САМАРИТЯНЕ: ПЛЕМЯ ДРЕВНЕЕ, НЕЗНАКОМОЕ

В энциклопедиях и справочниках этой народности посвящено лишь несколько строк: самаритяне - религиозная община, появившаяся на Святой земле после падения Израильского царства (722 до н.э.). Когда евреи возвратились из вавилонского плена, самаритяне, согласно Книге Ездры, предложили им свою помощь в восстановлении Храма, но это предложение было отвергнуто. Тогда самаритяне построили свой собственный храм на горе Геризим (близ современного Шхема). Йоханан Гиркан, правитель Иудеи, разрушил его. Затем храм был восстановлен, а позднее разрушен вторично, уже римлянами. Место храма остается для самаритян священным.
Вплоть до 16 в. существовали многочисленные колонии самаритян в Дамаске и Каире, однако община Палестины оставалась немногочисленной и пребывала в бедности.
В качестве Священного Писания самаритяне почитают Пятикнижие, но отвергают учение библейских пророков и талмудическую традицию. Их версия Пятикнижия имеет ряд отличий от масоретского текста. Самаритяне продолжают приносить в жертву агнца на Песах.
Признавая себя потомками Иосифа и его сыновей Манассии и Ефрема, самаритяне считают себя истинными евреями и почитают только Тору и Книгу Иисуса Навина. Святыня самаритян - гора Геризим. Всего в современной цивилизации сохранилось порядка 640 самаритян, объединенных в две городские общины в Холоне и Шхеме.

В погоне за сенсацией
«О встрече с самаритянами и мечтать нечего, - предупредил всезнающий коллега-журналист. - Община самаритян закрытая, репортеров на пушечный выстрел не подпускает».
Вызов брошен! Теперь оставалось найти ту единственную нить, которая приведет меня в недра закрытой общины.
Кто ищет - тот всегда найдет. Телефон Ицхака Йегошуа, казначея общины, мне передал (под большим секретом!) продюсер радиостанции «Голос Израиля». Остальное было делом техники.
«Пожалуй, мы встретимся, - произнес хорошо поставленный мужской голос. - Приезжайте хоть сейчас».
«Сейчас» растянулось на несколько дней: служебные хлопоты отнимали у Ицхака, начальника отдела крупной фирмы по ремонту подъемных кранов, много времени. А в выходной к самаритянам не сунешься. Суббота свята: за час до ее наступления мужчины облачаются в белоснежные мантии, надевают бордовый головной убор с черной кисточкой и отправляются в синагогу.
Вооружившись почерпнутыми в справочниках и энциклопедиях знаниями, я отправилась в промзону города Холона. Точнее - в затерявшийся среди предприятий живописный квартал вилл. Время близилось к вечеру, над сказочно красивыми домами нависла звонкая тишина.
В просторном доме Йегошуа я застала типичную для Израиля картину: 14-летний сын Биньямин и его 10-летняя сестричка Эмили уткнулись в экраны компьютеров. Пока родители смотрели вечерний выпуск новостей, Биньямин успел решить сложнейшую геометрическую задачу.
На первый взгляд, семейство Йегошуа ничем не отличается от любой среднестатистической израильской семьи. Просторный, построенный на века белокаменный дом (в комнатах - идеальная чистота), ухоженный сад - признаки высокого качества жизни. А почему бы нет? Ицхак - выпускник факультета управления бизнесом Хайфского Техниона. Профессиональные знания, помноженные на перфекционизм, обеспечивают главе семейства не только стабильное положение на иерархической лестнице, но и достойный заработок.
Человек с аристократичными манерами, Ицхак в детях души не чает и мечтает, чтобы оба получили хорошее образование.
- Как удалось самаритянам выжить в крайне враждебном, мягко говоря, окружении? - спрашиваю я.
- Увы, выжить, как народу, самаритянам не удалось.... - констатирует Ицхак Йегошуа. - Во времена Римской империи нас было полтора миллиона. И хотя римляне так и не сумели изгнать нас со Святой земли, часть наших предков была уничтожена в ходе жесточайших войн, а другие были вынуждены принять ислам - в противном случае их ждали либо пытки, либо голодная смерть. К началу ХХ века в Шхеме, Дамаске и Каире оставалось всего 70 самаритян, но никто из них не поддался давлению обстоятельств и веры своей не предал. Я, например, - самаритянин в 150-м поколении! И считаю физическое выживание бессмысленным, если твоим предкам не удалось сохранить веру и традицию.
В будний день, впрочем, вы не отличите самаритянина от любого светского израильтянина. Верующие люди, ермолку они, тем не менее, не носят. А женщины, в отличие от облаченных в длинные юбки, косынки и шляпки ортодоксальных евреек, расхаживают в брюках и свободных футболках.
Но стоит приблизиться субботе - как все меняется. Жизнь в квартале вилл замирает: в день Молитвы запрещено включать свет, ездить на машине, курить. Даже обед подогреть нельзя. Голод утоляют салатами: мелко нарезанные свежие овощи с оригинальными приправами - острыми, пикантными.
- Но ведь и верующие евреи по субботам не ездят и не работают... - замечаю я.
- Да, но самаритяне от евреев отличаются, - говорит Ицхак. - На сегодняшний день нас осталось всего 640 душ (половина живет в Холоне, половина - в деревне под Шхемом), но мы - народ, этнос! Нас объединяет не только вера в Б-га Израиля, не только древняя письменность, но и своеобразные обычаи.
Самаритяне не прибивают на дверной косяк мезузу: вместо нее в каждом доме вывешивают (под стеклом и в раме) вышитые золотом на черном шелке цитаты из Торы.
- От полного уничтожения самаритян спасло провозглашение в 1948 году государства Израиль, - говорит Ицхак. - Не будь оно создано, на сегодняшний день самаритян скорее всего постигла бы столь же трагическая участь, как инков, этрусков, хеттов и парфян...

В Яффо - верхом на осле
В годы Второй мировой войны Биньямин Йегошуа, отец Ицхака, жил в Шхеме. Изъяснялись самаритяне по-арабски. Мужчины занимались мелкой торговлей и ремесленничеством.
В 1945 году Биньямин прослышал, что у евреев можно получить работу. Оседлал осла и вместе с братом отправился в Яффо. Дорога заняла три дня. Ночевали под открытым небом. А добравшись до портового города, раскинули палатку.
Вскоре Биньямин познакомился с арабским подрядчиком Дервишем. Тот спросил: «Что вы умеете делать?» - «Ничего, - отвечали самаритяне, - но у нас сильные руки».
Дервиш обучил Биньямина искусству кладки мозаики. Через месяц братья Йегошуа уже жили в сарайчике, а через год каждый имел по квартире.
- Вот тогда-то отец отправился обратно в Шхем, чтобы перевезти в Яффо маму, - говорит Ицхак.
Прослышав, что в Яффо действительно есть спрос на сильные рабочие руки, за Биньямином последовали и другие соплеменники. Люди терпеливые и в высшей степени трудолюбивые, они относительно быстро встали на ноги. Большинство соседей Йегошуа - это представители среднего класса: банковские служащие, сотрудники крупных страховых компаний, преуспевающие бизнесмены. В Шхеме по сей день остаются их родные («Мы ежегодно справляем Песах на горе Геризим, - говорит Ицхак. - По дороге мою машину дважды забросали камнями и выбили стекла, но и в этом году на Песах мы всей семьей поедем в Шхем»).
Поначалу самаритяне, перебравшиеся в Израиль, рассеялись по всей стране: кто-то поселился в Яффо, другие - в Тель-Авиве и Рамат-Гане. В 50-е годы старейшины общины обратились к президенту страны Бен-Цви: «Сделайте для нас что-нибудь - в противном случае наш народ обречен на ассимиляцию и полное уничтожение». Президент, в свою очередь, попросил мэра Холона Пинхаса Эйлона выделить место под строительство квартала самаритян. Тот - щедрою рукою - забросил новоявленных граждан Израиля в промзону.
- Поначалу на улицах даже асфальта не было, - вспоминает Ицхак. - Люди ютились в тесных квартирках, антисанитария была жуткая. Прошло немало времени, пока мы построили район вилл, ставший одним из красивейших в Холоне.

Мифы и реальность
- Из публикаций израильской прессы явствует, что ваша община закрытая, вступать в брак с евреями вам запрещено...
- Чудовищная ошибка! - восклицает Ицхак. - Если самаритянин полюбил еврейку, а она, в свою очередь, приняла те принципы, которые исповедует наша община, он вправе на ней жениться, причем старейшины расстелят перед такой девушкой красный ковер. То же касается и еврейского мужчины, решившего жениться на самаритянке.
- И что же это за принципы?
- Первый и главный - необходимость строжайше соблюдать субботу: ты не вправе сесть в машину и поехать на дискотеку. В нашем районе нет пабов, кафе, и многих это отпугивает.
Светские израильтяне в большинстве своем не приемлют тех самоограничений, которых строжайше придерживаются самаритяне, а евреи-ортодоксы и вовсе не признают их единоверцами. Возможно, в этом кроется причина того, что до сих пор ни один еврейский мужчина не женился на самаритянке. Зато женщин в общину было принято не меньше десятка, в том числе Вероника - репатриантка из СНГ, вступившая в брак с младшим братом Ицхака.
Национальность детей определяется по отцу, а не по матери. Если самаритянин женился на еврейке, то ребенок должен быть записан самаритянином. Но, возможно, достигнув совершеннолетия, он изберет себе двойную национальность: самаритянин-еврей. Случается и такое!
Как бы там ни было, Закон о возвращении на самаритян распространяется, то есть евреями они признаны официально, на государственном уровне. Одна беда: репатриироваться им... неоткуда! Разве что из Шхема, с горы Геризим, но как оставить главную иудейскую (с точки зрения самаритян) святыню?!
- Cамаритянам, - объясняет Ицхак, - категорически запрещено вступать в брак с мусульманами, христианами и атеистами. Евреи - часть нашего народа, а мы - неотъемлемая часть народа еврейского: одна религия, одна традиция, одни и те же (за некоторыми исключениями) праздники.
В отличие от евреев, самаритяне не отмечают Хануку, Пурим и не постятся 9 Ава только потому, что, как сказал Ицхак, «героическая гибель маккавеев в крепости Масада - это гораздо более поздняя история нашего народа, чем та, которая отражена в Торе». Зато еврейский новый год (Рош ха-Шана), Песах, Суккот, Симхат Тора, Шавуот в квартале самаритян празднуют с особым размахом.
- Пятнадцатого числа месяца Нисана мы отмечаем Песах, - говорит Ицхак. - Правда, сам седер принципиально отличается от принятого в Израиле. Мы всей общиной поднимаемся на гору Геризим, где у каждого из есть свой дом. Целый год он на замке, жизнью наполняется только в канун Песаха. Наш дом в Шхеме намного красивее того, что построен в Холоне: он просторнее (площадь - 150 квадратных метров), снаружи отделан иерусалимским камнем, а внутри выложен керамикой. В Песах мы готовим кошерную баранину и в полночь усаживаемся за стол. А на другое утро переходим на мацу.
В суккот самаритяне строят шалаши не во дворе, как это делают израильтяне, а прямо в доме. Над головой появляется рукотворный «ковер», сотканный из свежих цитрусовых. Плоды срезают с деревьев таким образом, чтобы их можно было подвесить на потолке и на стенах. Суккот - поистине сказочные дни. Весь дом наполняется божественным ароматом, который еще долго витает в воздухе...
В Судный день постятся все - даже грудные дети («Нашей дочери Эмили 10 лет - и она уже 10 раз постилась: согласно традиции, в первый раз младенец может соблюдать пост через 24 часа после того, как его отлучили от груди, - говорит Кохава, жена Ицхака. - Благодаря закалке дети вырастают выносливыми и здоровыми»).
Ицхак считает себя представителем новой формации самаритян: «Я обязан дать детям то, чего не смог получить от своих родителей, - говорит он. - Попробовал бы я попросить отца, чтобы тот купил мне велосипед. Об этом и речи не было! Я должен был заработать на «колеса» самостоятельно. Зато мой сын сменил уже шесть велосипедов».
Естественным образом встает вопрос о правах женщин-самаритянок. Выясняется, что (опять-таки - согласно традиции) прекрасные дамы занимают в общине привилегированное положение: ровно семь дней с момента начала месячных женщину обслуживает муж - ей нельзя вставать с постели, запрещено возиться с детьми, готовить завтраки и обеды, стирать. Правда, все эти дни жена не делит с супругом ложе, чтобы сохранить чистоту к самому благоприятному для зачатия моменту.
- Полная демократия! - улыбается Ицхак.
В синагоге самаритян вы не увидите привычных глазу скамеек: прежде, чем войти в святая святых, снимают обувь, а сидят и молятся - на коврах.
- Но не подумайте, что самаритяне переняли эту традицию у арабов, - предостерегает Ицхак. - Напротив, это мусульмане переняли нашу традицию: ведь иудаизму - 3600 лет, а исламу - всего 1400! Зато «шив’а» (семь дней поминок) самаритяне сидят на стульях, а не на полу, как это принято у евреев: у нас не возводят смерть в культ. Человек умер - значит, душа вознеслась в рай, а тело уже не представляет никакой (читайте Тору!) ценности. Хоронят самаритян на кладбище на горе Геризим. Семь дней родные и близкие усопшего читают Тору, а на восьмой мужчины должны сбрить бороду. Мы поклоняемся культу жизни и устремлены в будущее.