Тайна картонного подноса

Во время оно, когда я еще жил и работал в Ташкенте, мне часто приходилось ездить в командировки по Узбекистану. Я исколесил всю республику вдоль и поперек.
И вот как-то в очередной раз послали меня по служебным делам в отдаленный Муйнакский район Каракалпакии, который расположен на самом севере этой автономной республики. Когда-то главный город района Муйнак стоял у самого синего моря под названием Арал и был крупным для тех мест портом, где базировался немалый рыболовецкий флот. Однако к середине восьмидесятых годов, когда я довольно часто стал туда наезжать, море отступило от Муйнака на десятки километров, и вокруг города расстилалась ровная, как стол, песчаная пустыня, местами покрытая белой скатертью солевого налета. По приезде в Муйнак я всегда останавливался в городской гостинице, была которая подстать пыльному и неухоженному райцентру. Вечера я проводил в гостиничном холле в компании таких же командированных.
Смотрели телевизор, говорили о житье-бытье и пили очень вкусный, крепкий, традиционный для Каракалпакии черный чай с молоком, который отлично готовили дежурные по гостинице. Поколдовав в бытовке, они выносили нам чайник и несколько пиал на плотном картоне, который использовался вместо подноса.
И вот в один из таких вечеров, заглянув в бытовку, чтобы попросить чаю, я совершенно случайно увидел этот «поднос» с обратной, а точнее с лицевой стороны. На нем маслом было написано голубое небо, затянутое полупрозрачной пеленой облаков, сквозь которую с трудом пробивалось белесое солнце, бросавшее лучи на такую же туманную, как небо, морскую гладь с застывшими на ней рыбацкими шхунами. Из-за носа дальней шхуны эффектно выбивался белый солнечный луч, расплываясь в клочковатых испарениях, поднимавшихся от воды.
Что-то знакомое увиде-лось мне в картине, где-то я встречал нечто подобное. Присмотревшись внимательней, я смог прочитать в ее нижнем правом углу фамилию автора и дату: Ф.Мадгазин, 78. И тут я вспомнил. Это был этюд к большой картине «На Арале», которую я видел в Государственном музее искусств Каракалпакстана, расположенного в Нукусе – столице этой республики.
Этот музей заслуживает пары добрых слов. Инициатором его создания и первым руководителем был приехавший в Каракалпакстан в 1950 году в составе археолого-этнографической экспедиции художник И.В.Савицкий. Он и заложил основы богатой коллекции музея. Одной из главных заслуг этого человека является то, что он смог собрать и сохранить множество полотен представителей русского авангарда первой трети прошлого века. Возможно, это удалось благодаря тому, что музей располагался в глухой провинции тогдашнего Советского Союза. Но так или иначе, а коллекция имеющихся в Нукусском музее произведений того периода по своей художественной ценности считается второй на территории всего бывшего СССР после знаменитого собрания Государственного русского музея в Санкт-Петербурге. Даже в начале восьмидесятых годов в Нукусе можно было увидеть абстрактные картины и экспериментальные работы таких мастеров, как Р.Фальк, Н.Ульянов, А.Шевченко Л.Попова и многих других, которые тогда практически ни в каких других музеях не выставлялись, а зачастую и просто отсутствовали.
Однако хочу вернуться к моему этюду. Он был в неважном состоянии. К сожалению, горячий чайник ставили и на живописную сторону картона, отчего в одном, правда, небольшом месте краска слегка расплавилась и потекла. Кроме того, он был покрыт грязными пятнами и засижен мухами. Но это огорчало меньше, чем след от чайника.
По первой же просьбе мне как старому постояльцу гостиницы, к тому же консультировавшему на приеме в райбольнице почти всех ее сотрудниц, «поднос» был любезно подарен.
Так я стал обладателем работы одного из первых профессиональных живописцев Каракалпакстана, члена Союза художников СССР, лауреата премии им. Бердаха (каракалпакский поэт и просветитель XIX века), Ф.Ю.Мадгазина. Она пополнила мою скромную коллекцию произведений художников Узбекистана.
Как этюд попал в гостиницу, узнать мне не удалось. Но мне рассказали, что у многих жителей Муйнака имеются работы художников: бывший портовый городок привлекал последних близостью и экзотикой Арала, и они, видимо, дарили часть своих набросков, рисунков, этюдов друзьям и знакомым.
Сохранились ли все эти произведения, запечатлевшие живой еще Арал, у своих хозяев или они утеряны навсегда, не знаю. Не исключено, что их еще и сейчас можно найти в самых неожиданных местах.