Что задумал Шарон?

Выборы закончены. Каков будет политический курс Ариэля Шарона, сохранившего за собой пост премьера?
Ответить на этот вопрос очень непросто.
С одной стороны, одержав на выборах внушительную победу, Шарон мог бы реализовать свое намерение - выслать Арафата за пределы Палестинской автономии и ужесточить военный режим на «контролируемых» территориях. А вслед за этим приступить к расширению строительства еврейских поселений. Ведь именно он стоял у истоков этой идеи.
С другой стороны, такой сценарий будет нелегко осуществить на практике. За два года пребывания на посту премьера Шарон понял, что ему вряд ли удастся в открытую добиться тех целей, которые он упорно отстаивал в прошлом. Можно сколько угодно демонстрировать свое пренебрежение к мнению международного сообщества, но игнорировать его пожелание разрешить многолетний конфликт уже нельзя, чтобы не обречь Израиль на изоляцию, об опасности которой предупреждал еще в 50-е годы первый премьер еврейского государства Давид Бен-Гурион.
В прошлом году Шарон нередко повторял фразу о необходимости пойти на «болезненные уступки», не конкретизируя, на какие именно.
Возможно, премьер имеет в виду план Белого дома – «дорожная карта», согласно которому палестинское государство должно быть создано к 2005 году. А этот «генеральный план» кроме признания палестинского государства, подразумевает, во-первых, полное прекращение строительства еврейских поселений на Западном берегу и в секторе Газа. Во-вторых фактическое установление границы между Израилем и ПА, в третьих, определение статуса Иерусалима.
Насколько Шарон откровенен в своих заявлениях пойти на «болезненные уступки» и согласиться с созданием палестинского государства?
По мнению левых, Шарон хочет привлечь «Аводу» в правительство с одной единственной целью – замаскировать свой правый курс, проводя с помощью левых министров жесткую политику по отношению к палестинцам. Если это так, то глава «Аводы» Амрам Мицна прав, отказываясь вступать в коалицию с Шароном. Ведь партия в этом случае станет неотличимой от «Ликуда» и не только лишится всех шансов вернуться к власти, но и растеряет свой авторитет в либеральных кругах общества.
Многие в Израиле сегодня критикуют Мицну за упрямство, в том числе и Шимон Перес, который заявил, что вне коалиции ему больше нечего делать в Кнессете. Но о каком плодотворном сотрудничестве левых и правых может идти речь, если Шарон считает «Норвежские соглашения» мертвыми? Кстати, на их выполнении продолжает настаивать г-н Перес...
Сомневаются в искренности премьера левые, сомневаются и поселенцы, как сами, так и в лице представляющих их правых и ультраправых партий. По мнению поселенцев, Шарон способен поступиться их интересами, чтобы войти в историю еврейского государства в качестве миротворца, завершив начатое до него покойными премьерами Менахемом Бегиным и Ицхаком Рабиным. То, что подобные амбиции у Шарона могут существовать, попытался убедить журналистов и общественность один из самых близких к нему политиков из «Ликуда» Меир Шетрит. «Я думаю, что он хочет войти в историю как политик, принесший Израилю окончательный мир», - цитирует Шетрита «Нью-Йорк таймс».
Существует и третье мнение, согласно которому у Шарона нет стратегического курса, а лишь желание подольше оставаться у власти, придерживаясь принципа «ни мира, не войны».
Эта версия кажется довольно убедительной. И вот почему. Говоря о мире, Шарон выдвигает палестинцам фактически невыполнимые требования: Арафат должен сложить с себя полномочия лидера автономии; его преемник обязан согласиться с тем, что палестинское государство получит не более 40 процентов территории Западного берега и две трети сектора Газа; армия будущему государству не положена, только вооруженная полиция, его воздушное пространство окажется под полным контролем ВВС Израиля; подписание договоров между Фалестын и другими странами станет курировать израильское правительство. Очевидно, что на такие условия ни один из палестинских лидеров, даже из самых умеренных, не согласится.
Корреспондент «Нью-Йорк таймс» Джеймс Беннет отмечает в своей статье, что идеология Шарона, его отношение к палестинцам, а значит и к разрешению конфликта с ними не изменились с момента выхода в свет много лет назад автобиографии нынешнего премьера «Воин» («Warrior»).
«Наши жесткие действия должны привести к тому, чтобы у арабов возникло чувство подавленности, постоянной психологической надломленности, чтобы у них в голове была одна мысль – евреи непобедимы», - писал Шарон.
В марте прошлого года премьер заявил, что обуздать палестинский террор можно, только применяя самые жесткие меры устрашения. Его слова приводит «Нью-Йорк таймс»: «Нашей целью должно стать увеличение потерь другой стороны. Только после того как они будут устрашены, можно будет сесть за стол переговоров».
Верит ли Шарон в возможность окончательного устрашения палестинцев, если число желающих записаться в шахиды не убывает? Обратил ли он внимание, что во времена Эхуда Барака от рук палестинских террористов погибло, если не ошибаюсь, три десятка израильтян, а за два года его собственной первой каденции почти 700! Кто кого устрашил и продолжает устрашать, хочется спросить Шарона.
Премьер любит часто повторять: я говорю то, что думаю, и что думаю, то и говорю. Однако он далеко не так прост. И понять, что же у него на уме – то же самое, что решить уравнение со многими неизвестными.Даже такой многоопытный политик, как Перес, близко знающий Шарона уже более полувека, не может решить эту задачу.
Однако, считает он, премьер очень ошибается, если считает, что добиться мира с палестинцами можно ценой ограниченных уступок. Этот вариант заранее обречен на провал.Еще более конкретен однопартиец Переса, генерал в отставке и бывший министр шароновского кабинета Эфраим Снэ:«Если он хочет, чтобы мы поверили в серьезность его намерений заключить мир, перво-наперво он должен приступить к ликвидации возведенных нелегально поселений...»
Наступит ли Шарон на горло своей собственной песне?