Первый генерел-губернатор края

Средняя Азия середины прошлого столетия представляла собой экономически отсталый район с населением 5 млн. человек. Существовавшие здесь три самостоятельных ханства — Бухарское, Хивинское и Кокандское — были небольшими феодальными государствами с пережитками рабовладельческого уклада.
Для России Средняя Азия была выгодным рынком сбыта промышленной продукции и перспективным источником сырьевых ресурсов. Отказавшись от активной политики на Балканах и Ближнем Востоке, царское правительство стало больше внимания уделять укреплению своих позиций в Средней Азии в противовес разведывательной деятельности англичан в этом районе.[!]

Экспансия России в Среднюю Азию началась в 1853 году, когда оренбургски военный губернатор В. А. Перовский штурмом взял крупную крепость на реке Сырдарья — Ак-Мечеть (Кзыл-Орда) — северный форпост тогдашнего Кокандского ханства.
Дальнейшему продвижению русских войск в Азию помешала Крымская война.
Возобновилось оно в 1864 году, в период, когда военное ведомство России вплотную занялось соединением двух укреплений — оренбургского и сибирского, что гарантировало бы защиту российской границы от вторжения кокандских, хивинских и бухарских племен.
Для реализации этого замысла требовалось захватить Аулие-Ата (Джамбул), Чимкент, Ташкент, Туркестан. В мае 1864 г. подготовка к походу на Кокандское укрепление была закончена. Командующий сырдарьинской линией полковник Веревкин повел полуторатысячный отряд на Туркестан. Со стороны Западной Сибири и Аулие-Ата выступил Зачуйский отряд (около 2500 человек и 22 орудия). Его начальником был назначен полковник Черняев, специально направленный из Петербурга.
Через месяц Веревкин захватил Туркестан, Черняев — Аулие-Ата. За удачно проведенные операции оба полковника получили звания генерал-майоров, а их подчиненные — различные ордена.
Когда в июле под выстрелами неприятеля Черняев вел свой отряд на штурм Чимкента, почти у самых стен крепости он наткнулся на препятствие — глубокий ров, наполненный водой. Оглядев местность, он обнаружил невдалеке деревянный водопровод в виде длинного ящика, перекинутого через ров. Времени терять было нельзя. Выхватив револьвер и шашку, Черняев перебежал ров по водостоку, пролез через низкий свод, пробитый в крепостной стене, и вместе с последовавшими за ним солдатами оказался внутри цитадели. Гарнизон был ошеломлен и без боя сдался.
В Петербурге о генерале Черняеве и его ратных делах заговорили. Газеты писали о нем восторженные статьи. Популярность Черняева объяснялась еще и тем, что за три месяца он получил три ордена и повышение в воинском звании. В мае 1864 г. за рекогносцировку среднего течения р. Сырдарьи и окрестностей Туркестана он был награжден орденом Св. Владимира 3-й степени, за все распоряжения и действия после взятия Аулие-Ата — орденом Станислава 1-й степени.
...Михаил Григорьевич Черняев родился в 1828 году в небогатой дворянской семье в селе Тубышки Могилевской губернии. Наделенный природою прекрасными способностями и живой наблюдательностью, Черняев блестяще окончил Кадетский корпус и в числе 12 офицеров поступает в Академию Генерального Штаба.
После успешного окончания Академии молодой офицер был направлен в действующую на Дунае армию.
Осенью 1854 года новое назначение — в Крым. В период обороны Севастополя Михаил Григорьевич находился на Малаховом кургане, вначале при генерале Хрулеве, а после — в распоряжении адмирала Нахимова, бесстрашно выполняя все опасные поручения. За храбрость и мужество при героической защите Севастополя был награжден золотой саблей и произведен досрочно в подполковники.
В 1858 году он принимает участие в экспедиции капитана 2-го ранга Бутакова на судах Аральской флотилии к хивинскому городу Кунграду. Прикрывая во главе небольшого сухопутного отряда отступление этой оригинальной экспедиции в глубь Средней Азии по течению Сырдарьи, Черняев имел возможность впервые познакомиться и изучить особенности Туркестанского края, впоследствии ставшего для него таким родным и далеким.
Через год – новое назначение, теперь уже на Кавказ в распоряжение генерала Евдокимова. Служба на Кавказе была для Михаила Григорьевича хорошей школой военного искусства. Здесь он практически освоил методы ведения антипартизанской войны в горных условиях, приобрел опыт организации и проведения маневра небольшими силами. За плечами 36-летнего полковника были уже две войны, а впереди его ждала борьба за Туркестан.
Летом 1864 года в Петербурге составлялись обширные проекты по поводу большой экспедиции в будущем году на Ташкент, ибо речь шла о создании новой передовой оборонительной линии из всех укреплений от реки Чу до крепости Янги-Курган на Сырдарье.
27 сентября 1864 года начальник Новококандской линии Черняев с отрядом в 1550 человек при 12 орудиях двинулся на Ташкент с целью его захвата. Царские войска потеряли 15 солдат убитыми и 42 были ранены. Генерал-квартирмейстер Главного штаба в своих замечаниях по поводу запроса Черняева писал, что «завоевание Ташкента делается почти необходимым для укрепления Новококандской линии, особенно после неудачного штурма, но каких-либо действий самостоятельно предпринимать не следует. Ждать прибытия подкреплений».
В январе 1865 года Особый комитет с участием военного министра и министра внутренних дел принял решение сконцентрировать в Оренбурге руководство политикой и торговлей в Средней Азии, объединить Новококандскую и Сырдарьинскую линии в одну область — Туркестанскую (в составе Оренбургского генерал-губернаторства) под управлением военного губернатора. Первым военным губернатором Туркестанской области был назначен генерал-майор М. Г. Черняев.
К этому времени положение в Средней Азии еще более обострилось. Воспользовавшись русско-кокандской войной, Бухарский эмир попытался захватить Ферганскую долину. В начале 1865 года он сосредоточил свои войска в Самарканде, откуда двинулся на Ура-Тюбе, прикрывающий доступ в Фергану.
Царское правительство решило использовать создавшуюся ситуацию для дальнейшего наступления своих войск в Среднюю Азию. Столкновения между Бухарой и Кокандом исключали возможность их совместных действий.
Внутриполитическая борьба в самом Ташкенте позволяла рассчитывать на то, что русские войска не встретят серьезного сопротивления в случае осады или штурма города.
Следует помнить, что Черняев имел строгое предупреждение военного министра не начинать штурм Ташкента «из-за недостаточности находившихся в его распоряжении сил». Однако, ссылаясь на существование угрозы Ташкенту со стороны Бухарского ханства, Черняев в апреле 1865 года выступил в новый поход во главе отряда в 1300 человек при 12 пушках. Отряды Черняева подошли к крепости Ниязбек на реке Чирчик в 20 км к северо-востоку от Ташкента. Крепость контролировала снабжение города водой. Весь день продолжался артобстрел. Гарнизон Ниязбека сдался. Черняев отвел два главных рукава р. Чирчик, снабжавших Ташкент водой, рассчитывая, что население, оставшись без воды, немедленно капитулирует.
7 мая царские войска заняли позиции в 7 км от города. Сюда во главе шеститысячного войска и 40 орудий прибыл правитель Кокандского ханства Алимкул. Через день началось сражение, в результате которого кокандские сарбазы были вынуждены отступить, потеряв 300 человек убитыми. В сражении погиб и Алимкул. Стойкость гарнизона пошатнулась. Начались раздоры между молодым кокандским ханом Бердыбаем и главой ташкентского духовенства Хакимом Ходжой.
Нехватка воды и продовольствия вызвала народные волнения. Представители клерикальной верхушки обратились за помощью к бухарскому эмиру, находившемуся тогда в Ходженте с большим отрядом войск.
Чтобы не допустить вмешательства эмира в борьбу, развернувшуюся за Ташкент, Черняев выслал небольшой отряд капитана Абрамова на «бухарскую дорогу» и занял крепость Чиназ на р. Сыр-дарье, окружив таким образом Ташкент с трех сторон. Царские войска, насчитывавшие в то время 1950 человек, подошли к стенам Ташкента. Им противостоял 15-тысячный гарнизон. Плохая расстановка артиллерии и разбросанность защитников города по многочисленным оборонительным сооружениям облегчили Черняеву прорыв укреплений. К тому же среди жителей города не было единства, и часть населения была готова содействовать русским войскам.
В ночь с 14 на 15 июня 1865 года Черняев начал штурм будущей столицы.
Уличные бои продолжались два дня. Демонстративным движением своего отряда вокруг стен Ташкента он ввел неприятеля в заблуждение и заставил растянуть его силы вдоль всей 24-верстовой стены. Ночью, когда весь отряд спал, Черняев, окружив Камеланские ворота со стороны города густой цепью стрелков, придумал отделить свои силы от неприятеля огневой завесой, приказав поджечь сакли и дома полукругом от ворот и тем самым спас от неминуемого истребления весь отряд.
Сопротивление ташкентцев было сломлено. К вечеру 16 июня к Черняеву прибыли представители местных властей с просьбой принять старейшин города, которые от имени населения изъявили готовность подчиниться русскому правительству.
Отряд Черняева потерял25 человек. 89 человек были ранены. В качестве трофея было захвачено 63 орудия. Расходы России по взятию Ташкента составили 250 тысяч рублей.
Так, пренебрегая приказом военного министра, Черняев положил к подножию России одну из богатейших ее окраин, упрочив положение Российской империи в Средней Азии.
Назначенный правителем 100-тысячного Ташкента, Черняев жил в наскоро сложенной солдатами землянке. Он воспользовался местным самоуправлением и работал с помощью шести гражданских чиновников и четырех переводчиков.
М. Г. Черняев сумел приобрести доверие и уважение местных жителей не только своей личной неустрашимостью, но и другими качествами, наиболее ценными для представителя власти в Азии: доступностью для всех, прямодушием, искренним вниманием к нуждам каждого, полной свободой от рутины и формализма, спокойной находчивостью и решительностью в трудные минуты.
Его инстинктивное понимание азиатской народной психологии помогало завоевывать сердца людей без всяких усилий: на другой же день после взятия Ташкента он торжественно объехал город в сопровождении лишь двух казаков, а вечером отправился в туземную баню, как будто находился среди мирных соотечественников.
Этими простыми способами молодой генерал тотчас же внушил населению убежденность в бесповоротности сложившихся перемен.
Стремясь восстановить в Ташкенте нормальную жизнь, свести на нет антирусскую агитацию мусульманского духовенства и сторонников Бухарского эмира, Черняев сразу после захвата Ташкента опубликовал обращение к жителям города. Он провозглашал неприкосновенность их веры и обычаев, гарантировал от мобилизации в солдаты, сохранил старый мусульманский суд, уничтожил произвольные поборы.
Сын Алимкула, убитого в сражении под Ташкентом, преподнес Черняеву шашку своего отца, старейшины Ташкента — старинный щит с адресом, в котором называли генерала не покорителем, а избавителем от азиатских деспотов.
За взятие Ташкента генерал получил от императора золотую саблю с бриллиантами.
Перед Черняевым могли бы распахнуться двери активной политической и военной деятельности, но не дано ему было умиротворить и устроить вновь занятый обширный край. В Петербурге люди, стоявшие у власти, не простили ему Ташкента. Через несколько месяцев Черняев оказался в отставке на 430 рублях годовой пенсии.
10 марта 1866 года к Чимкентской дороге потянулась вереница пестрых халатов: многотысячная толпа жителей Ташкента провожала Черняева в Россию. Они остановились у построенной арки, на которой было написано: «Выехал 10 марта 1866, возвратился...» — оставлено место. Старейшина города, обращаясь к Черняеву, сказал: «Генерал, мы пришли с тобой проститься, а жен и детей оставили дома помолиться, чтобы Бог возвратил тебя к нам». Он вернулся... через 16 лет. Сознавая, что Ташкент имел в его судьбе роковое значение, Черняев, человек со славным боевым прошлым, громкой известностью, с Георгием на шее, принялся усердно зубрить девятый том свода законов России и блестяще выдержал гласное испытание на звание нотариуса. Но это кольнуло самолюбие властей, и работать ему в новом качестве не дали. Потянулись долгие годы томительного бездействия.
После женитьбы на Антонине Александровне фон Вульферт Михаил Григорьевич стал редактировать большую политическую газету «Русский мир». Весной 1875 года, когда произошло восстание в Герцеговине, Черняев одним из первых усмотрел в нем начало крупного международного кризиса, связанного с судьбой восточного славянства.
Горячо отдавшись общественному движению в защиту турецких христиан, он связался с сербским правительством и был приглашен в Белград для руководства военными действиями в задуманной князем Миланом кампании против Турции. Российские дипломаты, узнав об этих секретных переговорах, приняли меры, чтобы Черняеву не было дозволено выехать из Петербурга за границу,
Однако он переехал в Москву и без всяких затруднений получил загранпаспорт. Переданный по телеграфу приказ о его задержании запоздал, и в июне 1876 года Черняев был уже в Белграде. Здесь он назначается главнокомандующим сербской армии и в течение четырех месяцев сдерживает натиск многочисленных турецких войск.
В Белградском Институте военной истории хранятся многие документы и фотографии о героизме воинов добровольческого корпуса генерала Черняева. Кстати, в этом же Институте висит фотография интеллигентного красавца-бородача с благородными чертами лица — полковника Николая Раевского, внука героя Отечественной войны 1812 года Н. Н. Раевского. В 1867 году Н. Раевский по заданию военного министра России Д. Милютина выезжал с секретным заданием в славянские государства, находящиеся под турецким владычеством. 4 августа 1876 года полковник Раевский прибыл в Белград и встретился с Черняевым, выполняя самые ответственные его поручения, проявляя запредельную храбрость и отвагу. Популярность Раевского вызывала даже ревность Черняева.
Через 16 дней после прибытия в Сербию Н. Раевский геройски погиб. М. Г. Черняев до конца жизни не уставал рассказывать об этом неординарном полковнике.
После объявления перемирия между Сербией и Турцией Черняев объехал всю среднюю Европу, побывал в Англии, где оппозиция во главе с Гладстоном устроила в его честь пышный банкет. В апреле следующего года Черняев наконец получил разрешение вернуться на родину. Успел прибыть в Кишинев и... новое назначение: в действующую армию на Кавказ без определения должности.
В 1882 году император Александр III назначил М. Г. Черняева генерал губернатором Туркестанского края с указанием «действовать так, чтобы эта окраина была бы не бременем для России, а послужила ей на пользу».
На этом посту Черняев многое сделал для утверждения прочной власти, законности, уважения к личной собственности, спокойной обстановки от Оренбурга до Сырдарьи, упорядочения сложного бюрократического аппарата управления краем и т. д.
Однако через два года Черняев был отозван из Ташкента, так как между ним и военным министром Милютиным возникли серьезные разногласия по поводу обстановки на границе с Афганистаном. Кроме этого, в Петербурге у Черняева было много недоброжелателей.
Переехав с семьей в Москву, он отправился в далекое путешествие — объехал морем Азию, посетил Японию и обратно вернулся через Сибирь. 7 апреля 1886 года в журнале «Новое время» была опубликована большая статья М. Г. Черняева о нецелесообразности строящейся тогда Закаспийской железной дороги. Проведенная позже линия Оренбург—Ташкент подтвердила правильность его суждений. За эту статью Черняев был отчислен в запас, лишен должности члена Военного совета Туркестанского военного округа и половины своего содержания. Он был вынужден обратиться к государю с просьбой «воззреть на его тяжелое материальное положение», обещая не прикасаться более к печатному слову. Государь разрешил вновь назначить его в Военный совет, членом которого он оставался до своей кончины.
По своим личностным качествам Черняев отличался невероятной скромностью, уважал подчиненных, не прибегал к искусственным приемам для приобретения популярности. Независимый и самостоятельный, он шел к цели всегда прямой дорогой. Часто портил себе карьеру тем, что не умел и не хотел приспосабливаться к желаниям правящих лиц. В то же время, бескорыстный и правдивый, он терпел возле себя людей сомнительной честности и предоставлял возможность действовать от своего имени разным карьеристам и честолюбцам, что справедливо ставилось ему в укор ближайшим окружением и начальством. Богато одаренный душевными и умственными способностями, он был личностью цельной, сильной, но весьма сложной.
Последние годы жизни Михаил Григорьевич провел в выкупленном им родовом имении Тубышки. Здесь он приложил много усилий по строительству дорог, образцовой церкви и личной усадьбы. Трудился наравне с мастеровыми, ничем не брезгуя.
В июне 1898 года он вызвал в Тубышки каменщиков с целью устроить себе возле церкви последнее жилище. И, сидя на скамеечке под большой липой, руководил работами. Собирался съездить в Москву на открытие памятника Александру II, но в ночь на 4 августа, в канун своего 70-летия, внезапно скончался.
На похоронах М. Г. Черняева не было представителей официальной России, упорно отрицавших его заслуги перед отечеством. Он был опущен в могилу в присутствии родных и той части народной толпы, которая давно сделала его своим героем.
Неизгладимыми и глубокими бороздами отразилась деятельность генерала Черняева на двух противоположных концах для России — в Средней Азии и на Балканском полуострове.
Память о покорителе Ташкента увековечена только в названии небольшого поселка, что в 20 километрах северо-восточнее Ташкента. Старожилы называют его Черняевка.
Там же сохранилась арка, построенная в 1866 году. Та самая, у которой генерал прощался с жителями города.
Каждому времени — свой человек, каждому человеку— свое время.