Точка опоры

- О, Роже, это ты? Заходи! Я очень рад! – воскликнул Антуан Дофи, обеими руками пожимая руку своему другу.
Друзья прошли в комнату.
- Слушай, Роже! Я сейчас прочел о процессе оасовцев... Мерзавцы совсем обнаглели: подбросить бомбу на вокзале! Ты читал? Но почему они так легко отделались?
Роже Феран, добродушный, широкоплечий и статный молодой человек лет тридцати не спеша достал портсигар, вынул и закурил папиросу. Пожал плечами:
- А чего ты ждешь от суда, где обвинителя можно спутать с защитником? Удивительная вещь! Прокурора Фозье прозвали «свирепый», но чуть дело касается молодчиков Салана, он пересыпает свирепость нафталином и сдает в ломбард! Черт с ними, Антуан. Как твой парень?
- Растет. Через неделю одиннадцать! Одиннадцать... Примерно столько и мне было тогда...
Глаза Антуана затуманились, а мысли унесли его куда-то далеко-далеко от этой комнаты, от приятеля, от самого себя – невысокого, белокурого, хрупкого и чуть грустного сегодняшнего Антуана Дофи.
- Я вижу, ты еще думаешь об этом!
- Неужели нет, Роже! Ты не представляешь, как это мучительно: не знать своих родителей, родного города, сколько тебе лет... Даже мое настоящее имя мне не известно!
- Еще надеешься?
- Как тебе сказать... Видишь ли, нужна какая-нибудь зацепка, мимолетное воспоминание, как бы точка опоры – и провал памяти может исчезнуть. Так говорят врачи.
- Где же взять ее, эту точку?
- Оно-то и главное. Кто-то подобрал меня тогда без сознания на глухой улице. Привез в больницу, оказалось – проломлен череп. Это было в сорок третьем.
- И ты ничего не помнишь? Ни как это случилось, ни что было раньше?
- Все, что до операции, - гладкое место. Хоть шаром покати? Ну, ладно, хватит об этом. Давай лучше сыграем.
Антуан взял шахматы, высыпал фигуры на стол и принялся расставлять.
- Погоди, - придержал его руку Роже. – Я купил вчера книжку. Вот, смотри. Шарль Фозье «Избранные задачи». Кстати, это тот самый «свирепый» Фозье. Прокурор. Тут есть любопытные вещицы. Показать?
- Конечно! Никогда бы не подумал: прокурор – и вдруг шахматные задачи!
- А почему бы и нет? Как композитор он недурен. Вот смотри, хотя бы эта... мат в три хода.
Антуан наморщил лоб, весь сосредоточился... Но уже минуты через три глаза его весело заблестели, и он, откинувшись на спинку стула, радостно воскликнул:
- Решил! Ладья b5, и если черные берут ее конем, то слон f3, а если пешкой – конь с4. остальное просто. Правильно?
Роже с восхищением посмотрел на приятеля.
- Как у тебя так здорово получается? Играешь, я бы сказал, не ахти, а насчет задач – ну, прямо молодец! – Он покачал головой и полистал книжку. – А теперь держись – штучка покрепче! Но решать в уме, фигуры не двигай. Мат в пять ходов.
Роже расставил шахматы.
- Ты мне эту пятиходовку когда-нибудь показывал? – взглянув на доску, спросил Антуан. - Что-то знакомое...
- Тебе кажется. Книжка вышла только на днях, здесь даже указано: опубликована впервые. Разве что тебе показывал сам прокурор Фозье! – засмеялся Роже.
Он отошел к окну и принялся разглядывать прохожих. Антуан низко склонился над доской. Вскоре по его лицу разлилось недоумение, а губы зашептали:
- Нет, положительно я это где-то видел... Когда-то решал. Если ладьей сюда, то черные ходят пешкой. Белые королем, черные опять пешкой... Какой же третий ход? Я здесь искал третий ход! Именно тут!
Роже обернулся на внезапный крик и увидел, что Антуан, вскочив со стула, стоял весь бледный и трясущийся, как в лихорадке. Рукой он схватился за голову, расширенными и круглыми глазами впился в доску, губы его дрожали. Он громко кричал:
- Искал! Уже искал! О, боже мой, Роже! Я тогда искал ход именно здесь! Я помню...
Перепуганный Роже подбежал к нему.
- Успокойся, Антуан... На, выпей воды... Успокойся...
Зубы Антуана стучали о стакан. Он дважды глотнул, расплескав воду по столу. Словно боясь, что видение исчезнет, он напряженно всматривался в позицию.
- Как же это было? Постой, Роже, постой... Как же это было? Он велел мне решить задачу... Но я не мог... И тогда он заорал и занес надо мной доску!
Лицо Антуана исказилось, он сделал защитное движение руками, как бы укрывая голову от нависшего удара. Лоб покрылся холодным потом. Роже смешал фигуры и, нежно обняв друга, бережно усадил на кушетку. Антуан постепенно успокаивался. Его уже не трясло. Только вздрагивали губы да лицо оставалось бледным, как молоко. Устремив куда-то вдаль немигающий взгляд, он жадно выхватил подробности из воскресшей памяти.
- О, теперь я вспомню все, Роже! Нашлась, наконец, эта точка опоры! Меня звали... Мое имя – Поль! Я жил у господина Фридриха, немецкого офицера из гестапо. Он был огромный, этот Фридрих... Он часто скалил свои громадные лошадиные зубы... Он заставлял меня решать... Мне было двенадцать лет... Как же я к нему попал? Помню, помню! Все удивлялись, как я быстро решал задачи, и Фридрих узнал об этом... Он увёз меня... Откуда же, черт возьми?! Нет, это еще в тумане...
Антуан достал платок, вытер пот со лба:
- Он таскал меня по кафе, где играли в шахматы. Чтобы набить свой кошелек... Он подходил к шахматистам: «Господа французы! Индюки тоже большого мнения о себе! А кто из вас берется показать задачу, которую я, немец, не решил бы за пять минут?»
Тут же заключались пари, он садился за столик, а я стоял рядом, решал и подавал ему знаки...
Антуан глубоко вздохнул, достал папиросу и закурил, делая долгие затяжки. Кризис прошел, речь потекла плавно:
- Однажды к Фридриху зашел его приятель Ганс, тоже гестаповский офицер. С ним был какой-то малый, худой, как сельдь.
«Это Бертран, - представил его Ганс. – Он хоть и француз, но свой парень. Может тебе помочь в деле группы Люко: кое-что расскажет об...»
Тут Ганс сделал Фридриху знак глазами, и меня выслали из комнаты. Через некоторое время Фридрих позвал меня убрать бутылки, окурки. Когда я вошел, он хвастался своим туго набитым кошельком.
«Как тебе удается держать его таким откормленным?» - удивился Ганс.
«Это подлые тупоумные французские шахматеришки подкармливают его, - загоготал Фридрих. – Еще по кафе шляются, задачи составляют, петухи хвастливые! Я им объявляю, что для немца их задачи – раз плюнуть! Раззадориваются и вытряхивают свои карманы», - он похлопал по толстому кошельку.
«Смотри, как вспыхнул этот петушок, - указал на меня Ганс. – Не нравятся щенку твои слова!»
Я действительно стоял красный, как рак. Тут к Гансу наклонился Бертран и стал что-то шептать на ухо. Затем сказал: «Бертран, оказывается, тоже составляет задачи. Он хочет показать тебе что-нибудь свое».
«За пять минут – любую! – стукнул по столу бутылкой Фридрих. – Но только не за красивые глазки!»
Ганс и Бертран сложились и поставили против Фридриха порядочно денег. Когда задачу поставили, засекли время.
Антуан поднялся, подошел к столу и указал пальцем на диаграмму в книге.
- Вот она. Та самая.



Некоторое время он молча, не отрываясь, вглядывался в позицию, затем захлопнул книгу и продолжал:
- Я, как всегда, стоял рядом с Фридрихом и вскоре начал сигнализировать. Первый ход, второй... и вдруг заметил, что намеченный третий ход не годится. Я замялся и стал решать снова. Фридрих злился, выходил из себя. Выпитое вино и ехидные шуточки Ганса подогрели его до предела. А тут Бертран принялся смешить меня, строить гримасы. Он, наверное, что-то заподозрил и хотел меня отвлечь. Время шло, а решение не подвигалось: я только давился от смеха.
«Остальные ходы или я размозжу тебе башку!» - прошипел Фридрих.
Он, видимо, считал, что я молчу в отместку за те слова о французах. Когда Ганс, сунув ему под нос часы, объявил: «Пять минут вышло!» - Фридрих озверел: лицо его перекосилось, глаза засверкали, он вскочил, схватил шахматную доску и замахнулся...
Больше я ничего не помню, Роже... Дальше какой-то черный провал...
- Конечно, не помнишь дальше! Он тебя трахнул доской по голове, завез подальше и выбросил. А сейчас хватит, Антуан. Отдохни, на тебе лица нет!
- Ты прав, - Антуан сделал несколько глотков воды из стакана.
– Да... Но этот Бертран и Фозье – одно лицо? Погоди...Не отсюда ли странности «свирепого прокурора» на последних процессах?!
- Не знаю, Роже, не знаю... Я хочу получше все вспомнить. Мы обязательно все выясним, не так ли, Роже?

Наш комментарий:
Нет сомнения в том, что самостоятельное решение этой позиции доставит читателям немалое удовольствие, тем более, что первых троих ждут симпатичные призы.