Русские демоны французского театра

Людмила и Георгий Питоевы - единственные русские актеры, которые остались в истории французского театра. Они ставили спектакли и играли их на языке Мольера. Они первыми открыли для французского зрителя не только Чехова, Толстого и Горького, но и Ибсена, Шоу, Пиранделло. Мемориальная доска с их именами украшает парижский Театр Матюрен, где они выступали в конце 20-х годов прошлого века. Франция, давшая им прибежище и оценившая их талант, продолжает чтить Питоевых и более полувека после их кончины. Не так давно в Париже прошла ретроспективная выставка, посвященная их творчеству. На своей же исторической родине Питоевы никогда не были известны, а сегодня просто забыты.
За свою короткую жизнь Георгий Питоев поставил 200 спектаклей и почти в каждом из них играла Людмила. Жан Кокто писал о Питоевых: «Георгий - это сама душа, облеченная в плоть, и сей костюм, надетый наспех, так плохо защищал душу, что она отовсюду светилась. Людмила - это принявшее облик женщины дуновение, нечто неуловимое...». Оба они были одержимы такой любовью к театру, какую редко встретишь на Западе, отмечал один из критиков, называя Георгия «демоном театра». Его тонкий ум, художественный талант, неистощимая фантазия - все было отдано сцене. Взыскательной парижской публике он принес свой глухой, хрипловатый голос, сильный русский акцент, интернациональный репертуар, а также необычную эстетику - «эстетику рубищ». Все это на первых порах не могло не шокировать французского зрителя, затрудняло восхождение на театральный Олимп.

ВстреЧа с
Комиссаржевской

Свои театральные университеты Георгий Питоев прошел в России, переживавшей в те годы необычайный расцвет искусства. Художники русского авангарда - Малевич, Бакст, Ларионов, Татлин, великие режиссеры - Мейерхольд, Таиров, Евреинов - вот та среда, в которой формировался художественный вкус молодого артиста.
Родившийся в Тифлисе в семье крупного нефтепромышленника и страстного любителя театра, Георгий с детства попал в атмосферу поклонения искусству. Его отец, оставив дела, взял в аренду театр и стал в нем администратором, художественным директором и режиссером. Здесь выступали лучшие французские и итальянские труппы, здесь пел молодой Шаляпин. Где бы ни учился Георгий, он с одинаковой легкостью постигал все науки. В 1902 году он поступил в Московский университет, но любовь к сцене никогда не оставляла Георгия. 35 лет спустя он вспоминал, как присутствовал на премьере «Вишневого сада» в Московском художественном театре Станиславского и Немировича-Данченко: «Это единственный раз, когда я видел Чехова. С сентября 1903 года я не мог найти билета на эту премьеру, объявленную на апрель 1904 года... И даже мой отец, человек театра, не питал никаких надежд попасть на спектакль. Вся артистическая Россия, художники, писатели, музыканты, все высокие правительственные чины уже с сентября имели билеты. Но судьба иногда бывает удивительной. В день премьеры раздался звонок, и мне сообщили, что тяжело заболел друг моих родителей и что я могу воспользоваться его билетом. Я думаю, что эта болезнь - одно из самых прекрасных воспоминаний в моей жизни. Я благословляю ее и сейчас... Итак, я присутствовал на премьере. Я сидел рядом с Горьким, Андреевым, Коровиным. После 3-го акта Антон Чехов вышел на сцену. На следующий день он уезжал лечиться за границу. Все знали, что он обречен... Зал стоя умолял Антона Чехова сесть. Но Чехов продолжал стоять весь час, пока самые блестящие и великие люди России выражали ему свою любовь. Чехов не произнес ни слова. Он улыбался и смотрел на нас своим незабываемым взглядом».
В 1905 году семья Питоевых, напуганная революцией, уехала во Францию. Там Георгий изучал право, занимался архитектурой и математикой, а по вечерам ходил в «Комеди Франсез». Выучившись на адвоката, он так им и не стал - все помыслы его были связаны с театром. Случайная встреча с Верой Комиссаржевской, оказавшейся проездом в Париже, решила его судьбу - он возвращается в Россию и поступает в ее театр. Позже он исколесил полстраны в труппе Гайдебурова, с которой постигал основы сценического искусства. В 1913 году Георгий Питоев становится художественным руководителем нового «Нашего театра». Просуществовал театр недолго, но и за это время Питоев успел поставить 22 спектакля, в которых впервые проявились его эстетические взгляды, его независимость и стремление к новым, неизвестным постановкам. Уже в его ранних работах можно найти следы будущих режиссерских решений - экспрессивные цветовые пятна на фоне темного занавеса в глубине сцены, многочисленные лестницы и мостики.
Год спустя Питоев покинул Россию, как оказалосъ, навсегда. Начинался новый период в его жизни. В Париже в доме своего отца Георгий познакомился с Людмилой де Сманов. Их родители были хорошо знакомы еще по Тифлису. Людмилу привезли в Париж, где она продолжила свое образование, - изучала английский и немецкий языки, брала уроки пения и танца и готовилась поступать в театральную школу.
Эта встреча, или «счастливая фатальность», как назвала ее Людмила, предопределила их будущее. «Я не знаю, как выразить то озарение, которое он мне принес. Казалось, что он открыл мне новый мир, пробудил к жизни мою душу. Скоро я поняла, что в нем заключено все мое существование. Через год мы обвенчались в православном храме на улице Дарю». В Людмиле Георгий нашел близкую ему душу, страстно любившую театр и готовую ради него пойти на любые жертвы. Он также обрел в ней великую актрису для своих постановок. Многие зрители ходили только на Людмилу.
Первая мировая война вынудила Питоевых перебраться в Швейцарию, где собралась в те годы вся интеллектуальная элита Европы. (Георгий из-за плохого зрения не был мобилизован). В русской колонии Питоев нашел своих первых актеров для постановки «Дяди Вани», сбор от которой пошел в помощь пленным соотечественникам.

Голодный
обморок

Начало театральной деятельности было, пожалуй, самым трудным в их карьере. Никогда, даже в худшие времена парижского периода, не испытывали они таких финансовых трудностей. Их дочь, Анюта Питоева в своей книге писала, что отец, играя в пьесе «Живой труп», упал в голодный обморок.
Сначала их репертуар целиком состоял из русских авторов, перевод которых на французский язык делали сами Питоевы. Позже появились пьесы Ибсена, Шекспира, Шоу. Репетиции чаще всего проходили в их доме. Здесь же шились костюмы и занавес, делались декорации. Георгий был режиссером, актером, художником. Критики отдавали должное изобретательности его постановок, оригинальности его игры, но сильный русский акцент, «уродующий» французский язык, простить ему не могли. Позже они напишут о «его почти магической власти» над зрителем, оценят страстную преданность театру и необычайную творческую активность.
К этому времени у них родилась старшая дочь Надежда. Через год появилась Светлана. Людмила родила 7 детей, прерывая свою игру лишь на короткое время. Критики отмечали ее музыкальный голос необычайной чистоты и мягкости, богатый оттенками, удивительную одухотворенность и вечно юную внешность. Когда в 42 года она играла Джульетту, то была похожа на семнадцатилетнюю. Их друг, актер Жан Ор в своей книге вспоминал, что никто не мог оставаться равнодушным при встрече с Людмилой. Многие были тайно в нее влюблены.
В 1918 году у труппы наконец появилась собственная сцена - тесная, неудобная, но Театр Питоевых был создан. Жажда новых постановок у Георгия была столь велика, что каждые 15 дней он выпускал новый спектакль. Это была череда триумфов и провалов. Никакая сила не могла удержать Питоева от постановки понравившейся пьесы, которая разоряла его в несколько дней. Так, короткие промежутки материального благополучия сменялись длительными периодами финансовых трудностей, обрекая его на постоянный поиск средств, а труппу - на беспокойную жизнь гастролеров.
Питоевы многих заражали своей страстной любовью к театру, своим энтузиазмом. Людмила часто повторяла: «Лишь бы это продолжалось, лишь бы можно было играть!» Они знали бескорыстную преданность друзей, восхищение поклонников. Как писал французский драматург Анри-Рене Ленорман о Георгии, «его почти мистическая власть, мягкость манер, простота и доброта покоряли и очаровывали всех, кто к нему приближался».
Победа
над Гамлетом

Незадолго до смерти Георгий Питоев признался, что вся жизнь его прошла «меж двух огней». «В случае неуспеха я должен был думать о новом спектакле, ставить его в спешке и в страхе. Перед финансовыми проблемами, которые возникали каждый день, я терял голову, заболевал. В случае успеха бывало еще хуже. После 50 представлений повторение одних и тех же сцен, слов, жестов каждый вечер вызывало у меня непреодолимую неприязнь». Питоев не раз повторял, что хотел бы иметь несколько театров - столько пьес ждали своей постановки!
Женевский период Театра Питоевых закончился огромным успехом «Гамлета» и полным провалом «Макбета». К Шекспиру Георгий Питоев готовился давно. С 11 лет он знал наизусть роль Гамлета и только в 35 решился сыграть! В декабре 1920 года, посмотрев спектакль, Рейнер Мария Рильке писал своему другу: «Питоев, которым я восхищаюсь от всего сердца, только что добился замечательной и славной победы своим «Гамлетом». Я так этому рад!» Та же публика, что восторженно аплодировала «Гамлету», отказалась принять его постановку «Макбета», обвиняя автора в снобизме, в увлечении то ли футуризмом, то ли кубизмом... Питоев был уверен в своем спектакле, он мечтал уехать из Женевы и показать его парижскому зрителю.
Получив двухмесячный контракт в театре Комеди де Шанз-Элизе, труппа Питоевых в конце 1921 года уехала в Париж, где ей было суждено остаться на долгие годы. Успех во французской столице был такой, что контракт продлили на следующий сезон, в течение которого «весь» Париж приходил смотреть Питоева. Три года, проведенные в этом театре, были самыми благополучными за всю историю труппы. Успех следовал за успехом. Питоев открывал для французов не только русских авторов, но и Ибсена, Шоу, Уайльда, Стринберга, Пиранделло... Нередко бывало по 4 премьеры в месяц. Сейчас даже трудно поверить, что этот титанический труд мог осуществить один человек. С утра и до позднего вечера Питоев работал в театре, а по ночам делал эскизы декораций, переводы пьес. Ни на еду, ни на сон, ни на светскую жизнь времени у него не оставалось.
Искусство было единственной страстью этого аскета. В жизни Георгий Питоев довольствовался самым необходимым. Он совсем не пил спиртного, был равнодушен к еде, одевался просто - всегда в черном костюме. За ним не знали ни одного порока, ни одной любовной связи. О многих ли театральных деятелях можно сказать такое? Квартира Питоевых, по воспоминаниям друзей, производила впечатление временного жилища, более временного, чем их общая театральная уборная. Все, что отвлекало от театра, отметалось. Больше всего, по признанию Георгия, он не любил каникулы, когда его «вывозили» на природу: «Мне не надо видеть ни деревьев, ни гор... Все это есть во мне и гораздо красивее, чем в действительности».

ЗаблудившиесЯ
гении

Конец 20-х годов оказался самым тяжелым периодом в жизни Георгия Питоева. В это время появились первые симптомы его сердечной болезни. Но не собственный недуг его беспокоил, а состояние Людмилы, у которой начались, по выражению ее друзей, «мистические кризы». После исполнения роли Жанны д’Арк в пьесе Бернарда Шоу, ставшей ее любимым персонажем, Людмила стала плохо переносить реальную жизнь, искала уединения и одиночества. Она много читала Канта и Ницше, мечтала об «абсолютно чистом» мире.
Отныне ее карьера отмечена уходами и возвращениями в театр. Некоторые роли, которые она играла годами, ей стали казаться «адом», и она отказывалась от них. Многие считали это капризом и поражались, с каким терпением и снисходительностью Георгий переносил все ее странности и прихоти.
Несколько лет продолжалась эта, по словам их друга, «болезнь заблудившихся гениев, которые находят опору лишь в святости своего искусства». Все это время Питоев на глазах у труппы проявлял стоическую выдержку, пытаясь спасти жену и вернуть ее в театр. К тому же при постоянных финансовых затруднениях Георгий должен был содержать огромную семью, состоящую из семерых детей, родителей Людмилы и собственного отца. И не только содержать. С самого начала он взвалил на себя груз домашних забот, покупая одежду для детей, ведя расходы по дому, ибо Людмила никогда не умела это делать.
Часто приходилось прибегать к «неистощимому гарантийному фонду» - старым спектаклям, стабильно дающим сбор. Но без участия Людмилы, которая считалась одной из самых больших театральных звезд Парижа, они не могли привлечь публику.
В один из самых трудных моментов жизни труппы Питоев объявил о постановке «Трех сестер». Уже не первый раз он обращался к любимому автору, пытаясь обрести успокоение и надежду. После серии финансовых провалов в театре появились панические настроения. Никто не верил в успех этого спектакля, боясь, что публика не поймет и не оценит тонкой поэзии пьесы. Один лишь Питоев не сомневался, что чудо произойдет.
Успех «Трех сестер» позволил Георгию Питоеву приступить к новым постановкам. В 1930 году начались репетиции «Кукольного дома» Ибсена. Для Людмилы эта пьеса оказалась спасением. Как некогда Жанна д’Арк, так теперь Нора заполнила ее жизнь, послужила ей поддержкой и утешением. В этой роли Людмила была потрясающе правдива и искренна.

Он хотел умереть
на сцене

Все эти годы - последние в своей жизни - Георгий Питоев, несмотря на ухудшающееся здоровье, продолжал ставить по 5 пьес в сезон. Не щадя себя, он играл в тяжелых изнурительных спектаклях. В антрактах одна из дочерей делала ему массаж. И только перенесенный в апреле 1938 года инфаркт ненадолго прервал его актерскую деятельность. «Во время болезни я работал над постановками стольких пьес, что их хватит на несколько лет», - заметил он в одном из интервью. Но этих нескольких лет у него уже не было. Вернувшись в театр, Питоев поставил «Дикарку» Жана Ануйя, «Открытое окно» Роже Мартен дю Гара и «Деньги не пахнут» Бернарда Шоу. До конца своих дней Георгий мечтал о постановке «Бесов». В январе 1939 года «его охватило смертельное желание», как писала его дочь, сыграть Тригорина. Он возобновил «Чайку», чтобы показать ее в последний раз.
В мае 1939 года состоялась премьера пьесы Ибсена «Враг народа». Ни запреты врачей, ни уговоры Людмилы не помешали Питоеву сыграть роль доктора Штокмана. Георгий принялся за работу с необычайным подъемом, пугающим всю труппу. Когда он произносил свой заключительный монолог страстным, срывающимся голосом, почти впадая в транс, многие понимали, что это самоубийство. Но Питоев меньше всего боялся умереть на сцене. Он сыграл в этой пьесе 15 раз перед переполненным залом. Это было его прощание со зрителями.
Умер Георгий Питоев 17 сентября 1939 года в Женеве. Вот как описывает Людмила последний день своего мужа: «За четверть часа до смерти он сказал мне: «Сегодня день моего рождения и сегодня я умру». Было воскресенье, ему только что исполнилось 53 года». Он знал, что семья нуждается, и последние его слова были: «Людмила, осталось всего 1500 франков...».
Пять военных лет Людмила в поисках средств провела с младшими детьми в Канаде и Америке, где преподавала, играла в театре и кино. Вернувшись во Францию, она вместе со своим сыном Сашей Питоевым, ставшим актером и режиссером, возобновила постановки Георгия. В них сын играл роли отца, а Людмила, по-прежнему удивительно молодая, вернулась к своим любимым персонажам. Но никакой успех не смог поправить их финансового положения. Выход был только один - долгие, изнурительные гастроли, которые окончательно подорвали здоровье Людмилы. В 1951 году она скончалась и, согласно последней ее воле, похоронена вместе с мужем на кладбище под Женевой.