СТРОЙНЫЙ КУВШИН, ДОРОГОЕ ВИНО

Ричард Кент, глава крупной холдинговой компании, живущий в Чикаго, сегодня владеет крупнейшей и одной из самых красивых в мире коллекций кувшинов для вина; в неё входят оригинальные авторские работы лучших мировых дизайнеров, созданные в период с 1836 по 1918 год.
Около ста произведений искусства из стекла и серебра, рожденные под марками Фаберже, Тиффани, Кристофле и других, поражают вкусом и тонкой работой, божественным даром мастеров создавать вещи, которым суждена долгая жизнь. В отличие от многих собирателей коллекция Ричарда Кента открыта для обозрения и даёт людям возможность больше узнать об этой части истории нашей цивилизации.
Разумеется, глиняные сосуды старше виноградного вина, появление которого относят к третьему тысячелетию до нашей эры. Считается, что, придя к человеку в древнем Египте, вино распространилось на район Ближнего Востока, а потом и среди культур Средиземноморья. Древние египетские ремесленники изготавливали из стекляшек прежде всего украшения, да и фараоны пили из нефритовых и других драгоценных чаш.
Прошли века, прежде чем традиция виноделия, восходящая от ритуальных вакханалий и римских пиршеств к средневековью, вызвала к жизни желание превращать винные сосуды – кувшины и кубки – в произведения искусства. Таким образом, только попав на территорию Италии, художественные изделия из стекла стали новой ступенью человеческой культуры.
В средние века вино стали наливать в искусно гравированные чаши и кувшины из бронзы, серебра и олова, а у венецианцев появились мощные конкуренты - стеклодувы Франции, Германии и Фландрии.
В 1673 году англичанин Джон Равенскрофт совершил подлинную революцию, добавив в стекло окись свинца и создав хрусталь или, как его тогда называли, “flynt glass”. Он был прочным и хорошо гравировался, играя и переливаясь на свету.
А дальше в аристократическом быту появились хрустальные подсвечники, оконные стекла и, конечно, кувшины для вина.
Первые серебряные кувшины для красного бордо, кларета, появились во времена английской королевы Елизаветы.
Следующей новаторской идеей, дошедшей до наших дней, стала комбинация металла и стекла, союз искусства гравера и мастерства стеклодува. Цветные оттенки – рубиновый, янтарный, аметистовый и зеленый – отражали дань моде и запросы высших слоёв общества.
Любопытно, что в 1845 два дополнительных фактора дали мощный импульс в развитии художественного стекла в Англии, идущей в то время впереди всех. Первым из них стала отмена денежного налога, который производители должны были платить за вес расплавленного стекла без учета отходов в процессе производства. Отныне налогом облагался только конечный продукт, что дало большую свободу для поиска и эксперимента.
Второй причиной творческого взлёта английских производителей стал приезд в Англию австро-венгерских и чешских мастеров из Богемии, принесших с собой новые техники работы с цветным стеклом.
Наряду с возрождением интереса к древнегреческой и древнеримской темам – богиням и колесницам - возникает спрос на кувшины, изображающие победу британского льва над змеёй, что было очевидной политической аллегорией возвышения и утверждения колониальной Великобритании. На рынке стекла появляются кувшины c буколическими пейзажами и сценами, пародирующими ханжество церкви.
Вскоре в США появляются свои мастера, такие как Тиффани, и начинается новый, американский, период в истории художественного стекла, производства посуды и кувшинов для вина.
Давая интервью журналистам, Ричард Кент рассказал еще об одной своей коллекции, собранной за последние четверть века. В неё входят 6000 бутылок лучших калифорнийских и французских вин, причём 75% коллекции пришли с американских виноградников.
“Собственно, к идее коллекционирования кувшинов для вина, - говорит он, - я пришел гораздо позже. Узнав, что в старой Англии слово “claret” было синонимом красного вина из Бордо, которое, как и каберне, любимое мною, подавали в кувшинах, я вдохновился и купил первых два. Позднее, разобравшись, я подарил их местному музею и начал собирать только уникальные кувшины. Сегодня куратором и консультантом моей коллекции является один из крупнейших мировых экспертов Ф. Реймайкерс, который многому меня научил.
В последнее время на музейном рынке цена на стоящий кувшин из серебра и стекла доходит до десяти тысяч долларов, а однажды, когда я хотел купить кувшин работы Фаберже, сделанный в форме обезьяны с серебряной крышкой и оправой, мне назвали цену 100 000 фунтов стерлингов. Но объективно говоря, цена была назначена больше за марку, чем за истинную художественную ценность изделия”.
На примере коллекционирования легко проследить, как изменилась роль искусства в жизни людей. Изготовление кувшинов кларет становится по-настоящему неординарным только в XIX веке, а всего сто пятьдесят лет спустя лучшие изделия превращаются в предмет охоты коллекционеров и жесткой конкуренции на распродажах.
Недавно на аукционе Кристи в Лондоне я купил за $ 28 300 кувшин 1895 года работы Леукара, который тому, дорогому Фаберже не уступит. Там же я приобрёл кувшин работы американской компании Горхама 1893 года, сделанный как ювелирное украшение, но он слишком элегантен и хрупок, чтобы разливать из него вино.
Вообще, стыдно признаться, но я не пью вино из моих кувшинов, потому что уверен: в один прекрасный день я подарю всю свою коллекцию музею, и разбить будущий экспонат, который будет принадлежать всем, мне и совестно, и страшно.