ТРАГИЧЕСКИЙ ТРОФЕЙ

Это началось в Чикаго, где образовалось довольно солидное сообщество ветеранов войны из бывшего СССР.
В 1997 году в сентябре, как всегда, американцы праздновали день победы. Американская сторона пригласила на этот праздник и ветеранов из бывшего СССР. Из флотских нас было всего двое – я и Аркадий Бронштейн, в прошлом - командир крейсера.
После торжественной части буфет всем развязал языки, сразу улучшился английский язык и мы начали искать флотских коллег. Так мы познакомились с бывшим офицером- подводником, болгарином итальянского происхождения (или итальянцем болгарского происхождения) – Николо, прекрасно говорящим на русском языке. Он с восхищением рассказывал о Крыме, где он во время войны служил в итальянском отряде подводных пловцов.
На пальце у него красовался массивный золотой перстень с изображением водолазного шлема. Внешне наш собеседник очень походил на знаменитого актера Омара Шарифа. Мы обменялись телефонами. Он сказал, что у него яхта в Майами, он много путешествует и с удовольствием пообщается с нами. Вскоре я вернулся в Майами. И буквально на другой день мне позвонил Николо и предложил встретится в ресторане «Лагуна». После общих фраз он меня спросил, что мне известно о взрыве в Севастополе линкора «Новороссийск».
Я сказал, что ничего не знаю, слыхать - слыхал, но никаких подробностей не знаю.
Тогда он показал мне фотографию восьми подводников, где в центре он и руководитель группы – известный итальянский специалист-подводник. Он мне все так подробно рассказал и нарисовал, что сомневаться в его правдивости нельзя. На мой вопрос, почему он мне рассказывает, он ответил, что он - единственный еще живой из этой компании и был связан обетом молчания. А поскольку он уже одной ногой «там», я могу об этом написать. Я немедленно позвонил в Чикаго Аркадию, чтобы посоветоваться, как поступить с этой информацией, и решили мы срочно отправить ее Артему Боровику в газету «Совершенно секретно» с записью рассказа Николо и рисунками. Но никакого ответа не получили. Через несколько лет в газете «Версия» была напечатана заметка «Водолазы стратегического назначения», где только намекают на причастность итальянских боевых пловцов к взрыву линкора «Новороссийск». Мы снова посылаем оставшиеся по памяти материалы уже главному редактору «Версии» г-ну Арифджанову и снова никакого ответа. На днях опять газеты вспомнили этот взрыв как памятник халатности русских моряков - это несправедливо в отношении погибших. Собирая по кусочкам информацию из разных источников и положив во главу рассказ очевидца, постараемся воссоздать примерную картину произошедшего, не претендуя на истину.
Итальянский линейный корабль «Джулио Чезаре» 9 декабря 1948 навсегда покинул Италию и отправился в албанский порт Валона. Там 3 февраля 1949 года состоялась передача линкора по репарации Советскому Союзу. 6 февраля над кораблем подняли военно-морской флаг СССР и через две недели, 26 февраля, он прибыл в Севастополь, а 5-го марта1949 года линкору присвоили название «Новороссийск». Кроме линкора, по решению Тройственной комиссии, СССР получил от Италии еще ряд военных кораблей. Передача части боевых кораблей итальянского военно-морского флота как трофеев СССР проходила для итальянцев весьма болезненно и газетами преподносилась как позор нации.
Итальянцы передавали свои корабли в крайне запущенном состоянии, уничтожали чертежи и спецификации. Тогда же бывший командир 10-й флотилии подводных диверсантов князь Валерио Боргезе поклялся отомстить за бесчестие и взорвать линкор.
Свою офицерскую карьеру князь начинал на «Чезаре». В его книге «Морские дьяволы» одна из глав так и называется «10-я флотилия в Черном море. Участие в осаде Севастополя». В марте 1942 года немцы попросили своих итальянских союзников помочь в организации блокады Севастополя с моря. В Крым перебросили 10-ю флотилию. Расположились они в Форосе, местечке, ставшем известным всему миру после изоляции Горбачева в августе 1991-го.
Вскоре начались боевые действия, которые «проводились каждую ночь, если позволяли условия, погода и состояние моря», вспоминает Боргезе. Итальянцы прекрасно знали театр возможных действий. Часть отряда подводных бойцов была направлена в Одессу для разведки катакомб, выходящих в море. Кстати, по этим материалам был создан фильм «Их знали только в лицо». Вообще, итальянцы - родоначальники подводных диверсионных отрядов. На совести Боргезе, если верить его откровениям, потопление в Черном море во время войны одного крейсера и двух подводных лодок.
Итак, война закончилась, «Чезаре» стал «Новороссийском». Князь Боргезе не бросает слова на ветер и подбирает единомышленников. Оплата исполнителям – баснословная. Место действия изучено и давно знакомо. Время послевоенное, все расслабились, вход в порт молов не имеет, боновое заграждение - только на ночь и не преграда для подводников. В течение года шла подготовка. Исполнители – восемь боевых пловцов, за плечами у каждого боевая диверсионная школа на Черном море. 21 октября 1955 ночью из итальянского порта вышел обычный грузовой пароход и направился в Черное море в один из днепровских портов под погрузку пшеницей. Курс и скорость рассчитали так, чтобы пройти траверс маяка Херсонес в полночь 26 октября в 15 милях. Придя в заданную точку, пароход выпустил из специального выреза в днище мини-субмарину и ушел своим курсом. «Пикколло» (название лодки) прошла в район бухты Омега, где устроили подводную базу – выгрузили дыхательные баллоны, взрывчатку, гидробуксиры и др. С темнотой вышли обратно в море в ожидании сигнала. Наконец получили сигнал, вернулись в бухту Омега точно в нужном месте. Переоделись в скафандры и, захватив все необходимое, при помощи гидробуксиров поплыли к объекту. Видимость ужасная, работали почти на ощупь. Дважды возвращались в бухту Омега за взрывчаткой в магнитных цилиндрах. С заходом солнца все закончили, приплыли в Омегу и быстро прошлюзовались в «Пикколло». Впопыхах забыли сумку с инструментами и запасной винт гидробуксира. С темнотой вышли в море, двое суток ждали свой пароход, поднырнули под матку, днище захлопнули, воду откатали. Три долгожданных удара по рубке известили, что люк можно открывать.
Все. Операция закончена. Так было со слов исполнителя.
29 октября в 1час, 30 мин. под корпусом корабля с правого борта в носу раздался взрыв, по оценкам равный 1000-1200 кг. тринитротолуола, В 04.15 корабль опрокинулся через левый борт и в таком положении оставался несколько часов, уперевшись мачтами в твердый грунт. В 22.00 корпус полностью исчез под водой.
При катастрофе погибло 604 человека, включая аварийные партии с других кораблей. Много живых моряков, обреченных на мучительную смерть, осталось в воздушных подушках отсеков опрокинувшегося корабля. Подняли корабль 4 мая 1957 года. Весть о предстоящем всплытии линкора разнеслась по всему Севастополю, и, несмотря на сильный дождь, все берега бухты и близлежащие холмы были усеяны людьми.

Несколько лет этот материал – рассказ диверсанта – лежал у меня. Тщетно я пытался его передать корифеям маститых «горячих» газет, даже Севастопольский Военно-морской музей не соизволил ответить. Что это? Боязнь правды? Тогда опровергайте! Конечно, легче всего приписать халатность морякам. Но ведь у многих проскальзывала мысль о диверсии и ее стыдливо отгоняли. Конечно, в те годы служба наблюдения была на невысоком уровне, радиолокация - в зачаточном состоянии. Дежурные корабли и посты вели только визуальное наблюдение.
При мне в Камышовой бухте, в условиях пониженной видимости, дважды обнаруживали стоящие у причала турецкие фелюги. И летели головы...
Как насмешка судьбы, в этом же месте, но 20 октября 1916 г., взорвался линкор «Императрица Мария». Причина гибели была установлена – возгорание пороха в зарядном погребе первой орудийной башни. Погибло 260 человек, 232 получили ранения и ожоги. Характерно, что и в первом, и во втором случае на борт спешно прибыли командующие флотов и возглавили операции по спасению. Адмирал Колчак, опытный моряк, в активе которого были Порт-Артур, Арктика и Балтика, трезво оценив ситуацию, понял, что корабль не спасти и все средства направил на спасение личного состава. В течение 48 минут было спасено 940 человек из 1200.
Авторитет командующего не только не пострадал, но и укрепился. А в случае с «Новороссийском» командующий приостановил буксировку линкора на мелкое место, долго вникал в обстановку, осаживал «паникеров». Если при Колчаке никого не наказывали, а, наоборот, даже отметили грамотные своевременные действия, то в 1955-м строго и примерно наказали всех – от главкома до командира линкора. Вообще, поддержание трофейного линкора в действующем состоянии обходилось в такую сумму, что терялся здравый смысл. Ни условия содержания на нем экипажа, ни механизмы, ни боеприпасы и вооружение не соответствовали общепринятым в Союзе нормам. Американцы и англичане это сразу поняли и вернули свои трофеи обратно - они сразу же ушли в металлолом. Наверное, владение таким трофейным кораблем было вопросом престижа СССР. И - последнее. В 1992 году командующий ВМС Италии признал, что это была диверсия без ведома правительства. А у нас до сих отбрасывают приставку «ди», оставляя версию. Я же считаю эту восьмерку подводников – убийцами. А вы - читатели?