Шахматный король Одессы

8 марта исполнилось 80 лет со дня рождения Ефима Геллера - выдающегося шахматиста, двукратного чемпиона СССР, победителя семи Всемирных Олимпиад, многолетнего претендента на мировое первенство, уникального гроссмейстера, единственного, кто имел положительный счет во встречах с четырьмя чемпионами мира: М.Ботвинником (4:1), В.Смысловым (10:7), Т.Петросяном (4:2) и Р.Фишером (5:3).
Воспоминаниями о своем славном земляке делится наш постоянный читатель, ветеран войны и труда Бенцион ЛИМЕНИС, Бруклин (родился 13 ноября 1919 года).
- Мои взаимоотношения с Ефимом Петровичем ГЕЛЛЕРОМ имеют предысторию. В начале 20-х годов наши семьи жили в Одессе в одном доме, по ул.Пушкинская, 57, и наши отцы на долгие годы сохранили приятельские отношения. В период взлета Геллера как шахматиста его успехи становились главной темой общения наших родителей.
Моё знакомство с Мусей Геллером (так его называли в детстве) состоялось в 1937 г. во Дворце пионеров. Там были созданы условия для роста юных шахматистов и шашистов. Первыми крупными успехами одесситов стала победа команды юношей в первенстве СССР в 1936 г. и завоевание Цилей Фрид звания чемпионки страны среди девушек в 1938 году. Эти события вызвали повышенный интерес к шахматам и шашкам. Родители приводили во Дворец своих детей. Запомнился 1937 год – последний год моего посещения Дворца. Поступила большая группа детей и среди них оказались двое особо талантливых. Это 12-летние Сара Слободяник и Геллер. Хотя я воспоминания пишу о Геллере, но коротко (надеюсь, кому-то будет интересно) скажу о Саре. Она играла только с мальчиками и ни в чем им не уступала: ни в игре, ни в «шахматном звоне». Через год она стала чемпионкой Одессы, а в 14 лет выиграла чемпионат Украины среди женщин. К сожалению, она погибла в эвакуации.
Муся Геллер обратил на себя внимание как лидер. Уже тогда все дети его возраста и те, кто был постарше, тянулись к нему, и он обстоятельно доказывал свою шахматную правоту. Первым его наставником (как и всех юных шахматистов) был первокатегорник Палавандов, участник чемпионатов Украины. Во время войны он, турок по национальности, спасая жену – еврейку, нашел убежище в Турции.
Шахматное образование Геллера продвигалось быстро. Сейчас гроссмейстерами становятся в 14 лет, а когда Геллер в этом возрасте стал первокатегорником, это было сенсацией. Следует учесть, что мало было выполнить норму - квалификационная комиссия рассматривала сыгранные партии, и только после этого присваивала 1-ю категорию, и то всего лишь на один год; при последующем подтверждении звание продлевалось на три года.
В апреле – мае 1941 года 16-летний Геллер впервые участвовал в первенстве Одессы. Турниру предшествовали полуфиналы с участием только первокатегорников. Я оказался с ним в одной группе. Играл он инициативно, в атакующем стиле. В партии со мной (французская) он атаковал белыми, но атака захлебнулась, и он проиграл. На глазах у него появились слезы. Мы оба вышли в финал, где он взял реванш. В финале участвовало 13 человек, вне конкурса играл бывший чемпион Одессы, мастер Жуховицкий. Юный Геллер обыграл мастера в блестящем стиле.
В те годы по стране проходили всесоюзные соревнования первокатегорников. Эти турниры рождали новую шахматную «прослойку». В них должен был играть и Геллер, но ... война перевернула жизнь. Впереди была эвакуация. Затем армия, школа авиационных механиков. Об этом рассказал Геллер, когда мы встретились на фронте в победные дни в конце войны.
После взятия Берлина остались отдельные блокированные группировки немцев. Я служил инженером по авиавооружению в бомбардировочном полку самолетов Ту-2. Для участия в ликвидации Прибалтийской группировки немцев полк получил задание перебазироваться из-под Берлина на аэродром в Шяуляй (Литва). 7 мая я прилетел туда с первой группой. Там состоялась встреча с сержантом Геллером, механиком самолета Ил-2. Их штурмовой авиаполк прилетел сюда для выполнения такого же задания. На следующий день, 8 мая, должна была прилететь основная часть нашего полка. Целый день в ожидании самолетов мы провели вместе. Вспоминали одесских шахматистов, рассказывали о себе. Штурмовой полк делал по 3-4 вылета в день, и авиаспециалисты полностью выкладывались. В шахматы он не играл. Их у него не было, да играть было не с кем. Я ему подарил примитивные картонные шахматы. Ожидание самолетов закончилось, когда командир корпуса генерал-лейтенант Ушаков собрал прибывшую часть полка и сообщил о капитуляции немцев, поздравил всех с Победой. Мы встретили долгожданную Победу 8 мая 1945 года. После войны мы с Геллером встретились в Одессе лишь в 1949 г., перед первым его участием в чемпионате страны. (Он тогда в звании кандидата в мастера едва не стал чемпионом). Встреча была радостной. К шестому туру этого чемпионата я приехал в Москву. Геллер уже начал побеждать. Проигрыш в первых двух турах он объяснял как шок перед авторитетом Кереса и Лилиенталя. Потом заиграл уверенно.
В последующие годы мы не раз встречались и в Одессе, и в Москве. По его приглашению я присутствовал на чемпионате страны 1951 г., где Геллер занял второе место после Кереса. Участники жили в гостинице «Москва». Там он познакомил меня с Петросяном. Между ними тогда была крепкая дружба.
В составе сборной СССР Геллер был участником матча со сборной остального мира (1970, Белград). Его партия с чемпионом Югославии Светозаром Глигоричем была признана лучшей в матче.
Е.ГЕЛЛЕР – С. ГЛИГОРИЧ, 1-я партия (см. позицию на диаграмме).
23.Кxe5 Лxe5 24.Сxe5 Фxe5 25.f4 Фe6 26.e5 Кe8 27.Кh4 Кc6 28.Фd3 g6 29.f5 gf 30.Кxf5 Фg6 31.Фe2 Фg5 32.h4 Фf4 33.g3 Фxe5 34.Фg4+ Фg7 35.Кxg7 Кf6 36.Фf4 Сxg7 37.Фc7 Лb8 38.Лd6 Кg4 39.Лxc6 Сd4+ 40.Kрf1, черные сдались.

В майские дни 1995 г. Геллер отмечал в Одессе свое 70-летие. Мы должны были с ним встретиться, но накануне встречи он срочно вылетел в Москву.
Наша встреча могла состояться в Америке. В 1998 г. Геллер получил разрешение на эмиграцию в США. В тот год (17 октября – Р.В.) он умер. Одесса гордится своим знатным земляком. Сейчас там ведется сбор средств для организации Международного турнира памяти Геллера.
Воспоминания Бенциона Лимениса дополняют строки эссе Генны Сосонко, («Шахматный Петербург», 1, 2000).
«Был он одессит, все было в нем одесское, и говор был одесский. Так, как он говорил, говорят в Одессе, в Хайфе, на Брайтон-Бич... Последние тридцать лет из отпущенных ему семидесяти трех Геллер прожил в Москве, но Одесса всегда оставалась для него домом, он ведь родом из одесского двора, где все знали друг друга и знали все друг о друге. Альбурт и Тукмаков, шахматное детство которых пришлось на конец 50-х годов, вспоминают, что он был любимцем Одессы, в Одессе он был свой. Он был простой человек, не интеллектуал и не философ, он любил поесть, не обращая внимания на калории и холестерин, любил посидеть в компании, выпить с друзьями. В чем-то сошедший со страниц бабелевских рассказов, он любил играть в карты, в домино, в бильярд. И во всем этом он тоже был популярен в Одессе, Фима Геллер из Одессы.
Самые последние годы не были легкими. Дело было не только в пошатнувшемся здоровье – как и для многих сверстников, пошатнулись все устои его мировосприятия. Одно время семья подумывала о переезде в Америку. Не уверен, что он, особенно в последние, болезненные годы, чувствовал бы себя там дома, ведь старые деревья вообще трудно поддаются пересадке. А так, почему бы и нет? Не будь дан ему огромный шахматный талант, сделавший его тем, кем он стал, хорошо вижу его забивающим козла на залитой солнцем набережной Брайтон-Бич в Бруклине, за столиком в ресторане «Одесса» или читающим на скамеечке «Новое русское слово» (Когда писалось это эссе, не было еще шахматных полос в «РУССКОМ БАЗАРЕ» и в других русскоязычных газетах – Р.В.).
Ребенком он жил на Пушкинской, тянущейся к вокзалу, потом на Приморском. Малая Арнаутская, Греческая, Еврейская и Дерибасовская – улицы Одессы, прямые, как стрелы, исхожены его юностью и молодостью, и он часто возвращался сюда, в последний раз – в 1995 - за три года до смерти...
Гроссмейстер Ефим Петрович Геллер был абсолютным любимцем Одессы, ее шахматным королем, одним из самых ярких представителей уходящего поколения, которое становится шахматной историей...”

Вместо эпилога.
В первую годовщину смерти Ефима Геллера в подмосковном Переделкино, неподалеку от его любимого дома-крепости, среди надгробий литераторов и деятелей искусства вырос из камня шахматный конь как символ изобретательности, трудолюбия и выносливости.