Невеста для внука

Мария Марковна, она же баба Муся, немолодая женщина приятной наружности, сидела в своей чисто прибранной кухоньке, глядела в окно и задумчиво грызла кончик карандаша – поступок, за который она в свое время беспощадно наказывала своего любимого внука Марика.
Правда, сейчас ему наказания не помогли бы. Внуку 20 лет, он ростом под потолок, чемпион университета по карате, и сам кого угодно может наказать.[!]
В квартире все дышало тишиной и ничем не нарушаемым покоем. С фотографий, развешанных в строго хронологическом порядке, смотрели на хозяйку квартиры ее близкие и дальние родственники. Вот дочь с зятем в день свадьбы – молодые, влюбленные, веселые, вот они уже не такие молодые, но все равно веселые во время их поездки в Казахстан. Они там года три работали, а Марик жил с ней в Москве, а вот они совсем недавно – это уже Америка, штат Юта. Повзрослели, конечно, но все такие же бодрые. Вот Марик голенький, трехмесячный, вот шестилетний, вот двенадцатилетний… И все с ней, с бабушкой – сначала на руках, потом за руку, а после просто рядышком. Ребенка, больного астмой, ни в палаточный городок на Памире, ни в Казахстан в пустыню из Москвы везти было, конечно, нельзя. А что геологам в Москве делать?
За спиной у Марии Марковны ритмично побулькивало в кастрюле жаркое, поставленное на самый маленький огонь. Скоро придет с занятий внук, они сядут ужинать. Вроде все в порядке, волноваться не о чем… Да нет, не все в порядке. Самое главное не получается. Парню скоро двадцать, а девушки у него нет. А ведь он такой обаятельный, девчонки с него глаз не сводят. А он на них ноль внимания. Да еще смеется. – Не пришло, бабушка, еще мое время!
Какой уж тут смех, придется ей инициативу в свои руки брать. И вот уже несколько дней бьется она над составлением объявления в газету о том, что “Бабушка хорошо воспитанного юноши (высокий, красивый, отличник учебы, душевный, с хорошим характером и большим будущим) ищет ему невесту, приятную еврейскую девушку аналогичных качеств”.
Мария Марковна прекрасно понимала, что качеств, аналогичных тем, которыми наделен ее внук, ни у одной девушки быть не может, но в объявлении упомянуть о них следовало.
Когда она сказала Марику о том, что собирается дать объявление в газету, он не поднял ее на смех, не сказал: «Баба Муся, оставь меня в покое и займись английским языком, от этого хоть толк будет». Нет же! Он просто подошел и поцеловал ее, для чего ей пришлось встать на цыпочки, а ему сильно нагнуться, ведь ее рост – метр вместе со шляпкой. Поцеловал и сказал: «Дерзай, бабуля! Не жди, я приду поздно». И убежал.
Марик изумительный парень. И вовсе не потому, что он ее внук, просто это такой человек, такой... ох, слов не хватает.Ну кто из ребят его возраста живет с бабушкой? С родителями – и то, пока в школе учатся, а там – поминай как звали, разлетаются в разные концы.
Вейз мир, как же трудно писать это объявление! Конечно, Толстому «Войну и мир» было писать куда труднее, но тем не менее...
Итак, на чем же она остановилась? Кажется на приятной еврейской девушке аналогичных качеств. Ну, Марик, держись. Познакомим тебя с симпатичной девушкой из хорошей семьи, будете вместе музыку слушать, на танцы ходить, как когда-то твоя бабушка. Вон на той фотографии – третья справа от зеркала, это ведь не Мерилин Монро, это Мария Марковна, тогда еще Муся, в роли главной героини любительского спектакля «Увядшая роза». Боже, как ей тогда аплодировали, а больше всех один дантист... дедушка Марика. Они прожили три года и расстались. Он был из тех людей, что зубы лечат, а душу калечат. Сыну было два годика, ей двадцать два, когда она от мужа ушла.
Слава богу, что рядом были родители. И была бабушка. Ну что бы делали наши дети-геологи, стоматологи и разные там филологи без бабушек? Даже если у бабушек нет дипломов. И больше ни о чем спрашивать не надо, ибо и так все ясно
Когда на следующей неделе Мария Марковна, сгорая от нетерпения, открыла газету, в первую минуту своего объявления не увидела, а то, что она увидела, заставило ее вздрогнуть. Объявления были самые разные, равно как и чувства, переполнявшие их авторов.
Она сидела в своей уютной комнате за чашечкой кофе, но ей казалось, что она находится на рынке, где множество людей, мужчин и женщин разного возраста, социального положения и степени умственных способностей продавали, предлагали, выставляли на всеобщее обозрение самый деликатный, и самый бесстыдный, самый ходовой и самый залежалый товар – самих себя.
Первое же объявление, которое прочла Мария Марковна, настроило ее на неудержимый лирический лад. «Любимый, отзовись» – притягивала взор душераздирающая надпись. «Мне 82 и я хороша собой!» А это что? «Пожилой и больной, но в прошлом высокий и интересный, ищет подругу на все оставшееся время». Господи, а что, нормальные люди, не больные и не обаятельные в прошлом, дают в этой газете объявления? Да нет, зря она так возмущалась, она ведь нормальный человек и объявление ее нормальное, вот оно рядом с обращением девушки высокого роста, которая ищет встречи с юношей аналогичных качеств.
А спустя всего неделю Марию Марковну захлестнул поток писем. Их было так много, что они не умещались в ее почтовом ящике. Первое время Мария Марковна писем не открывала, ждала, пока внук придет из университета, но он проявлял поразительное равнодушие к тому, что могло радикально изменить его судьбу. “Бабушка, у меня сессия, ты что, не видишь? Возьми инициативу в свои руки и не отвлекай меня по пустякам. Я тебе доверяю писать ответы и посылать приветы. А главное, бабуля, много не обещай. Не обнадеживай понапрасну, хорошо?” “Хорошо, солнышко”, - покорно отвечала она и торопилась к очередной пачке писем.
Марию Марковну так увлекло ее новое занятие, что она даже уроки английского стала пропускать. Какой там английский, ей бы успеть написать по-русски ответы своим многочисленным корреспондентам.
Письма прибывали со всех концов Америки. Мария Марковна вдруг как-то по особому поняла, как велика страна, в которой она живет... И повсюду в этой громадной стране жили люди, которые говорили на одном с ней языке. И очень хотели познакомиться с ненаглядным внуком Мариком. А Марик в это время сидел в библиотеке, занимался спортом или подолгу разговаривал по телефону с «одним парнем» и у парня почему-то был женский голос.
Каждое утро, напившись чаю и наскоро прибрав квартиру, Мария Марковна садилась к компьютеру – слава Богу ей, бывшей машинистке с громадным стажем научиться печатать на компьютере труда не составило.
“Уважаемая Нина Исаковна, Софья Львовна, Рахиль Марковна, Лена, Элла, Белла... Портабелла..! Я получила ваше письмо. Мой внук, к сожалению, сейчас очень занят, у него экзамены. Как только он будет посвободней, я с ним непременно поговорю и дам вам знать...
На некоторые письма она вообще не отвечала, пусть их авторы ищут себе других адресатов, некоторые откладывала в сторону, чтобы еще раз их прочитать, а заодно повнимательнее рассмотреть фотографии. Странно, так много писем, но почему-то ни одно не трогало ее сердце. Но ведь за каждым письмом, даже за самым глупым, стоял живой человек, и с каждой фотографии с немым вопросом на нее смотрели полные надежд глаза. О, Боже! Может и не надо было ей давать в газету это объявление, зря она это затеяла, мальчику ведь только двадцать, как-нибудь само все образуется, просто не пришло его время. Пожалуй, пора кончать всю эту переписку и заняться настоящим делом, где там у нее учебник, пора, баба Муся, за уроки приниматься! Она подвинула к себе учебник английского, а вместе с ним письмо, которое незамеченным пролежало несколько дней, ровно столько, сколько она не ходила на занятия в своем клубе для пожилых людей. Неудобно даже, человек наверно ждет ответа, а она тут... Ничего не поделаешь, уроки отложим на завтра.
Она закрыла учебник и взяла в руки письмо. Ого, да тут целое послание, письмо и фотография в отдельном конвертике. Интересно, что нам пишут?
И она принялась читать письмо, написанное четким крупным почерком.
“Уважаемая бабушка, извините, не имею возможности назвать вас по имени. Мне понятна ваша тревога, так как у меня есть внучка и ей 20 лет. Внучка моя, так же как и ваш мальчик, спортсменка, отличница и хорошо воспитана. Она прекрасно рисует, играет на скрипке и при этом чрезвычайно скромная, я бы сказал, застенчивая девушка. О внешности говорить не буду, это видно из приложенной фотографии. К сожалению, она очень не любит фотографироваться, так что на снимке, который я выбрал их тех немногих, что у меня есть, она запечатлена вместе со мной. Извините, что так пространно пишу, что-то в вашем объявлении затронуло мою душу. Просто меня очень беспокоит чрезмерная скромность моей Мусеньки, так зовут мою внучку. Она для меня все на свете. Ее родители давно разошлись, отец, мой сын, в Канаде, у него другая семья, мать не так давно вышла замуж, живет отдельно от нас. Мусенька от меня уходить не собирается, она собирается учиться в университете. Такая это девочка! Милая бабушка! У нас с вами одна тревога. Молодые люди сейчас весьма распущены, а моя внучка, как по-видимому и ваш внук, человек высоких моральных устоев. Подумайте, может быть, нам удастся каким-то образом устроить их встречу.
С того момента, как она открыла письмо, Марию Марковну не покидало чувство неясного, ничем не объяснимого беспокойства. Она медленно, будто опасаясь какого-то подвоха, открыла конверт, в который была вложена фотография. С фотографии на нее смотрели два очень похожих друг на друга человека, немолодой мужчина и очаровательная белокурая девушка с длинной косой. У девушки были синие смеющиеся глаза, ямочки на щеках, ее рука с длинными сильными пальцами лежала на плече мужчины. Мария Марковна смотрела на фотографию и сердце ее колотилось так, будто она только, что пробежала стометровку. Нет, она право же, не думала, что ее полная благородных намерений затея обернется столь драматично.
Пятьдесят лет назад, взяв на руки сынишку и несколько самых необходимых вещей, она ушла из дома своего мужа. У него оказывается, была все это время вторая семья. Для одних людей красота - это дар Божий, для других – наказание. Тогда Муся влюбилась не в человека, а в его неотразимую внешность. И никакие просьбы родителей проверить свое чувство, подождать, присмотреться не помогли. Ну, кто слушает родителей в 19 лет?!
В ушах у нее шумело. Она сидела, прикрыв глаза рукой, не в силах двинуться с места.
Часы в столовой пробили семь. Скоро должен придти из университета Марик, надо бы пойти в кухню, приготовить ужин. В другое время она давно стояла бы у плиты. В другое, но не сейчас. Сейчас она на волнах памяти уносилась в прошлое, в том далекий весенний день, когда она сидела у песочницы на Тверском бульваре и с улыбкой смотрела, как ее двухлетний сын, пыхтя от натуги, насыпал песок в кузов желтого игрушечного вездехода. Песок сыпался ей на ноги, она шутливо грозила сыну пальцем и тот заливался от хохота. Молодая беременная женщина с девочкой лет пяти присела на скамейку. Она поправила бант у девочки на волосах, дала ей в руки лопатку.
- Иди, Валечка, поиграй в песочек. Несколько минут женщина сидела, наблюдая за тем, как играют дети, потом повернулась к Марии Марковне: «Вы ведь Муся?»
- Да, удивленно ответила та. А откуда вы знаете мое имя?
- Да уж знаю. А вы, чем спрашивать, лучше бы поглядели, как наши дети похожи. Волосы колечками, разрез глаз... Ну, просто одно лицо!
- Н-ну, есть что-то, - посмотрев на детей, с недоумением произнесла Муся. Оба рыженькие, ну и что?
- А то, что у них один отец. И у этого, женщина показала на свой живот, тот же отец.
- Да вы что, да как вы смеете! Слова эти сами собой, как бы по инерции вылетели из Мусиного рта, но она уже знала, чувствовала, что женщина говорит правду. Ту саму правду, которую Муся ощущала где-то в глубине сердца, когда муж на пару дней уезжал на конференцию или поздно приходил домой после «очередного тяжелого случая». Эту же правду она читала в призывных взглядах встречных женщин, когда они с мужем вместе куда-то шли.
- Теперь вы все знаете – сказала женщина и тяжело поднялась со скамейки. Она взяла девочку за руку, прошла пару шагов и, обернувшись, добавила: «Он думает, что если мы не расписаны, то ему все можно. А зачем было обещать, что он с вами разведется и на мне женится? Зачем, я вас спрашиваю? Все равно ему от меня никуда не уйти. Он хоть сто женщин сменит, да все равно ко мне вернется. Он мой, мой!!!
Схватив на руки сынишку, Муся на негнущихся ногах прибежала домой, не глядя, сунула в чемоданчик пару вещей, взяла такси и через час появилась перед ничего не подозревающими родителями. И долго еще перед ее глазами стояла одна и та же картина: двое похожих друг на друга детей весело играют на Тверском бульваре. Они смеются, они тянут друг к другу испачканные песком ладошки. А в ушах у нее, как наваждение, звучит истошный вопль: «Он все равно ко мне вернется, он мой, мой!!!
Мария Марковна так погрузилась в свои невеселые мысли, что не услышала, когда пришел внук. А может быть она просто задремала и очнулась только тогда, когда почувствовала на своем плече его ласковую теплую руку и услышала родной голос: “Бабуля, что с тобой, тебе нехорошо, может дать лекарство”?
“Да нет, милый, просто погода переменилась и у меня давление поднялось. Вот я и задремала. Все в порядке, не волнуйся”.
«Бабушка, послушай, только не смейся, ладно. Мне очень понравилась девушка на той фотографии, что лежит у тебя на письменном столе. У тебя есть ее телефон? Я хочу ей позвонить. Дедушка тоже в большом порядке. Можешь оставить его себе, я не возражаю. Разумеется, если он в твоем вкусе. Бабушка, милая, что с тобой? Ответь, пожалуйста, не молчи! Алло, это «скорая»? Пожалуйста, приезжайте поскорей, моей бабушке очень плохо!”