ПОСЛЕДНЯЯ МУЗА БАЛАНЧИНА

22 января 2004 года исполняется сто лет со дня рождения великого хореографа ХХ века - Джорджа Баланчина. Нью-Йорк Сити Балет, труппа Баланчина, которую он создал в Америке в 1934 году, начала праздновать этот юбилей уже в 2003 году. В память хореографа состоялись и гастроли компании, созданной Сюзан Фаррелл, одной из самых любимых им балерин.
Много лет назад я писала о Фаррелл на страницах «Русского базара». Позволю себе вкратце повторить рассказ о судьбе Фаррелл. В связи с юбилеем уместно еще раз вспомнить о балерине, которая занимала значительное место в творчестве Баланчина, т.е. была его большой любовью и вошла в историю американского театра как его «последняя муза» и даже названа «символом эпохи».
Сюзан Фаррелл (Роберта Су Фикер) родилась в 1945 году в штате Охайо, в маленьком местечке недалеко от Цинциннати. В детстве ее звали Сюзи, от этого имени появилась Сюзан, а Фаррелл стало ее сценической фамилией случайно. Сюзен не собиралась становиться балериной, просто она ходила в балетную школу и смотрела, как занимаются балетом ее старшие сестры. Преподавательница, которая вела класс, решила, что раз уж девочка все равно приходит в школу, пусть лучше не сидит, а занимается. Девочка оказалась на редкость способной. Когда Сюзан было 15 лет, ее увидела балерина баланчинской труппы Диана Адамс и привезла в школу при театре, созданную Баланчиным одновременно с труппой. Девочку приняли, дали ей стипендию, Фордовский фонд выделил для ее обучения специальные деньги, так что мать смогла приехать в Нью-Йорк и поселиться вместе с дочерью. Когда Сюзан исполнилось 16 лет, на нее обратил внимание Баланчин и пригласил ее в труппу. Так началось превращение девочки из Цинциннати в музу 42-летнего хореографа. Баланчин говорил, что Фаррелл для него значит то же самое, что скрипка Страдивариуса для великого скрипача.
С 1961 года, когда Фаррелл пришла работать в театр, и по 1969 год, когда она эту труппу покинула, в творчестве Баланчина наступил период, которые критики называли «годами Фаррелл». Их любовь началась в 1963 году во время гастрольной поездки театра в Россию. В самом начале их любви Баланчин поставил для Фаррелл балет «Дон Кихот» на музыку Н.Набокова (брата знаменитого писателя) специально, чтобы выступить с ней на сцене: Фаррелл танцевала Дульсинею, Баланчин - Дон Кихота. В течение семи лет все душевные и творческие помыслы Баланчина сосредоточились на Фаррелл. Каждый вечер он ужинал с ней в ее доме, каждое утро она покупала для него «даниш» и шла к нему домой пить кофе, после чего они вместе шли в театр, где он сам давал ежедневный балетный урок труппе. Фаррелл танцевала почти каждый день (репертуар театра состоит из одноактных балетов), и каждый раз Баланчин приезжал смотреть на ее выступление. Он стоял в кулисах или сидел в первом ряду с матерью Фаррелл. Как только тот балет, в котором она танцевала, заканчивался, Баланчин покидал театр вместе с балериной, никогда не оставаясь посмотреть на других танцовщиц. Перед началом каждого сезона Баланчин спрашивал молодую балерину: «Что ты хочешь танцевать в этом сезоне, дорогая?» - «Все, в чем ты хочешь меня видеть,» - отвечала умная танцовщица. Дело в том, что, как рассказывала позднее Фаррелл, не надо было быть Эйнштейном, чтобы знать: Баланчин не любил, когда балерины просили у него какой-нибудь балет. Баланчин считал своей привилегией назначать артиста на роль, поэтому просьба могла только помешать танцовщице получить желаемые спектакли. И даже Сюзан Фаррелл, любовь Баланчина, строго соблюдала это правило. Для нее Баланчин создавал 59 новых балетов, 23 из которых были поставлены им ранее, но переделаны для нее. Когда Баланчин сочинял балет для Фаррелл, никого в репетиционной комнате не должно было быть, кроме их двоих и пианиста. Фаррелл говорила в одном из интервью, что время, которое они проводили в репетиционном зале, было едва ли не лучшим в ее жизни. У танцовщицы не было дублерш. Если Фаррелл заболевала, ее балет просто заменяли другим. Баланчин не скрывал своей любви к Фаррелл, во всех публичных выступлениях он называл ее «алебастровой принцессой», говорил, что душа светится в ее глазах. Казалось бы идиллии не будет конца. Но почему Баланчин на ней не женился? И была ли счастлива Фаррелл? Конечно, Баланчин любил свою музу, но, как позднее рассказывала сама Фаррелл, каждый вечер он пил у них в доме чай, играл с ней и ее матерью в разные застольные игры, целовал Фаррелл руку и...уходил домой к своей жене, красавице Ле Клерк, которую в самом начале ее блистательной карьеры балерины разбил паралич и она не могла двигаться иначе, чем в инвалидной коляске.
Один из друзей Баланчина рассказывал впоследствии, что балетмейстер хотел жениться на своей музе, но Фаррелл никогда не помышляла выйти за него замуж по той причине, что принадлежала к католической семье, а Баланчин был уже женат и не один раз.
Из разных интервью, которые дает Фаррелл время от времени, и из воспоминаний друзей Баланчина можно понять, что Фаррелл не хотела выходить замуж за Баланчина по другим соображениям. Баланчин был уже четыре раза женат, и каждый раз повторялась одна и та же история: он влюблялся в совсем молоденькую девочку, делал из нее балерину, женился на ней и вскоре охладевал, влюбляясь в следующую. Фаррелл решила, что с ней будет все по-другому, что их любовь с Баланчиным останется платонической.
Баланчина и Фаррелл сравнивали с Данте и Беатриче, с Петраркой и Лаурой. Я лично думаю, что платонические отношения с Фаррелл в чем-то устраивали и Баланчина, вероятно, незавершенные отношения будоражили его сердце и воображение и стимулировали его творческие идеи. Процесс творчества не подвластен логике и лежит за пределами реального мира и реалистического сознания.
Баланчин в конце концов решил, что Фаррелл уступит и выйдет за него замуж, поэтому в 1969 году Баланчин оформил развод со своей женой. Но как раз к моменту развода с Фаррелл произошло то, что происходит со всеми «беатриче» мира: девушка влюбилась во вполне обыкновенного своего сверстника, молодого и красивого танцовщика театра. Его звали Пол Михайа, и он стал ее мужем. На тайном венчании в церкви присутствовала одна из гражданских жен Баланчина, балерина-ассолюта Александра Данилова. Мать Фаррелл, как говорят, пришла в ярость, узнав о замужестве дочери, она считала, что дочь должна пожертвовать своей личной жизнью и выйти замуж за немолодого человека ради карьеры. Мать перестала разговаривать с Фаррелл.
В театре, естественно, сложилась сложная ситуация. Баланчин тяжело переживал замужество Фаррелл. Он снял ее мужа с роли, которую тот всегда танцевал в «Symphony in». Фаррелл стала протестовать, даже поставила Баланчину ультиматум: если Пол не будет танцевать третью часть «Симфонии», она не будет танцевать свою знаменитую роль во второй части балета и вообще уйдет из театра. Я читаю статью известного критика Джон Акачелла «Второй акт» (журнал "Нью-Йоркер"), где она описывает разыгравшуюся драму, и удивляюсь наивности Фаррелл. Впрочем, ей было только 23 года, она ничего не знала о ревности. Уверенная, что Баланчин уступит, Фаррелл пришла на спектакль как ни в чем не бывало, оделась, загримировалась. И тут к ней в гриммуборную пришла костюмерша театра, забрала ее балетную пачку и ушла, плача: Баланчин уволил Фаррелл и ее мужа из театра.
Ни один театр Америки не заинтересовался Фаррелл (она не танцевала классический репертуар, да и никто не хотел осложнять отношения с Баланчиным). Молодожены уехали в Европу и начали работать в труппе другого великого хореографа ХХ века - Мориса Бежара. (Есть очевидцы, которые считают, что в балетах Бежара Фаррелл раскрылась более полно, чем в баланчинских абстракциях). Я видела документальный фильм: Susanna Farrell - Elusive Muse: Бежар сидит рядом с Фаррелл и со слезами счастья на глазах повторяет что-то вроде: « Неужели ты будешь танцевать у меня? Неужели это правда?» Как рассказывала Фаррелл в том же фильме, первое время в Европе супруги жили в гостинице, но были счастливы: впервые они с мужем почувствовали себя спокойно и свободно, впервые избавились от чувства, что кто-то оборачивается им вслед.
Замужество Фаррелл, как говорят его друзья, иссушило сердце Баланчина. С 1969 по 1972 год он не создал ни одного выдающегося балета. Он стал уделять больше внимания другим балеринам, но никто не заменил ему Фаррелл.
В 1975 году Фаррелл вернулась в Нью-Йорк, помирилась с Баланчиным и снова начала работать в театре. Но Баланчин отказался взять Пола в театр, Михайа уехал работать в Чикаго, и брак его с Фаррелл постепенно распался. Пол Михайа работает (во всяком случае до последнего времени работал) художественным руководителем и хореографом в одном из театров в Техасе, где также восстанавливает при помощи Фаррелл балеты Баланчина.
Как рассказывает Фаррелл, в то утро, когда в 1975 году она впервые вновь пришла в класс к Баланчину, на урок явились даже те танцовщики, которые вышли на пенсию или по другой причине покинули театр: всем было любопытно посмотреть, как встретятся Баланчин и Фаррелл. На глазах у всей труппы Фаррелл и Баланчин впервые после разрыва встретились и нежно поцеловались.
Внешне отношения Баланчина и Фаррелл восстановились. Баланчин остался доволен тем опытом, который приобрела Фаррелл, танцуя у Бежара. Фаррелл по-прежнему танцевала все свои прежние балеты, и Баланчин по-прежнему ходил смотреть ее выступления. Иногда они даже уезжали вместе из театра. Но это восстановились творческие отношения, не личные. Последнее гениальное произведение хореографа «Моцартиана» было создано в 1981 году для нее, для Фаррелл поставил Баланчин и свой последний балет «Вариации для оркестра» на музыку Игоря Стравинского в 1982 году. В том же году Баланчин тяжело заболел и умер.
Фаррелл ушла со сцены в 1989 году из-за тяжелого артритного заболевания. После смерти Баланчина многие ожидали, что его преемники, Джером Роббинс и Питер Мартинс, пригласят Фаррелл работать в театре репетитором. Но этого не произошло. Фаррел еще несколько лет числилась репетитором в театре, но практически ей почти не давали ничего делать. Фаррелл ездила по миру по приглашению различных театров и переносила на сцены мира балеты Баланчина (в том числе в Россию, на сцену Мариинского театра). В 1999 году она создала в Вашингтоне свою труппу: «Балет Сюзанн Фаррелл». Компания показывает балеты Баланчина и Роббинса. По моим наблюдениям, нью-йоркский баланчинский театр и «муза Баланчина» не поддерживают близких отношений. Когда я позвонила в пресс-центр театра и попросила дать мне ее фотографии для статьи, последовала пауза, после чего мне ответили, что лучше бы я обратилась в театр Фаррелл, потому что балерина очень придирчиво относится к публикации своих фотографий.
Компания «Балет Сюзанн Фаррелл» выступала в начале октября в Ньюарке и Нью-Йорке. Программа, которую я видела, состояла из балетов Баланчина, которые были поставлены для Фаррелл. Первое, что нужно сказать о труппе Фаррелл,- в компании нет выдающихся танцовщиков, но общий профессиональный уровень труппы высокий, артисты танцуют очень слаженно (Фаррелл - прекрасный репетитор), изящно, с явным удовольствием. Самое приятное впечатление производит исполнение «Divertimento №15» балет Баланчина на музыку Моцарта и «Variations for Orchestra» на музыку Стравинского, как я писала, последний балет «Вариации для оркестра», поставленный Баланчиным.
Концертный номер «Цыгане» на музыку Равеля, который Баланчин поставил для Фаррелл сразу после ее возвращения из Европы, мне не нравится, но его любит аудитория. А вот исполнение «Аполлона» Стравинского, одного из ранних (1928 год) и одного из лучших балетов Баланчина, меня разочаровало. Аполлона танцевал приглашенный гость, артист труппы Баланчина Питер Боал. Это, на мой взгляд, посредственный танцовщик, роль бога ему просто не по плечу. На сцене вместо Аполлона и муз я видела некую молодежную компанию, где единственный мужчина придирчиво выбирает себе подругу (вместо бога искусств, который выбирает любимую музу). Танцевальный монолог Аполлона - становление бога - выглядел как «силовая» вариация. Музы, которых Аполлон собрал вокруг себя и выстроил по ранжиру, собираясь на Олимп, выглядели как девочки, которых позвали на праздник во взрослую компанию.
Когда после спектакля я прочитала различные интервью Фаррелл, которые мне дали в пресс-центре, я обнаружила, что во всем есть свой смысл! Джон Акачелла, например, считает, что Баланчин, когда создавал «Аполлона», был молод, дерзок и полон энтузиазма, и компания Фаррелл предлагает нам именно такой взгляд на балет Баланчина. Вполне возможно. Хотя мне бы хотелось, чтобы при любой интерпретации исполнитель Аполлона был более талантлив.
Словом, Фаррел нашла возможность продолжать свою творческую жизнь с Баланчиным. Она хочет передать молодым танцовщикам балеты Баланчина и верит, что мэтр по-прежнему руководит ее творческой жизнью. Она даже делает некоторые изменения в хореографии, чтобы сделать балет более «живым» для современного зрителя. «И я говорю себе, - читаю я высказывание Фаррелл в одном из интервью, - если Баланчин не хочет, чтобы я это делала, я не усну сегодня».

ДЛЯ ТЕХ, КТО ЛЮБИТ СОВРЕМЕННЫЙ БАЛЕТ
В театре Джойс на углу 19 улицы и 8 авеню один за другим выступают театры современного балета. Во вторник 14 октября можно увидеть балет «Кааш», поставленный хореографом по имени Акрам Хан. Балет основан на фольклорном индусском танце и современном уличном танце «брейк».
С 21 по 26 октября на сцене этого же театра начнет выступать труппа Рональда Броуна-Евиданса, сочинения которого - результат соединения танцев западно-африканских народов и современного американского танца модерн.
Билеты в театр Джойс не превышают 36 долларов.
Знаменитая испанская труппа «Noche Flamenco» начнет свои гастроли 30 октября и закончит 30 ноября (за исключением 31 октября и 27 ноября, когда труппа не работает). Стиль фламенко имеет как испанские, так и цыганские, и еврейские корни. Это один из самых популярных видов фольклорного танца. Труппа состоит из девяти человек, включая певцов и гитаристов.
Испанская труппа выступает в «Lucille Lortel Theatre», расположенном по адресу: 121 Christopher St. в Нижнем Манхэттене. Билеты стоят от 30 до 35 долларов.