Призраки в море

«Летучий голландец « - «The Flying Dutchman» - старинная морская легенда, согласно которой капитан голландского судна Ван Страатен был осужден на вечное скитание по морям. В костюме XVII века, прислонясь к мачте своего судна, носится он по волнам без всякой цели и определенного направления. Встреча с ним, по поверью, предвещает морякам гибель. Это краткая справка из морского словаря.
В чем-то это поверье напоминает известную легенду об Агасфере, проклятом Богом и обреченном им на вечные скитания за совершенный грех.
Конечно, рассказы о «бессмертном капитане», вечно плавающем без команды по морям и океанам, - тоже легенда. Но основана она на вполне реальных фактах.
Сохранились, например, свидетельства о пиратском корабле «Флиссингер»
под командованием знаменитого корсара Николаса Яарри. Предполагают, что на судне было совершено убийство и команда, страшась возмездия, опасалась заходить в порты. Есть и такие, кто утверждает: причиной того, что судно обезлюдело, была вспыхнувшая на его борту эпидемия какой-то болезни и потому ни один порт не хотел дать пристанище кораблю. Как бы то ни было, но «вечно блуждающие» по морям и океанам суда, покинутые экипажами, существовали на самом деле . Родилась же легенда о «летучем голландце», скорее всего, в эпоху великих географических открытий, когда корабли европейцев устремлялись в неизвестность в надежде найти путь к сказочной Индии. Для этого они пытались обогнуть Африку с юга. Но сделать это было непросто. Мешали сильные встречные ветры, штормы, густые туманы. И еще страшнее – поверья о том, что всякий корабль, спустившийся ниже экватора, будет поглощен геенной огненной – кипящим морем и морскими чудовищами. Но вот преодолел недоступный рубеж португалец Бартоломео Диаш. В 1487 году он с несколькими кораблями первым обогнул проклятый мыс Бурь, названный позже мысом Доброй надежды, и вышел в Индийский океан. До Индии он, однако, не добрался. Матросы, измученные долгими скитаниями в бурном океане, взбунтовались и потребовали возвращения домой. Капитан уступил команде. Но в мае 1500 года во время шторма у мыса Доброй надежды Бартоломео Диаш пропал без вести вместе со своим кораблем. Его спутники, добравшись до Лиссабона, рассказывая об ужасах неудачного плавания, начали распространять слухи о том, что капитан Диаш будто бы был проклят богом и навечно обречен плавать по морям. Суеверные моряки всегда испытывали страх перед неведомым, быстро уверовали в наказание Диаша по «воле божьей».
Так появился самый первый в истории «летучий голландец». Легенда распространялась, как эпидемия, от порта к порту. И вот уже у моряков каждой страны появился свой «летучий голландец» : в Англии - Бернард Фокк, в Голландии – Ван Страатен. Был еще Ван дер Декен - капитан- безбожник, поразивший Святого Духа, опустившегося на палубу его судна. Шли годы, и число встреч в море с «кораблями-призраками» продолжало расти. Страховое общество «Ллойд»
подсчитало, что только с 1891 по 1893 год было зарегистрировано 1828 рапортов капитанов о встрече с «летучими голландцами». Уже тогда эти беспризорные корабли стали угрозой на морских дорогах. Была организована даже специальная конференция, обсудившая вопрос, что делать с «кораблями-призраками». Некоторые предлагали начать войну против «морских бродяг», тем более что их становилось все больше. Это объяснялось и тем, что в то время на морских торговых путях стали господствовать пароходы. Парусники уходили в прошлое. Ремонтировать их и обновлять не имело смысла. Да и море оставалось морем – со штормами, мелями и рифами. На океанских маршрутах встречались десятки полузатопленных, обгоревших, разбитых корпусов парусников без команд и пассажиров. И международная конференция приняла решение – «летучих голландцев» уничтожать. Для потопления покинутых парусников в океаны вышли военные корабли. «Морских бродяг» расстреливали, поджигали, взрывали – одним словом, топили всеми способами. «Война» эта растянулась на многие годы, и еще в 1930 году, например, американские военные корабли уничтожили 267 таких беспризорных судов. Судьба некоторых из них до сих пор поражает воображение, а иные нашли отклик в художественной литературе. История мореплавания знает немало примеров, когда на «корабле-призраке» находили людей, членов экипажа, застывших в различных позах. Так, английские китобои повстречали в арктических водах летом 1875 года затертое льдами судно. На его борту обнаружили в кубрике капитана, молодую женщину и несколько матросов – все они застыли в различных позах. Последняя запись была от 14 ноября 1862 года.
Выходит, целых 13 лет просидели мертвецы в ледовом плену. Но в чем причина их гибели? Ответа на это не было. Еще аналогичный пример. В сентябре 1860 года в проливе Дрейка было обнаружено парусное судно. Поднявшись на борт, моряки обнаружили в каюте капитана мертвеца. Он сидел за столом, перед ним лежал вахтенный журнал, Последняя запись была от 4 мая 1823 г,. гласившая, что судно затерто льдами и уже 71 день нет пищи. Пароход «Бэйчимо» летом 1931 года вышел из Ванкувера за пушниной. Пройдя Берингов пролив, судно попало в ледовый плен и начало дрейфовать вместе со льдом.
По сигналу SOS были посланы два гидроплана, они забрали 22 человека. Капитан и 14 матросов остались на корабле – жаль было бросать ценный груз – пушнину. Моряки перебрались на берег и разбили лагерь. Так было безопаснее. Корабль был рядом. Каково же было удивление моряков, когда однажды после снежного урагана они на рассвете увидели на месте «Бэйчимо» лишь горы льда. Корабль исчез. А спустя некоторое время моряки узнали от охотника-эскимоса, что их судно цело и невредимо и находится в 45 милях от них.
Несколько матросов в сопровождении эскимоса добрались до судна и убедились, что это их корабль, но спасти его невозможно. А спустя некоторое время в Ванкувер поступили сведения, что «Бэйчимо» видели в нескольких милях от поселка Барроу и на нем даже побывали американцы. Они забрали часть ценного груза – пушнину – и убедились, что судно в полном порядке. С тех пор «корабль-призрак» не раз возникал перед глазами охотников, золотоискателей, эскимосов.
Так продолжалось, шутка сказать, десятки лет. И еще в 1962 году «Бэйчимо» видели в море Бофорта, где оно плыло вдоль берега и можно было рассмотреть его трубу и борта, покрытые ржавчиной. Маршруты покинутых судов бывают еще причудливее. Так, американская шхуна «Уайт», в 1888 году из-за сильной течи оставленная командой, продолжала плавать в Северной Атлантике. За год она прошла свыше пяти тысяч миль и в начале 1889 года села на мель около одного из Гебридских островов. Несколько лет дрейфовала по морям американская шхуна «Фэнни Уолстен», брошенная командой в 1891 году. Несмотря на сильную течь, она держалась на плаву и двигалась под воздействием течения Гольфстрим с довольно большой скоростью. Всего за три года она прошла более 8 тысяч миль. За это время ее видели более сорока раз. Навсегда «Фэнни Уолстен» исчезла осенью 1894 года. И по сей день историков мореплавания, литераторов и даже криминалистов волнует загадочная судьба моряков с «Мэри Селесты». Двухмачтовый бриг был обнаружен в 1872 году в Атлантическом океане, шедший под полными парусами. Бриг был обнаружен 4 декабря американским парусником
«Дей Грейша», который шел под командованием капитана Дэйвида Рида Морхауза из Нью-Йорка в Гибралтар. Опытный глаз моряка сразу отметил, что «Мэри-Селеста»,
вышедшая оттуда же на несколько дней раньше, как-то неуверенно рыскает по волнам. Более того, капитан этого корабля Бенджамин Бриггс был другом капитана Морхауза. На подаваемые сигналы «Мэри Селеста» молчала, на палубе не было видно ни души. Тогда Морхауз направил старшего помощника и дюжину матросов на «Мэри Селесту». На борту не обнаружили никого – ни на палубе, ни в каютах, ни за рулем. Корабль плыл вперед, как бы управляемый неведомой рукой. Судно тщательно осмотрели. Все было в абсолютной целости и сохранности. Груз, состоявший из тщательно уложенных бочонков со спиртом, не тронули. Продовольствия в кладовой было хоть отбавляй. Больше всего удивляло отсутствие какого-либо беспорядка, следы которого свидетельствовали бы о причине, заставившей команду поспешно покинуть судно. В матросских кубриках стояли сундучки с личными вещами, на линях сушилось белье, на столиках перед зеркалами лежали бритвенные приборы. В каюте капитана был найден полу-растянутый аккордеон, рядом лежала тетрадь с нотами, на стене висели женские одежды и платьица маленькой девочки. Морхауз знал, что капитан Бриггс взял с собой жену и двухлетнюю девочку. В судовом журнале дата последней записи – 25 ноября. На карте отметка : 6 миль севернее острова Санта-Мария
( из группы Азорских островов ). Капитан Морхауз на буксире привел покинутый бриг в Гибралтарский порт, где адмиралтейские власти немедленно приступили к тщательному расследованию, которое длилось 11 лет и никакого вердикта не вынесло. Неужели море скрыло ее тайну и она канула в века? Вот заключительное слово комиссии: «При полном отсутствии каких-либо данных, которые могут пролить свет на это дело, следует опасаться, что судьба экипажа «Мэри-Селесты» увеличит собою число тайн океана, которые откроются только в тот великий день, когда море откажется от своих мертвецов. Если было совершено преступление, о чем заставляет подозревать многое, то мало надежды на то, что преступники попали в руки правосудия». Число версий и загадок продолжало расти, превращаясь в фантастические гипотезы – от огромного осьминога до внезапного извержения под водой. Находились и «очевидцы» - типа детей лейтенанта Шмидта.
В XX веке к загадке «Мэри-Селесты» вернулся английский писатель-маринист
М. Китинг. Тщательно изучив судебные архивы, опросив многих специалистов, он пришел к сенсационному заключению, что тайна «Мэри-Селесты» на самом деле не что иное, как мистификация, хотя и его версия смахивает на литературный вымысел. Но вот в феврале уже 1948 года радиостанции засекли в Малакском проливе с парохода «Уранг Медан» сигнал бедствия. После многократного SOS прозвучало: “Погибли все”. Поднявшиеся на борт спасатели увидели жуткую картину : на борту не осталось никого живого. Капитан лежал на мостике, офицеры – в штурманской и рулевой рубках, трупы матросов - по всему пароходу. Лица были искажены гримасой ужаса. Мертвой была даже собака. Но при всем при этом ни у кого не было следов насилия. И хотя и на этот раз не нашли объяснения случившемуся, разгадка была близка. Потом зарегистрировали еще несколько аналогичных случаев. В 1969 году газеты «Правда» и «Известия» сообщили о двух безлюдных яхтах, обнаруженных в июльские дни в районе Азорских островов. На их борту были запасы питания, питьевая вода, спасательное снаряжение. И снова никто толком не смог объяснить, что же, собственно, произошло.
А между тем наука еще в 30-е годы обнаружила инфразвуковые колебания, возникающие в штормовом районе. Сделавший это открытие академик В.В. Шулейкин назвал их «голосом моря». С возрастанием скорости ветра и амплитуды волн интенсивность «голоса моря» сильно увеличивается. Двигаясь со скоростью около 330 метров в секунду, волна инфразвука намного опережает движение породившего его урагана. В раскрытие загадки внесли свой вклад биологи, изучавшие физиологические действия инфразвука большой интенсивности на живой организм. Во время экспериментов животные испытывали чувство беспокойства и беспричинного страха. Эти же неприятные симптомы проявлялись у исследователей-добровольцев, находившихся в экспериментальных инфразвуковых камерах. В лаборатории морского научно-исследовательского центра в Марселе произошел необычный случай. Во время испытаний генератора инфразвуковых колебаний окружающие внезапно почувствовали себя плохо. Их внутренние органы – желудок, сердце, легкие – вибрировали. Сотрудники лаборатории закричали от боли. Ученые пришли к такому выводу – в каждом организме существуют свои собственные колебания низкой частоты. Например, характерный колебательный контур – наша система кровообращения. Если период инфразвука совпадает или близок к периоду этих колебаний, то возникает резонанс. При этом амплитуда сердцебиений может увеличиваться настолько, что произойдет разрыв артерий. Если инфразвук интенсивен и не полностью совпадает по фазе, то кровообращение тормозится, останавливается сердце. Инфразвук вреден во всех случаях: слабый воздействует на внутреннее ухо и вызывает морскую болезнь, сильный заставляет вибрировать органы, приводя к их повреждению и даже остановке сердца. Колебания средней мощности вызывают расстройство органов пищеварения и мозга, даже вызвать слепоту. Экспериментальным путем установлено, что инфразвук с частотой 7 герц смертелен. А во время шторма в море генерируется инфразвук с частотой 6 герц.
Влияние инфразвука распространяется далеко за пределы морского бассейна. Перед штормом в приморских районах увеличивается число дорожных катастроф, больные чувствуют себя хуже. Наиболее чувствительны к инфразвуку люди, страдающие сердечно-сосудистыми заболеваниями. Если применить эти факты к кораблям, то неудивительно, что некоторые из приведенных случаев произошли в спокойную погоду. Шторм мог бушевать за десятки и сотни миль от места катастрофы, но вызвать ее могла дошедшая сюда инфразвуковая волна. При значительной амплитуде инфразвуковой волны экипаж может погибнуть мгновенно. К тому же причину смерти обнаружить невозможно –ведь она возникает либо от остановки сердца, либо от разрушения сосудов. Когда интенсивность инфразвука меньше смертельной, на членов экипажа обрушивается волна беспричинного ужаса и страха. Такое состояние усиливается, если корпус и мачты начинают колебаться в резонанс с пришедшими сюда инфразвуковыми волнами и превращаются во вторичный источник инфразвука. По-видимому, именно в такие моменты команда способна в панике покинуть судно. Признаем, что в природе существует локальный, а может быть, и глобальный фактор, связанный с метеорологическими условиями, но сам он, к сожалению, пока изучен недостаточно. Нет сомнения в том, что характер «безмолвного убийцы» будет все-таки распознан до конца. К изучению этой проблемы подталкивает бесстрастная статистика: ежегодно в морях, не успев подать сигнал бедствия, исчезает несколько крупных судов. Возможно, причина их гибели – инфразвук.
Остается сказать о том, как тема «летучего голландца» нашла отражение в литературе и искусстве. «Корабль-призрак» фигурирует в поэме В.Скотта «Рокеби», у Г.Гейне, Ф.Марриета, Г.Лонгфелло и Р.Киплинга, в опере Р.Вагнера, которая так и называется «Летучий голландец», и и у других писателей, поэтов, художников и музыкантов.