ДА ЗДРАВСТВУЕТ СЮРРЕАЛИЗМ!

Древние греки вели летоисчисление по череде олимпиад, деятели искусства последней четверти века – по ежегодным всемирным выставкам произведений изобразительного и прикладного искусства, названным, подобно выстрелу, коротко и определенно – АртЭкспо. Нью-Йоркская АртЭкспо.
Почему площадкой для мирового смотра стал наш Нью-Йорк, понятно: столица мира, а по совместительству – столица искусства. Прямо у входа в гигантский, площадью с пару стадионов, раскинувшийся на берегу Гудзона стеклянный дворец, в котором этот форум и множество других международных выставок и конференций проходят, гостей встречает бронзовый сенатор Джейкоб Джавитс, чьим именем огромный выставочный павильон и назван. «Для меня, - говорил этот выдающийся американец, - Нью-Йорк всегда будет олицетворением притягательности и магической силы новизны, новых дел и возможностей, поджидающих за каждым углом. В современном цивилизованном мире этот город более других побуждает к действию.»
Не правда ли, сенатор Джавитс очень точно объяснил, почему для этой супервыставки в которой принимают участие почти две с половиной тысячи художников из шестидесяти стран, выбран город Большого Яблока. Вот и представляют художники, галерейщики, артдилеры всего мира результат новых дел и пользуются открывающимися возможностями – заявить о себе, показать свои работы, поразить новизной, заставить о себе говорить, а картины, статуэтки, графику, бесчисленные репродукции покупать. Ведь АртЭкспо – это не просто выставка, а выставка-ярмарка, т. е. предприятие коммерческое, где заключают контракты, продают и покупают. Кстати, многие идут в Джавитс Центр не только для того, чтобы стать участниками яркого зрелищного праздника, но и купить для себя или друзей что-то интересное. Художники продают потому, что испокон веку это был их хлеб, ну а артидилеры, торговцы картинами, дельцы от искусства то есть, затем, что это их бизнес, весьма, поверьте, доходный, если дело поставлено умно и профессионально. Понимание конъюнктуры? Ого-го! Нюх на то, что сегодня имеет спрос, прямо-таки волчий. А у спроса-то, Господи, духовная планка все ниже и ниже. Что-то покупают, что-то тащат - как мешок с картошкой или рулон обоев... Обидно до слез. И все же не подумайте, что это и есть единственный «товар» всесветной ярмарки. Совсем нет. Хотя добрая половина представленного – откровенная халтура, низкопробный китч, а то и просто макулатура. Но есть же и вторая половина, из которой как минимум треть – работы неординарные, самобытные, талантливые. О них-то и поговорим, ради них и стоило сюда прийти.
Но прежде вернемся к заглавию. С чего бы это вдруг провозгласила я здравицу сюрреализму? Потому, естественно, что именно он правит бал на нынешней АртЭкспо, как правило, отражающей, а частично и провоцирующей тенденции сегодняшнего искусства, в котором бой дает его светлость модернизм. Не во всех своих многообразных ипостасях, но экспрессионистских, абстрактных, работ с брызгами кубизма, дадаизма, символизма всех оттенков предостаточно. А сюрреалистических полотен, рисунков, мелкой пластики (т. е. скульптуры малых форм) более всего.
Сюрреализм. Буквально – сверхреализм. Но смысловая окраска совсем иная – над реализмом, выше его, вид сверху, осознание всего, что происходит, проникновение в тайны бытия, и человеческой личности, ее реакций, ее поведения, анализ сегодняшних событий. И предупреждение – если не Апокалипсиса, то каких-то надвигающихся событий. Очень важная, а, может, главная компонента у великих сюрреалистов Пикассо, де Кирико, Эрнста, Мэн Рея, Поллока, Дали и их последователей, всех больших художников – их гражданственность, их живейший отклик на зов эпохи, их понимание того, как, чем и для чего живет современник. Потому-то и в фашистской Германии, и в советской империи зла это направление искусства, как, впрочем, любой модернизм, был растоптан, оплеван, запрещен. Сейчас он снова на взлете во всем мире.
Интересно, что и российские наши иммигрантские художники (приехавшие сюда состоявшимися мастерами или уже на другой земле – в Америке, Израиле, Германии – ступившие на каменистую тропу служения искусству) нырнули в пучину модернизма и выдают на гора произведения неординарные, мыслью насыщенные, по-человечески глубокие, профессионально выполненные. Даже во втором иммигрантском поколении сказывается влияние великой русской художественной школы. А уж в первом!
Огромное впечатление произвела на меня живопись ставшего американцем москвича Василия Мязина. Художник от Бога – думающий, умеющий видеть, чувствовать, сопереживать. Его картины – их тема, их духовное начало, их проблематика – резонируют с извечными человеческими заботами и страстями, но главное, с тем, что творится в мире сейчас, сегодня. Что не так-то часто удается встретить, слишком многие, даже очень способные художники от безумного, злого, постоянно мутирующего, неприглядного сегодня бегут в мир иллюзий, в костюмный праздник ушедшего в миф славного кватроченто, а еще чаще в никуда, в бездумье, в мистику. А вот Мязин показал нашего современника таким, какой он есть, в вечных бореньях, сомнениях, страданиях. С его радостями, страхами, желаниями. Которые живут и пенятся и в военное лихолетье, и в долгие бурные года нашего родного XX века, и сейчас, в веке XXI с его буйствующей техникой, жестокостью, террором, сексуальной свободой, виртуальной подменой действительности.
Вот они – те, кто живет рядом с нами: «Он и она», «Вместе», «Три женщины», «Плод любви», будто озвученные портреты музыкантов. Четкая графичность, говорящая колористика, мысль... «Ностальгия» - этот холст ясен нам и принят, может быть, только нами. Пережившими прощание с той землей, где, хорошо ли, плохо ли, мы жили, работали, любили, радовались и горевали, землей, где остались родные могилы. Пережившими становление в стране, поначалу пугающе непонятной, где нужно было найти и утвердить себя. Вглядитесь в эту репродукцию: это вы.
Живопись Мязина донельзя эротична, что безусловно для всякого восходящего к сюрреализму произведения, потому что эротика – непременная составляющая творчества сюрреалистов, что можем мы проследить и в работах Михаила Шевала, представленных галереей «Интерарт» из нью-йоркского Чэлси, культивирующей выставки живописи модернистской, а сюрреалистической в особенности. Шевал обладает своим собственным видением мира людей и людских взаимоотношений и отражает их с особой изобретательностью – красочно, элегантно и сексуально. В его живописи иносказания, бесконечные ассоциации, уводящие из жизни современной и переселяющие нас в лета ренессансные, а отсюда маскировка мысли, зашифрованные желания, смещение привычных представлений, подаренные иллюзии, которые, в общем-то, сводятся к вечной, во все столетия действенной схеме – мужчина и женщина. Что мы и видим в превосходном полотне «Практическая мифология»: прекрасная женщина и сильные мужские руки, дерзко и властно обнимающие ее бедра. Эротично? Очень. Эрос как соединение, неразрывное, сексуальности и любви. В наше-то время, когда любовь и секс все реже пересекаются.
Наше время. Похоже подчас на ту сказку, в которой чем дальше, тем страшнее. Так и хочется сжаться и как-то по улиточьи заползти в раковину, природой сконструированное совершенное убежище. Этот мощный образ использован был Дали, а следом за ним множеством художников – каждым по-своему, как, например, Татьяной Краевской, показавшей на АртЭкспо ряд сильных картин, которым свойственны неожиданность образов и подробнейшая деталировка.
В чувственном и безнадежном «Танго» Соня Драбкина наверняка использовала идею знаменитой инсталляции Мэн Рея «Вешалки». Каждая – знак, удар, поворот судьбы. У Драбкиной это судьба в эротической упаковке. Очень напряженный сюр с символическими обобщениями и в живописи ее, и в скульптуре, и в дизайнерских разработках.
Потаенной страстью полны картины Рубена Борэ, чье имя вы, конечно, слышали. Его живопись – не ремесленное, пусть даже профессиональное малевание, не поиск чего-то эдакого, лишь бы покруче эпатировать публику. Страсть и страстность, полная самоотдача, высочайшее мастерство, яркая индивидуальность и в ландшафтах Борэ, и в жанровых картинах, и в натюрмортах, и в серии аналитичных портретов старых бухарских умельцев, и в пользующихся большим успехом и спросом оригинальных урбанистических монтажах – почти реалистически, с искрами экспрессионизма воссозданных неповторимых уголках старого Парижа, соединенных с экспрессивнейшим, в лотрековском духе броско написанным плакатом. Пластика, динамизм, эротика – взрыв. В павильоне Борэ на АртЭкспо всегда толпа.
Львовчанин Александр Спивак свою живописную манеру называет поэтическим символизмом. Его прозрачные грустные полотна полны скрытого трагизма. Каждая картина – знак, символ времени.
Интересные работы привезли в Нью-Йорк армянские художники – трогательный «Арлекин» Шота Восканяна, «Лотос» Аветика Чичьяна, но особенно дивные, обещающие счастье, несущие любовь женщины Ваагна Дживаньяна, особенно его исполненные поэтики и нежности необыкновенно эмоциональные «Любовники», «Еврейка», чем-то неуловимо созвучное рембрандтовскому «Блудному сыну» полотно «Вместе» – апология возвращения.
Юроз. Его кубистическая экспрессивная узнаваемая живопись, выполненная в приглушенной желто-коричневой цветовой гамме – это всегда мужчина и женщина, их влечение, желания, надежды, страсть, усталость, душевный голод, опустошенность, разъединение. Жизнь. Любовь во всех ее фазах. Истории любви – очень разные, но в чем-то все-таки одинаковые – воссозданы художником повествовательно, эмоционально и метафорично. Юроз стал известным американским художником, но армянские его корни прослеживаются, армянский колорит в картинах и скульптурах присутствует. И это замечательно. А то, что вышел он из русского художественного пространства, тоже видно отчетливо.
Немало наших соотечественников и среди художников израильских – отличные живописцы Валерий Матлеев, Света Эссер, Юрий Тремлер, Давид Шлюсс с звучащими его сюрреалистическими очень выразительными оркестрами. Но вот что обескуражило: не нашла я украшавшую АртЭкспо прошлых лет великолепную израильскую скульптуру, восходящую по мастерству и пластике к творениям великого Джакометти. Не встретила летящей бронзы Хаима Азуза, Виктора Гальвани, Захария Оксмана... Почему?
И значительно меньше работ художников-прикладников. Хотя, хотя... Дивное цветное стекло самых немыслимых форм и сочетаний красок; элегантнейшие фантазийные шляпки, представленные опять же нашенской Еленой Вилентс; и – янтарь!
Смогу ли утаить я
благодарность,
Коль радость мне
роскошную даря,
Как нежная янтарная
заря,
Ты, трепетная тайная
янтарность
В поэме чувственного
янтаря.
Нет, не могу я утаить благодарность талантливейшему дизайнеру Валерию Данченко, сотворившему это янтарное чудо, эту янтарную поэму. Его именем и названа изумительная, необычная, поражающая красотой и изяществом коллекция янтарных украшений – Валерио. Павильон этот буквально осаждает толпа жаждущих взглянуть, полюбоваться, восхититься, купить. Да и что тут удивительного – каждая брошь, кольцо, серьги, колье – истинное произведение искусства мастера, сумевшего разглядеть и оценить (неслучайно значение слова «валер» – это ценность) волшебную красоту и нежность из глубин времени пришедшего камня, понять, для чего каждый из морем подаренных камушков предназначен, и сотворить для него особую, высвечивающую рисунок, нюансировку цвета, форму камня оправу – результат художнического видения, безукоризненного вкуса, знания истории ювелирного искусства и владения им, фантазии мастера. И любая из прекрасных и элегантных, кажущихся старинными этих вещиц – не из бабушкиной шкатулки. С необыкновенным мастерством сделана она сейчас замечательным художником для своей современницы, которой дарит он янтарь – камень вечности, камень любви.
Хороша АртЭкспо еще и тем, что на аллеях, рассекающих безразмерное пространство Джавитс Центра, можно встретить и старых друзей, и земляков, с которыми не виделся бог знает сколько лет, и множество художников. Гульнара Циклаури говорит восторженно: «В этом году выставка намного интереснее, чем в прошлом. Хотелось бы верить, что станет это тенденцией, и в будущем году увидим мы куда больше талантливых работ».
Ну что ж, друзья, до встречи на АртЭкспо-2005!