ЗАЖИМ ДЖАЗА

Алексей Козлов:
Раньше был идеологиЧеский, теперь - экономический

Он давно перешел в категорию музыкальных легенд. Вряд ли найдется мало-мальски современный человек, кто не знает, что Козлов - один из знаменитых стиляг-шестидесятников (вместе с Кабаковым и Аксеновым), руководитель некогда культового джаз-рокового ансамбля «Арсенал», активный борец за джаз в СССР. Кумир тех самых шестидесятых и даже семидесятых...
А в 90-х - заслуженный ветеран, автор вышедшей в знаменитой Вагриусовской серии «Мой ХХ век» книги с экстравагантным названием «Козел на саксе». Джаз стал популярен, появилось множество музыкантов-профессионалов, в том числе и саксофонистов. Казалось бы, миссия Козлова выполнена, остается только переживать прошлые успехи.
Но он и сегодня продолжает гореть идеями и проектами. После некоторого перерыва возобновил выступления с «Арсеналом», создал новый - девичий - состав «Твинс-квартета», каждую неделю играет в клубе «Форте». А недавно открыл в Интернете новый сайт - «музыкальную лабораторию» джаза.
- Алексей, чаще всего вас, говорят, можно послушать в клубе «Форте». Это не первый клуб, где вы выступаете. До этого были “Аэлита”, “Печора”, “Ритм”, “Аркадия”. Вы говорили, что в разные времена в клубы приходила разная публика. Какая публика ходит сегодня в ваш клуб?
- Дело в том, что публику артист должен делать сам. Нужно изначально ставить владельцу клуба (раньше это были комсомольские деятели, сейчас - частные лица) свои условия: разрешить руководителю оркестра во время концертов командовать аудиторией. Большинство хозяев клубов боятся идти на конфликт с клиентами, говорят: не надо делать им замечания. А я говорю: если люди будут сидеть, разговаривать, вести себя по-хамски, я прекращаю играть. И пока они не уйдут, мы не продолжим, пусть им вернут деньги за вход.
В ночном клубе “Аркадия” в начале 90-х так оно и было. А в «Форте», где я играю сейчас, такого уже не происходит. Там люди как-то сразу понимают, что надо вести себя, как в концертном зале. Но все равно, если я сам не буду конферансье, не буду все время с ними общаться, то они перестанут слушать, будут сидеть и разговаривать. Музыкант не просто должен уметь играть. Он должен уметь держать публику. В «Форте» иногда выступают некоторые наши джазмены, замечательные виртуозы, но они не стараются общаться с аудиторией, просто играют. И тогда часть публики перестает их слушать, начинает разговаривать, мешая слушать. Ситуация становится нелепой, джаз превращается в фоновую музыку. А меня это бесит.
- А как надо вести концерты?
- Надо рассказывать о пьесах, об авторах, давать (для знатоков) неизвестные подробности, для профанов – элементарную информацию типа ликбеза, и все одновременно и коротко. После этого слушают совершенно иначе, начинают сопоставлять то, что я сказал, с тем, что мы играем. Необходимо постоянно представлять солистов, чтобы им хлопали. Это и есть контакт. Культуры такого рода у нас никогда не было. Поэтому в наших джаз-клубах или разных музыкальных клубах концертная ситуация пока редкость. Музыка фоновая, под еду, под разговоры. А я, если чувствую, что меня не слушают, обязательно останавливаюсь, начинаю «беседу», которая будет кому-то и не очень приятна. Ведь я могу где-то и поглумиться слегка.
- И можете выводить людей из зала?
- Если понадобится - конечно. Но в «Форте» такого уже не бывает. А в других клубах мы просто не играем. Я попробовал как-то и понял, что мне это не нужно. Лучше сидеть дома, чем нарываться на конфликты. Из многих клубов я уходил и больше туда не возвращался. Пока мне достаточно одного «Форте» и не только благодаря обстановке, но и достаточно высокому качеству аппаратуры. Большую роль играет также отношения с персоналом. Когда все становится своим, родным, это очень здорово.
- Говорят, вы - негласный владелец клуба.
- Нет, это нелепый слух. Я всего лишь играю там один раз в неделю. Просто за два года работы в «Форте» я привлек туда очень много солидных гостей: известных культурных деятелей, моих старых друзей, дипломатов... Там контингент очень высокий.
- Кстати, о дипломатах. Сейчас, когда джаз русских не в диковинку, вас по-прежнему приглашают выступать за рубеж?
- Если говорить честно, нас особо никогда и не приглашали. Хотя интерес нездоровый действительно был. В советские времена нас приглашали, чтобы посмотреть: неужели можно в клетке научиться играть, и воспринимали нас именно как некую диковинку. Сейчас мы в той же ситуации, что и немецкие музыканты или финские. Нас рассматривают просто как людей из другой страны. Ну, приехал, как сыграешь, так и сыграешь – лучше, конечно, сыграть хорошо. А раньше сам факт, что мы из СССР, вызывал жуткое восхищение: надо же, из тюрьмы вырвались и там научились как-то играть. Что на самом деле соответствовало положению вещей. А сейчас все стало на свои места. В Москве с джазом сейчас гораздо лучше, лучше, чем в некоторых городах Европы, - клубов намного больше.
- Сейчас вы чувствуете себя свободным?
- Конечно, но от этого ситуация-то не улучшилась. Тогда нас зажимали люди, у которых в руках была идеологическая палка, а сейчас гораздо более суровая - экономическая. Каналы скуплены людьми, которым вообще не нужна никакая музыка, даже попса, если вы заметили. Все эфирное время вытеснено политическими программами, ток-шоу, сериалами и любыми другими программами, которые приносят доход. Единственное наше спасение в том, чтобы создавать свою мощную субкультуру, и она уже есть. Это различные концерты в небольших залах, для небогатой публики: в Доме художника, получастных клубах, где выступают музыканты высокого уровня и разных направлений. И еще есть одна очень мощная сфера. Это Интернет. Люди продвинутые сейчас уже не зависят от «ящика» и от политики производителей CD. Они включают Интернет, попадают на любой сайт, где есть MP-3 файлы, скачивают их на хард-диски и слушают. А там есть все, что твоей душе угодно.... И это замечательно. Это просто революция! Поэтому и я создал свой музыкальный сайт - для нового поколения интернетовской молодежи, которая будет узнавать на сайте об истории джаз-рока, прог-рока, фанки, соул и много другого. Сайт рассчитан на тех, кто способен воспринимать музыку с особой энергетикой, музыку импровизационную, свободную от коммерции. Таких людей не так много, но им надо дать возможность получать информацию, пищу для размышлений.
- Готовите эту пищу вы?
- Конечно. И вы не представляете, сколько я там написал – энциклопедию! Причем раньше я все писал из головы, а сейчас мне приходится читать литературу, огромные тома на английском языке. Я скачиваю информацию с Интернета, перевожу на русский и по-своему даю. Ночью, до трех часов, - в Интернете, днем - пишу. И везде езжу только с ноутбуком.
- Но иногда необходимо от компьютера отдыхать...
- Да, двигаться надо. Я хожу на каток, играю в канадский хоккей, чтобы ноги держать в порядке. Хотел кататься на роликах, но это опасно. Можно руки-ноги поломать, кости уже не те. Летом катаюсь на велосипеде.
- А в преф еранс по-прежнему играете?
- Из моих партнеров по преферансу уже никого не осталось. Поэтому сейчас мой партнер по преферансу опять же компьютер. Есть такая программа, где в точности воспроизведена ситуация с двумя игроками. Когда у меня уже нет сил работать, я включаю эту программу.
- Слышал, что вы любите общаться с поклонниками по электронной почте?
- Не люблю. Это отнимает слишком много времени. Я знаю, например, что Максим Горький, которому писали дикое количество писем, каждому дотошно отвечал. Мне это, честно говоря, непонятно. Энергия Максима Горького не стоит такого жалкого применения. КПД очень низкий. Я на своем сайте даже написал, что буду отвечать только на интересные письма.
- Когда-то вы были стилягой, хиппарем. Теперь у вас установка на Интернет. Значит ли это, что ваше хипачество осталось в прошлом?
- Понимаете, хипстер, хиппи, стиляга - это тип человека, который не хочет быть с толпой. Это пижон, сноб. И не имеет значения форма: длинные волосы или короткие, узкие брюки или широкие. Ты не в толпе. Ты сам по себе. Я почувствовал это в себе еще в пионерском лагере. Там все ходили и пели строем. Я этого делать не мог. Поэтому я стал барабанщиком, шел впереди и работал палочками, а они пели. Меня, конечно, все ругали, отец ругал: ты индивидуалист и эгоист. А это, как мне кажется, именно то состояние, которое дает человеку возможность себя проявить.
- Трудно жить индивидуалисту?
- Нелегко. У меня много недоброжелателей, завистников. Постоянно конфликтовал раньше. Но со временем понял, что конфликтовать не надо. Человек, который борется против кого-то, он как бы все время видит за собой врага, оборачивается и поэтому идет вперед спиной или вообще останавливается. А человек, который, забыв про врагов, идет вперед лицом, идет к своей цели, и ему наплевать на тех, кто сзади, кто его ненавидит. В этом я, между прочим, вижу и один из главных постулатов христианства. Когда Иисус говорил: возлюби ближнего своего, он имел в виду и отношение к врагам, к завистникам. Забудь про них, делай свое дело. Вот и я делаю свое дело и не хочу никому мстить.
- Вы когда-нибудь сожалели, Алексей, о том, что были к кому-то несправедливы?
- Конечно. Важно понять свою ошибку в отношениях с людьми и не валить вину на них. Например, когда-то один мой ученик написал на меня донос, хотел завладеть всем, что у меня было, названием ансамбля, аппаратурой. У меня же тогда хватило ума ничего ему не делать, просто расстаться и забыть про него. Я понял, что сам толкнул его на путь гордыни, а в результате – на подлость. И даже осознал страх за него, да и за себя, поскольку стал объектом его поступка. Бывали подлецы в моей жизни, как будто мне их специально подкидывали, для проверки моей реакции. Казалось бы, надо их наказывать. Нет. Таких людей наказывают Высшие силы. Когда берешь на себя роль того, кто наказывает, то наказание получается мелким. Поэтому не надо им облегчать жизнь. Этому человеку отомстит природа: либо в этой жизни, а скорее даже в следующей. Он родится и испытает на себе все, что причинил другим. А как вы объясните тот факт, что на свет появляются неполноценные дети - слепые, глухие, хромые, горбатые? Уже рождаются такими, хотя ни в чем еще не провинились! Нет, провинились - в предыдущей инкарнации.
- А вы верите в реинкарнацию?
- Что значит верю? Я знаю: это реальность. Если нет реинкарнации, а есть всего лишь одна попытка, то все люди должны родиться абсолютно в одинаковых условиях, при одинаковых возможностях, как куклы на фабрике. Тогда понятно, что Бог всем дает равные возможности. Но ведь Создатель не может быть несправедливым. А если один рождается сыном английского лорда, а другой -чукчей в чуме, с врожденным сифилисом? Тогда Бог, значит, чего-то не предусмотрел? Но такого не может быть. Бог все предусмотрел, он создал автоматическую систему, где каждый наказывает себя сам. Не чистил зубы - зубы будут болеть, много пил - от инфаркта рано умер. А некоторые ведь грабят, убивают, а живут долго. О чем это говорит? О том, что в следующей жизни он уж получит по-настоящему. У него очень крупные грехи. Я когда это осознал, лет в 40, совершенно изменился. Это ведь другая стратегия жизни, когда ты мыслишь не тактикой одной жизни, а стратегией многих жизней. Ты знаешь, что все будет продолжаться, накапливаться. Это в древних индийских книгах описано подробно. Поэтому жизнь у людей, которые знают, совершенно по-другому протекает. Жаль, что большинство простых людей у нас в это не хотят верить. Жизнь была бы чище, когда бы верили.
- Значит, вы увлекаетесь еще и индийской философией?
- Это особая тема, слишком серьезная, чтобы можно было сказать о ней в двух словах, да еще в СМИ... Потом, вы сказали «увлекаетесь». Увлекаются те, кто после службы собирает этикетки, марки, спичечные коробки... Я просто стараюсь жить согласно предоставленным мне свыше знаниям. И все, что я делаю, направлено на реализацию моего призвания.