Мексика и Калифорния: из врагов – в друзья

Америка

12 сентября праздничным парадом и красочным представлением местного ансамбля на центральных улицах г. Сан-Хосе (Калифорния) открылся Северокалифорнийский месячник культурно-исторического наследия ацтеков и латиноамериканцев, приуроченный к 200-летию начала Войны за независимость Мексики от Испании и к 100-летию Мексиканской революции. Государство Мексика и один отдельно взятый американский штат, а точнее, один регион этого штата, празднуют вместе, забыв, что они некогда схлестнулись в войне, закончившейся сделкой, в результате которой Калифорния, собственно, и стала 31-м штатом Соединенных Штатов Америки...    
Главное празднество, называемое «Эль Грито», состоялось вечером 15 сентября – накануне Дня Независимости Мексики - на стадионе Police Athletic League. Яркое зрелище мексиканских танцев, фестиваль национальной кухни завершились традиционным фейерверком. Этим грандиозным празднеством открылся Фестиваль мексиканского наследия в Сан-Хосе, который продлится до 26 сентября.
В городской публичной библиотеке Сан-Хосе им. Мартина Лютера Кинга 15 сентября был показан фильм ”Viva Zapata” – о вожде Мексиканской революции 1910 г., крестьянском предводителе Запате (по сценарию американского писателя Джона Стейнбека, почти всю жизнь прожившего в Калифорнии; русскоязычному читателю он известен прежде всего по роману «Гроздья гнева»). «Любой, кто знаком с историей Сан-Хосе, знает, что город в свое время принадлежал Испании, а затем – Мексике» - такими словами приветствовал участников и гостей фестиваля мэр Сан-Хосе Чак Рид. «Наша революция, Американская революция и Французская революция – все они родились из одной и той же идеи: свободы», - заявил Генеральный консул Мексики в Сан-Хосе Давид Фигуера. 
Эти слова как бы приглашают совершить краткий экскурс в историю: что, собственно, празднуем?
Война Мексики за независимость от Испании началась в 1810 и продлилась до 1821 года. Непосредственный толчок к этой войне дали, с одной стороны, наполеоновские войны в Европе, расшатавшие Испанскую империю, а с другой - провалившийся «заговор мачете» в Мексике в 1799-м.
Предводитель заговорщиков Педро де ла Портилья был креолом (потомком европейцев, но рожденным уже в Мексике) и работал сборщиком налогов в «Новой Испании», как называли свои латиноамериканские колонии испанские конкистадоры. В 1799 он собрал около 20 своих друзей и родственников - таких же, как он сам, бесправных мелких чиновников и рабочих-бедняков - и поднял их на вооруженное восстание против колонистов, т.е. европейцев, рожденных в Испании. Располагая лишь двумя пистолетами и 50 мачете, они планировали захватить городскую тюрьму, освободить заключенных и вместе с ними взять штурмом дворец, захватив в плен высших государственных мужей и казну. Затем они намеревались провозгласить Декларацию независимости и объявить войну Испании, рассчитывая, что за ними пойдет народ. Повстанцы планировали учредить государственное устройство независимой Мексики по образу и подобию соседних США, с Конгрессом, республиканской формой правления и демократией. Однако на второй встрече заговорщиков двоюродный брат Портильи Исидоро Франциско де Агуирре выдал их властям. Все заговорщики были схвачены и заточены в тюрьму; судебный процесс над ними тянулся долгие годы, но так и не завершился официальным приговором; за это время многие так и умерли в заключении. Но Портилье посчастливилось дожить до провозглашения независимости Мексики.
Спустя 11 лет после заговора священник Мигуэль Идальго Костилья, креол из образованного сословия, и его друг Альенде, по происхождению баск, принадлежавший к благородному сословию, создали революционные отряды. Однако между Костилья и Альенде возникло соперничество, а кроме того, их выдал властям один из членов подполья. Но Костилья поддержали его прихожане в городе Долорес, и 15 сентября 1810 года он объявил войну колониальному правительству. Повстанцы двинулись на город Гуанахьюато, крупный шахтерский центр. Жители Гуанахьюато забаррикадировались от повстанцев, но повстанцы взяли город и перебили бОльшую часть его защитников, причем среди убитых были и симпатизировавшие повстанцам. Однако поскольку Альенде и Костилья так и не пришли к согласию, то армия повстанцев была легко разбита. Суд инквизиции приговорил обоих мятежников к смертной казни. 
Однако повстанцы не были разбиты до конца. Казненных сменил другой вождь, Хосе Мария Морельёс, и армия повстанцев захватила два города. В ноябре 1813 собрался первый Конгресс, принявший «Акт о декларации независимости Северной Америки». Но в 1815-м Морельёс тоже был схвачен и казнен.
К началу 1820-го силы восставших стали иссякать, а испанцы, наоборот, усиливались. Вооруженные бойцы уже были готовы сдаться, а влиятельные деятели креольской общественности пытались найти менее кровавый путь к независимости. В декабре 1820-го, Испания отправила против повстанцев военную экспедицию под командованием полковника Аугустина де Итурбиде. Он был креол, но по убеждениям - сторонник сохранения господства испанской короны в Мексике. Ревностный католик, Итурбиде снискал благосклонность церковных кругов Мексики своим яростным преследованием Альенде и Костильи на ранних этапах Войны за независимость. Казалось, с восстанием будет покончено, и воцарится на землях Мексики испанская стабильность.
Внезапно всё переменилось. В Испании произошел военный переворот. Те самые военные командиры, которых должны были вот-вот послать на окончательное усмирение повстанцев в далекой Южной Америке, взяли власть и уговорили Фердинанда VII провозгласить конституционную монархию (точнее, восстановить действие Конституции, введенной впервые в 1812, но затем отмененной).
Итурбиде увидел в испанской революции шанс для Мексики и перешел на сторону повстанцев. Он выдвинул три принципа, гарантирующих условия независимости Мексики: Мексика провозглашалась независимой монархией, которой будет управлять назначенный из Европы король – Фердинанд, кто-либо из Бурбонов или какой-либо другой правитель королевских кровей (но если из Европы не окажется достойной кандидатуры на мексиканский престол, тогда мексиканский Конгресс волен назначить короля из граждан Мексики); креолы и европейские колонисты получают равные права; католическая церковь сохраняет свою монополию. Нетрудно заметить, что независимость, провозглашенная на этих принципах, - фактически сохранение того же колониального правления при некоторых косметических реформах. Тем не менее Итурбиде уговорил предводителя повстанцев принять этот «План Игуала» (названный так по названию города, где он был разработан) и объединить силы. Под столь широким планом удалось объединить даже националистов и роялистов в едином движении к цели: формальному провозглашению независимости от Испании.
Когда победа объединенных сил повстанцев стала очевидной, испанский правитель Мексики отрекся от должности. 24 августа 1821 г. представители Испании и Итурбиде подписали Кордовское соглашение, которое признало независимость Мексики на условиях Плана Игуала. А 28 сентября Итурбиде провозгласил независимость государства, отныне называвшегося Мексиканской империей.
18 мая 1822 войска Итурбиде прошествовали по Мехико, и присоединившиеся к ним граждане потребовали, чтобы коронован был именно Итурбиде. На следующий день Конгресс Мексики провозгласил его королем. А 31 октября Итурбиде распустил Конгресс и заменил его верной себе хунтой. Так краткий миг свободы обернулся для мексиканцев новой диктатурой императора. Мексиканской империи суждено было немало кровавых дней. В том числе – война со США.
Война возникла после того как на территории Техас, принадлежавшей Мексике, в 1836-м произошла революция, за которой в 1845-м последовала аннексия Техаса Соединенными Штатами. А в 1846-м группа американских колонистов в г. Сонома в Калифорнии, тогда также принадлежавшей Мексике, провозгласила независимую Республику Калифорния. Мексика не признала потери своих территорий и разорвала дипотношения со США. А в самих США по вопросу войны с Мексикой не было единства. Так, приверженцы Демократической партии ратовали за войну и территориальную экспансию, но их соперники (тогда они назывались не республиканцы, а Whigs – либералы) и активисты движения за отмену рабства выступали против. Среди противников войны был будущий президент Авраам Линкольн.
Противники войны рассматривали ее, прежде всего, как немотивированное кровопролитие, призванное укрепить власть рабовладельцев на Юге. Однако и у сторонников войны были аргументы. Они считали, что Нью-Мексико и Калифорния, формально объявившие независимость, фактически уже не принадлежат Мексике и представляют собой плохо управляемые спорные территории со значительной долей американских колонистов, которые остались без протекции и которым всё еще угрожала соперница США - Великобритания.
Президент США Полк изложил эти аргументы в послании Конгрессу 7 декабря 1847. Кроме того, он указал, что мексиканское правительство накопило огромный долг у США и нет другого способа вернуть долг, чем вынудить Мексику откупиться территориями. Этот аргумент убедил Конгресс выделить средства на войну и обеспечил ее поддержку среди населения.  
В ходе войны США (под командованием Роберта Стоктона) заняли территории современных штатов Нью-Мексико и Калифорния, а также взяли Мехико, потребовав у правительства Мексики продать северные территории – Нью-Мексико и Калифорнию – за 15 млн. долларов.  Калифорния стала американским штатом 9 сентября 1850 г.
Итак, что же мы празднуем? Независимость соседнего государства, у которого сами же и купили территорию, которая ныне называется штатом Калифорния? Или крестьянскую революцию в этой соседней стране? Какое общее наследие у Калифорнии с Мексикой, кроме недолгой и, к счастью, не слишком кровавой войны и торговой сделки?
Вероятнее, что празднуем мы не столько «дела давно минувших дней», сколько день сегодняшний. Прежде всего мы празднуем дружественные отношения между государствами-соседями, США и Мексикой, скрепленные в 1994 Договором NAFTA – Североамериканским Соглашением о свободной торговле между США, Мексикой и Канадой. Такие отношения тем ценнее, что они развиваются на фоне жестокой войны, не утихающей в Мексике уже который год, но особенно обострившейся с избранием в 2006 году президентом Фелиппо Кальдерона, - войны с наркокартелями. Федеральное правительство США оказывает Кальдерону поддержку в этой войне. Еще более возрастает ценность любой демонстрации дружественных отношений между США и Мексикой в связи с усилением в странах Латинской Америки влияния Уго Чавеса, - мощной антиамериканской силы, - и колумбийской наркомафии. И, наконец, невозможно не оценить такую дружбу, если сопоставить ее с «войной», объявленной значительным сегментом населения и политиков США против «нелегальных иммигрантов», ибо львиная доля таких «нелегалов» - простые труженики из соседнего государства, у которых нет перспектив на родине (во многом из-за той же нарковойны) и нет возможностей пройти сквозь частокол американской системы легальной иммиграции, забюрокраченной сверх всяких мыслимых пределов и потому остро нуждающейся в реформе.
Словом, сегодняшние отношения мексиканцев и калифорнийцев дают достаточно пищи ученым, изыскивающим «общее наследие» этих соседних народов. Ибо чем взаимовыгоднее дружба – тем больше отыскивается «общего наследия».