женщина, вместе с тремя своими детьми, оказалась на улице. Она тоже нашла приют у Николая Николаевича, и с его же подачи о мытарствах Кадошиных узнал главный редактор журнала «Космополитен», который купил этой семье дом в Ряжске.
Бывали времена, когда в квартире Круглова одновременно проживало... 23 человека. Спали в кухне, коридоре, даже в ванной. Много неприятностей пришлось хлебнуть Николаю Николаевичу. И не только со своими «подопечными», среди которых отнюдь не все были уравновешенными и порядочными людьми. То соседи восстанут против «притона» в их подъезде, а то милиция совершит очередной набег, сдирая штраф за проживание без регистрации. А один местный милицейский чин даже пообещал привязать Круглова к грузовику и протащить через весь город, чтобы впредь неповадно было. Но Николай Николаевич оказался крепким орешком и ни на какие шишки и пинки не обращал внимания, в том числе и на полное неприятие его деятельности родственниками. Правда, и в этом он человек независимый. Благо разведен, а выросшие дочери живут самостоятельной жизнью.
“Но ведь приют – это далеко не обязательно притон! – возмущается Николай Николаевич таким людским непониманием. – К тому же мы практически сами себя кормим. Посредством фермерской деятельности!”
Основу этой самой деятельности положил домик с небольшим участком, неподалеку от Фрязино. Вначале Круглов переселил туда нескольких людей, когда в квартире образовался явный «перебор». Потом стали обрабатывать землю, чтобы прокормиться. Когда же маленького клочка земли перестало хватать, стали брать подряды у местных фермеров. За работу брали «натурой». Но ставку в своей фермерской деятельности Круглов собирается делать все же на тверскую глубинку, где он недавно купил дом.
- Это будет новая модель помощи бездомным людям, - горячо и убежденно говорит Николай Николаевич. – Уже не приют, а сельскохозяйственная община. Кроме того, это – модель спасения русской глубинки, ведь сколько сейчас по России неприкаянных русских беженцев из «братских» республик! Вот их и нужно собирать в деревнях, сколачивать такие мини-колхозы, чтобы они сами себя кормили и обживали пространство вокруг.
Кстати, Круглов попросил меня не забыть и обязательно написать еще об одном, очень волнующем его вопросе: почему в российском законодательстве до сих пор отсутствует Закон о защите бездомных, ведь вроде в Думе чего-то говорили по этому поводу, да так и ушло все в песок...

Москва