“ФЛОРИЯ ТОСКА” ДЖАКОМО ПУЧЧИНИ ПРЕМЬЕРА В БОСТОНСКОЙ ЛИРИЧЕСКОЙ ОПЕРЕ

Прославленная опера завоевала сцены мира красочной музыкальной драматургией. Великий Пуччини (1858-1924) – был мастером создания драматической атмосферы. Его имя окружено ореолом славы не только благодаря сочиненным им несравненным мелодиям арий (все помнят монолог Баттерфляй из “Чио-Чио-Сан”, дуэт Мими и Родольфа из “Богемы”, предсмертную арию Каварадосси из “Тоски”, возможно, многим знакомы и ария Манон Леско из одноименной оперы, ария Джанни Скикки и т.д.), но также и особой роли оркестра. В операх композитора неизменно присутствует, развивается, нагнетается приковывающее к себе отчаянное состояние души человека в экстремальных обстоятельствах. И это состояние выражает не только певец, но и оркестр. Оркестр у Пуччини не имеет аккомпанирующей функции, он подхватывает настроения вокальных тем и воссоздает целые картины, которые можно назвать симфоническими. Это завершения одних эпизодов и колористические арки – к другим...
Сюжет “Флории Тоски” был взят Пуччини из одноименной пьесы Викторьена Сарду. Его увлекла эта пылкая мелодрама, действие которой происходит в период падения республиканского Рима, рухнувшего под натиском тиранической монархии в 1800 году. Герои – художник Марио Каварадосси и оперная певица Флория Тоска оказываются жертвами деспотизма, пыток, тюрем, казней. Люди, далекие, от политической борьбы, – они оказываются вовлечены в нее.
Либреттисты Л.Иллика и Д.Джакоза переработали пьесу в либретто. Премьера состоялась в 1900 году в Риме. И с тех пор “Флория Тоска” шествует по всем сценам мира.
В 2004 году в Бостоне на каждом представлении оперы в течение десяти дней зал был переполнен.
За пульт оркестра БЛО впервые встал известный дирижер Кит Локкарт, давший излиться пуччиниевским темам во всем их эмоциональном богатстве и тембральной красочности. Хоровое отрешенное пение и драматические страстные сцены на его фоне завораживали! Исполнительский состав подобран чрезвычайно сильный. Певцы артистично переходили от вокала к речитативу на вскрике, стоне, человеческой интонации страдания.
Образ Флории Тоски воплотила чернокожая певица, обладательница богатейшего сопрано Лиза Далтирус. Пылкая, ревнивая, отчаянная героиня быстро попадает в силки, расставленные для нее интриганом – шефом тайной полиции бароном Скарпиа. Ужаснувшись смертельной опасности для возлюбленного – Марио Каварадосси, она проявляет неожиданную силу духа. Лиза Далтирус доносит нюансы характера этой героини, поначалу изнеженной и избалованной, но по воле судьбы превращающейся в мстящую римлянку! И выразительность, а временами иступленность ее состояний достигается исключительно пением, кантиленой, интонацией...
Все персонажи предстали чрезвычайно театрально контрастными, что несомненно, заслуга режиссера-постановщика и художника в едином лице Нейла Питера Джамполиса.
За лирическим образом Марио Каварадосси, созданным Жоржем Антонио Пита, маячит зловещая тень Скарпиа, воспламеняемого бесами, в исполнении солиста Гаэтан Лапирриер. В данной постановке и в данном воплощении эта фигура перерастает рамки сюжета. Это не знакомый по многим сценическим версиям напыщенный убийца в напудренном парике, а несокрушимый, как вселенское зло, назначенный на все времена бритоголовый фантом в черном фраке! Между тем в образе Скарпиа обнаруживается чисто театральная иллюзия: Скарпиа - как он представлен - это Фантом Оперы, персонаж, владеющий магией оперного искусства! В пении солиста была своего рода экстатика, в сценическом облике возникал двойной портрет: сквозь Скарпиа, каким он знаком любителям оперы, просвечивало лицо или маска, придуманные Уэббером! В первый раз за всю сценическую историю постановок “Тоски” этот образ стал отражением идеи власти оперного искусства, что справедливо, так как ему отдана композитором гениальная музыка!
Совершенно по-новому раскрыты и второстепенные персонажи.
У Сполетты – полицейского агента Скарпиа - крошечная роль, и обычно он представлен в духе: “кушать подано”. В исполнении Франка Келли это человек, которого легко раздавить, увидеть пресмыкающимся и которого случай может поставить над другими людьми, посылаемых им на смерть.
Ризничий обычно выглядит по-буффонному, эдакий толстобрюхий лысый монах-пьянчужка. А тут на сцену вышел худощавый длинноволосый монах- иезуит, соглядатай, доносчик на службе светской полиции – Ричард Конрад. И баритон его не взмывал мелодией песенки в предвкушении выпивки, а спускался в глубины тембра, выражая злобное пророчество гибели тем, кто враждебен ему по духу, кто борется за свободу. Такой персонаж опаснее, реальнее, острее, чем вышеописанный стереотип, известный мне по многим постановкам, включая Большой театр в Москве, Малый театр оперы и балета в Петербурге, Метрополитен-опера в Нью-Йорке и множество театров России.
Анджелотти – консул Римской Республики, бежавший из тюрьмы и спрятавшийся в капелле Сант-Андреа, которую расписывал Каварадосси, обычно не поет. У него лишь несколько речитативных фраз. Оказывается, Пуччини одарил музыкальной речью и его. Давид Кашинг озвучил прежде немой образ, превратив статичную партию в действенную.
В опере действенность всегда определяется музыкой. Поэтому соло за сценой мальчика-пастуха – Николай вон Крузенстерн – в преддверии 3-го акта кажется не данью пасторали, а включением в общую великолепную картину мира, с которым так трагически горько прощается влюбленный в гармонию художник.
И эта знаменитая его ария, и завораживающая Молитва Тоски из 2-го акта, и ария торжествующего поначалу Скарпиа становились поочередно кульминациями, несущими жар дыхания исполнителей!
Осталась в памяти сцена расстрела Каварадосси, автоматически марширующих солдат, поднимающих ружья перед командой “пли”, и самоубийства Тоски, сменившая картину праздничного ритуального церковного шествия, колокольного звона, детских голосов...
Оформление спектакля представило три места действия: церковь Сант-Андреа с росписями снятия Иисуса Христа с креста, пышные апартаменты тайной полиции и площадь тюремного двора. Только в последнем акте становится понятно значение башенных зубцов, идущих полукружиями в глубине сцены. Они – это все, что остается для трагического финала...