МАГИЧЕСКИЙ УЗОР ВОСТОЧНОГО КОВРА

Одно из главных качеств, присущих человеку, – не останавливаться на достигнутом. Однажды построив жилище, он стал его украшать, стараясь создать уют. И не случайно, начавшись тысячи лет назад как подстилка на земляном полу, ковры постепенно становятся предметом высокого ремесла и искусства. Ковёр наполняет комнату уютом, согревая приятной на ощупь фактурой и успокаивая взгляд ритмом узоров, ненавязчиво напоминая о мире, оставшемся за домашними стенами.
Первые восточные ковры попадают в Америку в конце семнадцатого века. И хотя частные коллекции появляются в США только в девятнадцатом веке, когда количество богатых людей, а затем и ценителей прекрасного, возросло, сегодня в музеях Лос-Анджелеса, Вашингтона, Нью-Йорка можно увидеть мирового класса собрания перуанских ковров доколумбовой эпохи, работы персидских, турецких, кавказских мастеров. Одна из самых знаменитых в мире одинаковая пара восточных, так называемых ардабильских ковров, находится в музее королевы Виктории и принца Альберта в Лондоне и в Лос-Анджелесском окружном музее. Они были изготовлены в Персии, в эпоху Сафаидов. И хотя на коврах стоит год окончания работы 1540 и имя только одного автора, Масуда Кашвани из Тебриза, очевидно, что над таким ковром должны были трудиться несколько лет по меньшей мере восемь или десять человек. Сотканные на шелковой основе, эти ковры содержат 300 узелков на каждый квадратный дюйм, а ведь именно количество узелков - плотность ковра – является важным критерием качества. Впечатляют и их размеры - 11 м х 5,3 м. Любопытно, что эти ковры впитали в себя влияние разных стилей и школ. В центре ковра вытканы тебризский медальон, стилизованные светильники из мечетей; в окантовке ковра видны китайские мотивы, где сплетены иранские лотосы и китайские пионы. Авторская подпись на каждом из этих ковров гласит: “Нигде, кроме неба, нет мне убежища на этой земле”. Узоры ковра отражают темы плодородия и райского сада, важные для мусульман. Коллекционеры знают: восточный ковер, во-первых, делается руками, во-вторых, руки эти - в основном из стран Ближнего Востока, Турции, Индийского полуострова и Центральной Азии.
В старые добрые времена ковры, в отличие от золотых украшений, не представляли интереса для грабителей древних могил и мавзолеев; поэтому многие образцы старинного ткачества уцелели. Конечно, шерсть и краска не так прочны, как золото, поэтому ковры нуждаются в реставраторах и хранителях старинного ремесла. Традиционно родиной ковров считались Междуречье и Ближний Восток. Но как известно, знания и идеи носятся в воздухе, приходя к народам на разных концах Земли одновременно. Не исключено, что и связи в древнем мире были значительно шире, чем мы представляем. Потому что самый древний из всех известных в мире ковров был найден русским археологом С. Руденко в 1949 году во время раскопок Пазырыкских курганов на горном Алтае. Возраст ковра оценивается в две с половиной тысячи лет, и принадлежал он, судя по всему, одному из скифских вождей. Его шерстяное ворсовое полотно заткано стилизованными всадниками, оленями, грифонами. Будучи довольно большого размера – 1,98 м х 1, 83 м, он хорошо сохранился только потому, что лежал в вечной мерзлоте. Cпециалисты по восточным коврам считают, что он мог быть привезен из Персии в Ахамединскую эпоху, а эксперты из Эрмитажа полагают, что он местного производства. Как бы то ни было,три тысячи шестьсот узелков на каждый квадратный дециметр античного ковра - немногим меньше того, что делают сегодня, а красители, изготовленные из корней, сока растений и выжимок насекомых, сходны с египетскими и месопотамскими. Персидские рукописи упоминают знаменитый ковер под названием “Весна Хосрова”, принадлежащий династии Сассанидов в конце шестого века нашей эры. Он был соткан из шерсти, шёлка, золотых и серебряных нитей и украшен драгоценными камнями, но, к сожалению, так никогда и не был обнаружен. Так случилось, что до нас дошли только фрагменты персидских античных ковров, и проследить эволюцию развития ремесла довольно сложно. Распространившись по Ближнему Востоку вместе с исламом, перенявшие персидские традиции ковры попадают в Испанию, и оттуда в Западную Европу. Вторыми экспортёрами ковров в Европу становятся крестоносцы, вернувшиеся из неудавшихся походов “ за гробом господним”. Средневековые ковры из турецкой Анатолии, которые сегодня хранятся в музеях и продаются с аукционов по 160 тысяч долларов, запечатлены такими мастерами эпохи Возрождения, как Л. Лотто , на картине 1542 года “Дары св. Антония” или позднее Г. Гольбейном. Под ногами девы Марии или королей ковры становятся частью культуры, превозносящей святость и принадлежность к власти. Даже известные аскетизмом протестанты по праздникам расстилали и развешивали в церквях восточные ковры. В семнадцатом веке в Германии и Бельгии расцветает машинное изготовление ковров с пейзажами и орнаментами. Французский стиль Савоньер, родившись в 1628 году под попечительством короля Генриха IV, воплощается в ручных коврах по эскизам придворных художников; полтора века спустя он исчезнет, необратимо прерванный революцией 1789 года.
Но экспансия персидского тканого мастерства продолжалась не только на Запад, но и на Восток. Придя на Индийский полуостров с боевыми колесницами и паланкинами персидских наместников, ислам изменил Индию. За время правления династий Сафаидов и Великих Моголов ковровое мастерство стало частью индийской культуры, обогатив новыми темами и персидских ткачей . Сотни лет ковры покрывали седла лошадей, пол и стены; висели на входе в жилище, выполняя функцию дверей. Сила племени зависела не только от числа воинов, овец и лошадей, но и от мастерства женщин, умеющих ткать ковры. Калым за невесту соискатель мог платить коврами. Cтановясь мерилом благополучия, он становится предметом восхищения, ковром-самолётом, на котором летают герои арабских сказок. Узор на ковре мог быть этническим символом племени, а победившие в войне использовали символы побежденных, украшая ими всякие безделушки. В перекрестном опылении ремесел, во взаимовлиянии религий и зародилось понятие “восточные ковры”, которые сегодня делят на пять этнических категорий: персидские, турецкие, кавказские, туркменские и китайские. Существует еще одна классификация ковров: по способу жизни и обитанию ткачей; от кочевого и полукочевого до традиционно городского или сельского стилей. И если кочевые мастера делали ковры по памяти, часто импровизируя, то традиционный ковёр выполнялся по заготовленному эскизу. За высокой ценой ручного ковра стояла трудоёмкость изготовления – от подстригания шерсти и умения красить шёлк и пряжу до кропотливого труда ткача. Первые анилиновые красители были получены в 1850 году; дешёвые и неустойчивые, они быстро выгорали на солнце и вымывались водой. Тем не менее они на какое-то время заняли рынок и даже стали употребляться в Персии, привлекая многих лёгкостью производства. Это наносило вред качеству и репутации ковров, и в 1903 году шах Ирана запретил употребление анилиновых красок. И только краскам с добавками хрома, появившимся между двумя мировыми войнами, оказалось под силу составить конкуренцию старинному и прочному крашению. В последние годы в мире наметился возврат к старой технологии XVIII-XIX веков, и, несмотря на дороговизну, спрос на них стал в четыре раза выше. Так что в американские салоны и на выставки- продажи пришло много декоративных высочайшего качества восточных ковров, которые, судя по всему, уже в ближайшие годы станут редкими и коллекционными. У каждого настоящего ковра есть своя история, своя аура и своя позитивная энергия. Они притягивают взгляд – магией цвета, фактуры, рисунка. У английских коллекционеров даже существует такое понятие, как “ковровая болезнь” – когда покупают ковры и не могут остановиться. Некоторые коллекционеры меняют их в доме в зависимости от самочувствия, потому что они способны улучшить атмосферу в комнатах и поднять настроение. Конечно, у потребительского рынка свои законы, и сегодня синтетические и полушерстяные ковры выпускаются в продажу километрами, да и стоят недорого. Но настоящее ремесло и искусство было и будет делом штучным. Как и сотни лет назад, люди стригут овец и делают пряжу. Как и сотни лет назад, используют горизонтальные и вертикальные рамы, челноки, крючки и ножницы. И завязывая тысячи и тысячи узелков, с неистощимым терпением перенося на основу сложнейшие узоры, цвета и сюжет, восточные мастера не только зарабатывают на кусок хлеба, но по-прежнему создают вещи, которым предстоит долго жить, принося радость людям.